Шоу продолжается - Мария Боталова

– Нет.

– А что? Что тогда ты чувствуешь?

– Боль…

Шайран шагнул ко мне. Я почти на такой же шаг отступила. Сама не ожидала от себя подобной реакции, но вдруг поняла, что подпустить его и вправду теперь не так-то просто. Конечно, мне плохо без него. Но зачем все это? Зачем, если Шайран жалеет об этой привязке, если мечтает о какой-нибудь драконице, которая его бы поняла? Так зачем что-то продолжать и дальше мучить друг друга? А если… может, еще возможно разорвать привязку? Может, Шайран еще может освободиться от меня и найти ту другую, которая никогда не разочарует его?

– Ты больше не веришь в мои чувства?

Я с горечью улыбнулась. Кто бы мог подумать, что Шайран будет пытаться что-то объяснить, когда это я должна извиняться. Извиняться за то, что так его подвела. Извиняться за то, что так плохо ему подхожу.

– Ты ведь сам сказал, что я ничего не понимаю. И я действительно не понимаю. Просто не могу понять суть драконьих чувств.

– Не знаешь, настоящая ли это любовь?

– И любовь ли… – тихо добавила я. Если уж разговаривать, то предельно откровенно. От секретов и недомолвок будет только хуже.

– Любовь, Вика. – Видно было, что Шайран хочет шагнуть ко мне, но самому себе не позволяет, усилием воли оставаясь на месте. – Самая сильная любовь, какая только может быть. Когда твоя пара становится важнее всего, даже твоей собственной жизни. Когда ты можешь думать только о ней. Когда разум отступает и остается только всепоглощающее чувство. Желание дышать ею, жить ею. Обретенная пара становится для дракона целым миром. Разве это не любовь, Вика? Разве нет? – Он все-таки сделал один шаг ко мне, неотрывно глядя прямо в глаза.

У меня перехватило дыхание, в горле встал болезненный ком.

– А если это просто одержимость? У любви должен быть выбор.

– Считаешь, у меня не было выбора?

– Ты сам так сказал. Если бы мог, то выбрал бы не меня, а драконицу.

Шайран грустно улыбнулся.

– Своим недоверием ты причинила мне боль. Очень сильную боль. И я захотел причинить тебе такую же.

– Хочешь сказать, это неправда? – выпалила я с вызовом.

– Неправда. У меня был выбор. Когда я только понял, что ты можешь стать моей парой, у меня был выбор: уйти или остаться. Думаешь, Салахар задержал бы меня на посту? Нет. Когда он узнал, что ты моя пара, Салахар предлагал мне. Предлагал улететь далеко, чтобы не позволить связи образоваться. Но я не захотел. Сам не захотел, понимаешь? – Шайран сделал еще один шаг ко мне, обхватил лицо руками. – У меня был выбор, и я этот выбор сделал. Не захотел отказываться от тебя. Потому что… ты прекрасна, Вика. Смелая, упрямая, непредсказуемая, иногда безрассудная. Я понял, что не смогу отказаться от тебя. Понял, что, несмотря на все трудности, которые уже были и еще возникнут, хочу любить именно тебя.

– Правда? – прошептала я Шайрану прямо в губы, потому что он приблизил свое лицо к моему, и я уже чувствовала его дыхание на своей коже.

Столько прекрасных слов, и почему-то внутри так больно, так… трудно дышать.

– Правда, – прошептал он, преодолевая оставшееся расстояние и целуя меня. Невероятно нежно, настолько, что в груди защемило.

Разорвав поцелуй, я посмотрела ему в глаза. В эти желтые, чуть мерцающие, нечеловеческие глаза. Нечеловеческие. И чувства у него тоже нечеловеческие, но от этого они не становятся менее сильными, менее настоящими. Быть может, даже наоборот. Кто из людей способен настолько раствориться в другом?

Смотрю в его глаза и понимаю: правду говорит. Невозможно не верить ему. Я всем своим существом ощущаю, что Шайран говорит искренне. Да, он причинил мне сильную боль. Но ведь не меньшую причинила ему я. И проблема озвучена – мне трудно его понять. Но главное, что Шайран не жалеет. Главное, что выбор у него был. Ведь правда, я же думала тогда, что он может улететь, бросить меня. Не бросил. Не захотел. Позволил драконьим чувствам расцвести и сковать его по рукам и ногам. Сам того захотел. Это был его выбор. А значит… все-таки любит. По-настоящему любит. И я должна сделать все, чтобы Шайран не пожалел об этом выборе.

– Прости меня, – прошептала я. По щеке скатилась слезинка. Ну вот, а я так не хотела позорно разреветься.

– И ты меня прости, – сказал Шайран, проводя пальцем вдоль мокрой дорожки и смахивая слезу.

– Я буду верить тебе.

– Знаю. – Он улыбнулся.

Невероятный дракон. Невероятный мужчина.

– А сейчас… нам пора на тренировку, – заявил он внезапно. – Ты ведь хочешь показать, на что способны земляне?

Поначалу камера нас не снимала, все так же бойкотировала меня. Потом, правда, опомнилась, уловила, видимо, что я не одна, а в компании с Шайраном. Когда невеста с женихом – ее нужно снимать ради шоу. Прилетела ненадолго, начала снимать… и гениальный искусственный интеллект понял, что снимать нельзя! Потому что съемка тренировок участниц перед показом магии запрещена – для зрителей все выступления должны стать неожиданностью, чтобы сильнее впечатление произвели. Вот и получилось, что как прилетела камера, так и улетела.

С возвращением Шайрана вокруг ничего не изменилось. Потому что он приходил, чтобы помогать мне тренироваться, а в шоу этого не показывали. По сути, зрители даже не догадывались, что после новости о моем участии в нападении на Салахара ко мне еще приходит Шайран. Подозреваю, сильно удивятся, когда все-таки узнают.

Иногда мы, конечно, пользовались тем, что наблюдения нет. Но старались сдерживаться, границу между поцелуями и чем-то большим старались не переходить, хотя временами я все же находила руки Шайрана в неожиданных местах. Однако лишнего себе не позволяли. Во-первых, чертовы камеры каким-то образом чувствовали, что происходит что-то интересное, и тут же к нам приплывали. Благо мы успевали вовремя отстраниться друг от друга и вернуться к занятию, оставляя камерам сплошное недоумение. А во‑вторых… ну, по правилам отбора просто нельзя. Сейчас, когда моя репутация и без того пострадала хуже некуда… вот в том и дело, что есть куда! Если мы с Шайраном позволим себе лишнее, а об этом узнают, меня исключат из отбора. Что тогда будет с Землей? Страшно подумать.

Несколько дней, остававшихся до показа магических талантов, прошли быстро. Нет, все же с возвращением Шайрана изменилось многое. Не внешне, а внутри меня. Потому что я наконец-то вновь почувствовала в себе силы идти дальше и бороться. С его поддержкой мне не страшно ничего, даже всеобщая ненависть.

Когда нас собрали в комнате, собственно, для наших сборов, было непривычно, что нас всего восемь. Сейчас, перед очередным испытанием, это ощущалось особенно отчетливо. Всего восемь. Даже переговаривающиеся девушки не могли создать шума – нас осталось мало, очень мало. И чем дальше, тем жестче будет борьба.

Девчонки разбились по небольшим компаниям, я снова стояла отдельно от всех. Заговорить ни с кем уже не пыталась. Наконец-то на меня это не давило. Какая разница, как ко мне относятся они? Главное, что Шайран любит меня. А все остальное не так уж важно. Вот сейчас при мысли о нем главное не расплыться в идиотской улыбке, иначе ненужное внимание привлеку, очень уж это будет смотреться сюрреалистично.