Калейдоскоп - Юрий Евгеньевич Смирнов

Сашка выхватил одну гранату, дернул чеку и уже хотел было замахнуться, как вдруг из ниоткуда на него налетела темная тень. Она прошла сквозь него как вода сквозь песок. Саня застыл, медленно опустилась рука, продолжавшая сжимать смертоносное оружие. Затем как-то сразу, мгновенно, порыв ветра разметал его фигуру серой пылью, а еще через секунду прозвучал взрыв.

Алексей тоже стал свидетелем этой трагедии. Он быстро сменил магазин, чтобы предпринять последнюю попытку отогнать существ от Сферы и бросить туда гранату, но Петр решил, что должен помочь справиться с проблемой и выручить единственного оставшегося в живых бойца. Он бегом помчался в сторону шарообразного объекта, стараясь не смотреть на темные сгустки, хаотично мечущиеся туда-сюда. И только добравшись до Сферы и застыв перед ней на расстоянии вытянутой руки, Петя вдруг понял, что на таком расстоянии граната поразит их обоих. И если вопрос, способна ли она вообще уничтожить инопланетный объект, был все еще открыт, то в собственной участи парень даже не сомневался. И тем не менее левой рукой, по-прежнему висящей на перевязи, он выдернул предохранительную чеку и сжал гранату в правой, собираясь с духом.

– Петька, бросай! – кричал за спиной Алексей – у него только что кончились патроны, и темные рои уже обступали его со всех сторон.

«Вот и все», – пролетела в голове Петра единственная мысль, перед тем как он вытянул руку и разжал пальцы и смертоносный заряд коснулся поверхности шара. Удивительно, но граната не отскочила от стенки Сферы, а была поглощена ею – так водная гладь принимает в себя брошенный камень. По поверхности пошли круги, однако никакого звука взрыва не последовало. Но сам шар внезапно принялся бурлить, точно диковинный котел с кипящей водой, и Петр отчетливо ощутил, как неведомая сила затягивает его внутрь. Он уперся ногами, чтобы не упасть, и все же не удержался и грохнулся плашмя, увлекаемый к Сфере. Он попытался ухватиться обеими руками за траву, забыв о боли в сломанной конечности, но притяжение оказалось настолько мощным, что в какой-то момент его тело буквально оторвало от земли. Он зажмурился, не желая смотреть на то, как его тело исчезает внутри голубого шара, но… ничего не происходило.

Наконец он осмелился открыть глаза – и тут же его нутро заполнила липкая темнота: она проникала во все его естество, в самые дальние и потаенные уголки души, влезала в его голову, выясняла и структурировала абсолютно все о нем. Он оказался совершенно беззащитен, гол и унижен перед всепоглощающим мраком, заполнившим его бренное маленькое тело. Его трясло и лихорадило, вся жизнь пролетела перед глазами, и крохотный эпизод с лесным пожаром теперь не имел никакого значения, заняв положенное микроскопическое место в общей хронологии событий его жизни. В голове даже не возникло мысли о жизни и смерти, все стало неважным, ненужным, бесцельным…

Глава восемнадцатая

Встреча

– Не надо смотреть на меня сычом. – Волкогонов ритмично качал рукоять, приводя дрезину в движение, но та могла выдать только десять километров в час, да и то лишь в том случае, если на рукоять будут налегать двое.

Костров поморщился, не желая вступать в разговор с тем, кто его пленил, и стал смотреть в сторону. Мимо проплывал осенний пейзаж. Сейчас любому могло бы почудиться, что «Вятка» – вовсе не страшное и чуждое место, а просто кусок территории, брошенной человеком и заросшей лесом. Чудно́й бесхозной местности, навсегда позабытой исконными жителями.

– Так и будешь транспортировать меня до самой станции со связанными руками? – Машинисту надоело молчать, а однообразные картины вокруг стали сливаться в одну: казалось, что они пересекают один и тот же участок леса, повторенный много раз.

– Как только увижу на горизонте Бекетово, освобожу тебе руки.

Волкогонов не планировал демонстрировать остальным проводникам, что Костров прошел по маршруту. И уж тем более не стал бы показывать, что в рейде произошло нечто настолько экстраординарное, что проводнику пришлось связать машиниста.

– Знаю, что ты обвиняешь меня во всех смертных грехах, иначе и быть не может. – Костров говорил это с такой злобой, будто был полностью уверен в своих словах.

– С чего ты вообще взял, что я тебя в чем-то обвиняю? – Волкогонов вытер пот рукавом, почувствовав, как заныла раненая рука, и снова стал ритмично дергать рукоять вверх и вниз. – Не следует мерить людей по себе, Василь Иваныч. Поверь, ты далеко не первый клиент, кто открывает свою душу, а потом начинает жалеть об этом, искренне считая, что я способен разболтать его секреты другим людям. Не забывай – я остаюсь на «Вятке», а клиент навсегда уходит. Мы больше никогда с ним не встречаемся. Ведь и ты теперь уйдешь навсегда. Да ты и сам об этом уже догадываешься. А твои проблемы с совестью меня не касаются, разбирайся с ней сам. Я, конечно, не в восторге, что ты крал у своих товарищей. Но, как по мне, ты уже все уладил. Обвинять тебя я не имею права, я не прокурор и уж тем более не судья.

– И с чего бы мне тебе верить? – усомнился в его словах машинист.

– Да мне, собственно, все равно, поверишь ты или нет, но я свое слово всегда держу. О нашем разговоре никто не узнает, – снова пообещал ему проводник.

– Раз уж ты настолько откровенен сегодня, – Костров прищурил глаза, будто задумал какую-то пакость, – ответь мне, зачем ты посылаешь письма несуществующей супруге, хотя все знают, что никакой жены у тебя нет?

– Не стоит верить всяким домыслам и сплетням, – вздохнул Волкогонов и перестал налегать на рукоять, давая себе возможность немного передохнуть. – Легко верить в полуправду, не зная всей картины.

– И что это значит?

– Это значит только то, что я никому не рассказывал свою историю и не собирался этого делать. Но раз ты так хочешь узнать подробности, можешь не сомневаться в наличии супруги. Загвоздка лишь в том, что она много лет назад пропала.

– Пропала? – нахмурился машинист.

– Именно так, – подтвердил проводник. – Мы вместе работали в одном научном институте, были коллегами. Однажды она отправилась в экспедицию в один из районов тайги, который теперь известен как одна из аномальных Территорий. Из той же серии, что и «Вятка». Тогда вся группа бесследно исчезла. Все попытки отыскать следы экспедиции не увенчались успехом. Спасатели не нашли вообще ничего, будто никакой группы существовало. Я снарядил поисковый отряд на свои средства и сам вместе с людьми прочесывал тот участок тайги. Ни намека