Алчность - Тара Мосс

— Так вот где тебя поселили… — Энди осмотрелся. — Неплохо спрятали. Как ты провела ночь?

— Ваша чрезвычайно важная временная узница спала отлично.

— Чрезвычайно важная временная узница? — повторил он. — Да, я думаю, что в твоем досье так и записано.

— ВИП-ЗК, — фыркнула Мак.

Энди коротко рассмеялся, и в комнате вновь повисло напряженное молчание. Они не могли без конца вести непринужденную беседу о пустяках.

— Как там Энджи?

Энди грустно покачал головой и ответить сразу не сумел.

— Джимми хороший парень, — продолжала Мак. — Энджи тоже, кажется, замечательная женщина. Сильная.

— Да, отличная православная греческая семья. Они решили обзавестись четвертым ребенком… — Энди нахмурился: — Мак, Эд Браун серьезно ранил нескольких полицейских, это много. И если кто-то из них умрет… Я не хочу сказать, что он и до этого натворил мало зла, но…

Постороннему человеку это заявление показалось бы незначительным, но Мак, уже потерявшей свою лучшую подругу Кэтрин и к тому же подвергшейся жестокому насилию, слова Энди были ясны. Сбежав от полицейских и серьезно ранив нескольких офицеров, Эд Браун перешел последнюю черту. Полиция всегда защищает своих. Это не нуждается в объяснениях. Теперь за Эдом охотились все.

— Я думаю, шеф не знает толком, что со мной делать, — признался Энди. — Теперь, когда Эд сбежал, думаю, я им нужен. В прошлый раз я изловил его. Но сейчас, когда Джимми чуть жив, они не могут допустить меня до работы, пока полностью не пройду проверку на поведение в критической ситуации, чтобы убедиться, насколько я стабилен. Завтра меня аттестуют. Можешь себе такое представить? Я должен был бы прямо сейчас прочесывать улицы в поисках Эда, а мне мешают работать. Это основная проблема. Если меня не допустят к операции прямо сейчас, этого уже никогда не произойдет.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но и для проверки тоже есть причина. У тебя нет иммунитета к горю, Энди, ни у кого его нет. Я уверена, что на поиски Эда уже брошены все силы. Ты можешь пропустить один день. За этого подонка несешь ответственность не только ты. — Мак тревожило, что несчастье с Джимми может снова толкнуть Энди к бутылке. Возможно, именно этого опасалось и его начальство.

— Послушай, может, хоть ты не будешь говорить со мной, как психиатр? — съязвил он.

Ей стало больно от этих слов. Мак хотелось думать, что он шутит, и все же эта фраза ее уязвила. Она всего-навсего старалась вести себя с ним по-дружески.

— Может, сменим тему?

Мак облегченно вздохнула:

— Сегодня утром я поняла, что на самом деле мы с тобой мало о чем успели поговорить. С той минуты, как я прилетела, мы почти не разговаривали. — Эпизод на скалах в Бонди-Бич, несмотря на его интимность, не отличался содержательной беседой. Тем более их общение под душем. — Я уверена, что ты действительно хочешь сейчас обсудить наши проблемы. Но теперь…

— Я ужасно переживаю о том, что случилось позавчера.

— Ты имеешь в виду встречу с Кэрол? — уточнила Мак.

— Это было не то, о чем ты могла подумать, ты же знаешь.

— Все в порядке, тебе не нужно ничего объяснять.

— Я должен объяснить, если ты мне не веришь, Мак.

— Я тебе верю, Энди. Дело не в этом.

— Не в этом?

— Я всегда тебе верила. — Случай с Кэрол не имел значения. Важно было то, что их отношения оказались непрочными. Они не могли продолжаться. Что Мак могла ему сказать? Что самое лучшее — прыгнуть в постель, пока через несколько часов континенты снова не разлучат их? — Пустяки. Это мы уже проходили.

Официант принес латте в высоких стаканах с длинными ложечками. Мак высыпала в свой пакетик сахара и размешала.

— Как тебе мой полицейский конвой? — полюбопытствовала она.

Сегодняшняя смена полицейских охранников сидела за столиком ближе к лифтам, напротив приемной. Несмотря на то что оба были в штатском, их ничего не стоило вычислить по тому, как, держа перед собой газеты и выпрямив спину, эти ребята настороженно обшаривали глазами помещение. Мак обратила внимание на то, с каким интересом они поглядывают на них с Энди. Возможно, им было кое-что известно об их общем прошлом. Наверное, они все знают, предположила Мак.

— Да, я их заметил.

— Узнаешь?

— Нет, — ответил Энди, — это не детективы. Надеюсь, они держались вежливо?

— Пока не могу сказать. Эти двое со мной с девяти утра. — Мак наклонилась к нему и понизила голос: — Так ты действительно считаешь, что Эд станет меня преследовать? А не слишком ли это для него рискованно?

Энди немного помолчал, и Мак пришлось ждать ответа. Она отпила латте, но при мысли об Эде ее желудок словно сковало холодом.

Он действительно станет преследовать меня?

— Мак, я не думаю, что нам можно расслабиться, — наконец ответил Энди. — Я рад, что мы в состоянии обеспечить тебе охрану, пока ты здесь. Но с такими, как Эд Браун, ни просчитанный риск, ни логические построения ничего не стоят. Все время, пока он находился в заключении, его камера выглядела совершенно спартанской. Но когда позавчера ее обыскали, то нашли твой снимок из газеты, приклеенный к обороту карточки его матери. Это нехорошо. Он не побоялся оставить после себя такую улику, и это плохо.

Макейди охватила дурнота. У него было мое фото. Начало покалывать в большом пальце ноги. Очень скоро покалывание превратилось в нестерпимый зуд.

— Понятно, — глухо ответила она.

— Не уверен, что должен был сказать тебе это, но я считаю, что будет лучше, если ты узнаешь все. К несчастью, похоже, что он не забыл о тебе. Я думаю, ты должна об этом знать.

Господи. Он попытается добраться до меня. И всерьез.

— Мак, я… — Голос Энди сорвался. — Мне будет грустно, если ты сегодня улетишь.

— Я знаю, Энди, но мне кажется, мы оба знаем, что так будет лучше.

Он выслушал ее слова и промолчал. А Мак так хотелось услышать от него хоть что-нибудь. Она осознавала, что подсознательно страстно хочет услышать возражения. Но он хранил молчание.

— Я хорошо провела время, Энди, — выдохнула она, едва сдерживая слезы.

— Я тоже, — сухо кивнул он.

Вот все и закончилось. На этот раз по-настоящему.

Лиза Милгейт пребывала в дурном расположении духа.

Мысленно она уже давно называла себя девичьей фамилией. То, что на бумаге она до сих пор оставалась Лизой Харпин, доставляло ей неудобства, но скоро это закончится. Ее муж — она надеялась, что в самое ближайшее время он станет бывшим, — не отвечал на телефонные звонки, и поэтому ей пришлось прибегнуть к крайнему средству — самой постучаться в его дверь. Проявленное им неуважение к личному времени Лизы просто бесило ее. Неужели Бен думает, что ей больше нечем заняться, кроме как разыскивать его повсюду?