Властелин знаков - Павел Марушкин

— Кто знает… Хиггинс-то, как ни крути, угрохал старикана! Что, если его дух нас преследует?

— Мы-то здесь при чем? — резонно возразил Марв. — Если Хигги его пришил, стало быть, за ним и должен. Силы небесные, Джонни!!! Что это?!

Джонни, чувствуя, как встает дыбом шерсть на загривке, обернулся. По металлической дорожке к ним приближались призраки — один, другой. «Да их здесь не меньше полудюжины!» — в панике завопил внутренний голос. Неясные фигуры переливались, словно перламутр, в клубах тумана вспыхивали бледные голубоватые искры…

— Тикаем! — прошипел Джонни. — Делай ноги!

Его кузен, похоже, пребывал в ступоре. Тогда фелис выпустил когти и отвесил ему несильную пощечину.

— Живее, урод! Не то я тебя вниз спихну!

Это помогло. Марвин очнулся — и резво припустил вперед. Джонни не отставал, то и дело с ужасом оглядываясь через плечо. Призраки двигались быстрее фелис; расстояние меж ними мало-помалу сокращалось. Марвин тихонько поскуливал от ужаса. Внезапно сквозь туман проглянула темная полоса: две линии монорельса здесь сходились почти вплотную, и — о счастье! — по соседней ветке скользил, выбрасывая из труб густой угольный дым, пассажирский вагон! На раздумья и сомнения времени не оставалось. Джонни напружинился — и бросил тело сквозь пустоту, растопырив лапы. Совсем близко мелькнули изумленные лица пассажиров, когти заскрежетали по металлу — но он все же смог зацепиться и повис, чудом не сорвавшись вниз.

— Джонни! А как же я?! — долетел до него отчаянный вопль Марвина.

«Извини, кузен, — подумал фелис, по-змеиному вползая на крышу вагона. — Уж коли пошли такие расклады, то каждый теперь сам за себя».

Марвин потерял несколько драгоценных мгновений, остановившимся взглядом провожая вагончик монорельса; но призраки были все ближе — и он снова обратился в бегство. Ужас затопил сознание, подобно весеннему половодью, — но где-то в глубине оставался еще крохотный островок рационального, и оттуда, с этого нетронутого пока клочка суши, пришла здравая мысль. «Так дело не пойдет… На прямой они быстро меня догонят. Надо прятаться, хитрить, делать петли — тогда есть шанс». Впереди проступили очертания крыш. «Ага!» Призраки были совсем близко, но Марвин поднажал — и, едва достигнув подходящего места, совершил прыжок еще более безумный, чем его кузен. Грохнула жесть; приземлившийся на четыре конечности фелис вскочил и рванулся к краю крыши — там торчали тонкие перила пожарной лестницы. Не прошло и нескольких секунд, как он очутился внизу. Подворотня, еще одна, чахлый сквер, щель меж двумя домами — такая узкая, что едва протиснешься, облупившаяся стена, снова пожарная лестница — но теперь уже наверх; чердачное окошко. Закрыто, какая досада! Но ничего, с этой крыши — на следующую. О, здесь целый лес дымоходов, отлично! Есть где спрятаться. Он прислонился спиной к старой кирпичной трубе, перевел дух и огляделся. Справа была пустота, слева высился неряшливый, в пятнах лишайников брандмауэр. В воздухе стоял густой туман — дома на той стороне улицы едва можно было разглядеть. «Пережду здесь часок-другой, так безопаснее. Что же это творится, а? Дьявольщина какая-то! Давненько я так не драпал, как еще деньги не выронил. Деньги!» — он полез за пазуху, нащупал пачку купюр. «Деньги здесь, это главное. Надо же, лапы трясутся! Или это от холода? Эх, сейчас бы глоточек валерианового виски, успокоить нервы и…»

В тумане с чуть слышным треском проскочила голубоватая искра. Марвин насторожился, зашевелил ушами, поднялся на ноги. «Нет, показалось…» Еще одна вспышка, теперь уже ближе, положила конец сомнениям: пучок бледных молний очертил на миг контуры тела, туман задвигался, потек — и призрачные, еле видимые фигуры выступили из его клубов, окружая фелис. Тот пятился, покуда не уперся спиной в холодные кирпичи брандмауэра. Призраки окружили его, от них исходило влажное, душное тепло — словно из окошка китайской прачечной. Деваться было некуда; Марвин завел руку за отворот пальто — и выдернул из секретных ножен клинок: отличный охотничий «Шеффилд» с роговой рукоятью, такой острый, что им можно было бриться. Выставив острие перед собой, он ощерился: «Ну, давай! Кто первый?!» Один из призраков протянул руку. Марвин успел заметить, как лезвие из зеркального становится мутно-белым, будто его держат над кипящей кастрюлей; а в следующий миг перегретый пар обварил ему пальцы. Фелис завизжал и выронил нож; а призрак, будто забавляясь, провел ладонью по его щеке — там, где запеклись нанесенные кузеном царапины. Совершенно перестав соображать от боли, Марвин сделал попытку забраться по гладкой стене; и ему это удалось — но всего лишь на пару ярдов вверх, потом когти соскользнули, и он звучно грянулся о кровельное железо. Призраки обступили упавшего.

— Нет, нет!!! Не меня!!! Я не виноват! Это все Хиггинс!!! — взвыл Марвин, опорожняя мочевой пузырь прямо в штаны. — Это все он, он убил!!! Бэкстрит-лейн, семь, в мансарде, он там! Только не меня, умоляю, только не меня!!!

В воздухе повисла тишина. Призраки переглядывались; было похоже, что они совещаются, хотя до чуткого слуха фелис не донеслось ни звука. Вдруг, словно по команде, страшные фантомы отступили назад — и растворились в тумане. Фелис остался лежать, тихонько скуля и распространяя вокруг себя резкую вонь кошачьей мочи.

* * *

— Скажи-ка, тебе все это не примерещилось после лишнего стаканчика валериановой? — Хиггинс подозрительно уставился на Джонни. — Сколько ты выпил?

— Клянусь своим хвостом, Хигги! Ты меня знаешь! Говорю же, я видел их собственными глазами — так же ясно, как тебя сейчас!

Главарь шайки буркнул нечто неопределенное и задумался. С одной стороны, он и впрямь неплохо знал своего кузена: развитым воображением Джонни не отличался; но поверить в то, что за ним гнались привидения. Нет, это уж слишком! Что-то неладное творится вокруг; а началось это с того злосчастного дня, когда он повелся на сладкие речи одноглазого. Соблазнился, как ребенок — и что теперь? Спору нет, добыча тянет на изрядную сумму — но это совсем не те денежки, на которые он рассчитывал. Да еще надо сбыть награбленное и не попасться — а это посложнее, чем проникнуть на виллу полковника! Будь он проклят, если не вытянет из так называемого «партнера» все, что только можно, за эту странную книжонку. Но одноглазый вдруг исчез — хотя, по идее, должен без устали искать их. Что, если его прищучила полиция? В таком случае остается лишь радоваться, что он догадался отсечь все ниточки, ведущие к ним; ну, а книга — что книга? В конце концов, может и подождать; а там, глядишь, и другой покупатель сыщется. Он ведь не знает подлинной ее цены. А штучка куда как непростая, что бы там ни болтал этот Озорник! Он нутром чует.

Тут мысли Хиггинса приняли несколько иное направление. Он привык доверять интуиции, а слабое беспокойство, испытываемое вот уже несколько дней, с приходом Джонни неожиданно набрало силу. Дьявол его знает, что там за история с этими призраками, но оставаться здесь дольше, пожалуй, не стоит. Надо уходить, благо, рана успела затянуться. И лучше сегодня же — но так, чтобы их никто не видел. Дождаться сумерек, а там поминай как звали… Вопрос только в том, куда двинуть дальше. Наверное, имеет смысл сбыть чего-нибудь из награбленного — не в Лондоне, ясное дело. Риск все равно велик, но деньги, как ни крути, нужны позарез.