Наследница "Черного озера" - Ева Никольская

Однако стоило вопросительно вскинуть бровь и с насмешливым вызовом посмотреть на Индэвора, как он сразу же убрал руку. Сделав несколько глотков, я заметно подобрела и вполне мирным тоном предложила:

– Ну давай, Дэв, рассказывай… все свои страшные тайны.

– Все-все? – усмехнулся мужчина.

– Ага, – попивая кофе, кивнула я.

– То есть ты остаешься жить здесь? Я рад, – сказал он, осторожно приподняв меня вместе с чашкой и усадив так, чтобы было удобно нам обоим.

– Я этого не говорила.

– Тогда о каких тайнах может идти речь, Блэр? – с провокационной улыбочкой полюбопытствовал этот змей-искуситель. – Твои ладони? Ну так, падая в бассейн, хваталась за что попало, вот и поранилась.

– Ой ли? – не поверила ему я. – Ровненько так, симметрично, да? Это обо что же, если не секрет, так ранятся?

– Секрет, – продолжая нагло улыбаться, заявил этот хитрый обманщик. – Но по версии для приезжих…

– Какие приезжие?! – воскликнула, едва не подавившись остатками кофе. – Ладно, твои шрамы, ночные купания и прочие странности. Они ко мне, по сути, не имели никакого отношения. Но это-то мои руки! – сунула ему под нос собственную ладонь, которую он мгновенно перехватил и легонько поцеловал, отчего я временно растерялась. Но тут же сообразила, что меня бессовестно отвлекают от важной темы, и выдернула запястье из плена его пальцев. – Признавайся, Дэв! – сказала строго. – Кто меня укусил, зачем и что ты со мной делал, пока я спала? – прозвучало как-то двусмысленно, но смущаться настроя не было. Так что я продолжала выразительно смотреть на соседа, а он – чуть улыбаясь, молчать.

Мне надоело первой. Вернув пустую чашку на стол, я завозилась на мужских коленях, пытаясь выпутаться из одеяла. А когда Индэвор, желая мне помочь, потерял бдительность, повалила его на спину и, усевшись сверху, заявила:

– Попался! Вот теперь-то ты мне точно все расскажешь.

– Все страшные тайны, да? – рассмеялся он, даже не думая сопротивляться. Еще и руки за голову заложил, с любопытством разглядывая воинственно настроенную меня.

– И их тоже.

Я улыбнулась, опустив ладони на его грудь под черной футболкой, и чуть царапнула ткань коготками. Не длинными, но крепкими и ухоженными, несмотря на частое использование моющих средств в последние дни. За руками я следила всегда, а вот длинные ногти не любила. Зато их очень любил Эрик. Вспомнив о бывшем, вздрогнула, вновь окунувшись в сюжет последнего кошмара.

– Что не так, Блэр? – Смена моего настроения не осталась незамеченной соседом.

– Мне Рик приснился, – не стала юлить я. – И каменный бассейн с черной жижей, похожей на нефть. Она пыталась меня утопить, а Эрик наблюдал. Еще там были свечи, пентаграмма и полупрозрачные стены. А из рук моих текла кровь. Теперь скажи, что из всего этого соответствует действительности?

– Гм… – только и смог ответить Индэвор, явно впечатленный вывертами моего подсознания.

– Дэ-э-эв? – протянула я, когда пауза затянулась. – Я жду, – и помахала ему руками, демонстрируя две ровные отметины на обеих.

– Если скажу, что провел некий языческий обряд, связанный с кровными узами, ты сразу сбежишь или просто примешь меня за психа? – спросил он вроде как в шутку.

– Я подумаю, – ответила серьезно и снова положила ладони на его грудь, начав машинально перебирать пальцами, будто кошка коготками. – Что за обряд?

– Ничего серьезного…

– Врешь ведь.

– Вру. – Он издал глухой смешок, а я напряглась. – Серьезно, но безопасно. Вернее, не так… Все это для твоей же безопасности – так правильно.

– Это как-то связано с Блэк-Лэйк? – растеряв остатки веселости, уточнила я.

– Возможно, – уклончиво ответил он.

– Не увиливай. – Я нахмурилась.

– Не буду, если пообещаешь остаться здесь, – тоже перестав улыбаться, сказал Индэвор. – Мне сложно, Блэр. Ты хочешь узнать вещи, которые известны лишь избранным, и при этом продолжаешь думать о том, как свалишь из этой глуши, получив деньги за дом. Определись, девочка-ветер, что тебе больше нужно: я, Блэк-Лэйк и все наши с ним тайны или свобода и финансовая независимость?

– Финансы потребуются сегодня, – вспомнив, что мне необходимо еще каким-то чудом попасть в Клейморн до начала вечеринки, заявила я. – И какой-нибудь транспорт тоже… Я в магазин хочу съездить. Можно это будет как-то организовать? Нет? – пробормотала, смутившись под укоризненным взглядом светло-серых глаз. Ну да, да… он мне тут о судьбоносном выборе, а я ему о хлебе насущном.

– Можно, чудо, – вздохнув, улыбнулся Индэвор и, притянув меня к себе так, что я почти легла на него, проказливо добавил, напомнив мне в этот момент своего братца: – Отвезу за поцелуй.

– А за два про обряд расскажешь? – шепнула ему в губы, не в силах сдержать улыбку.

– За три, – начал повышать ставки этот белобрысый делец.

– Эй! Так не честно, – возмутилась я, запуская пальцы в его распущенные волосы. – За три ты мне еще и про ворона расскажешь.

– Варлога?

– Да! Это же именно он меня напугал на дороге и чуть не убил ну или спас. А ещ… – слова оборвал поцелуй… с привкусом сладкого кофе.

И мысли сразу стали путаться, а все то, что казалось важным, отступило на задний план. Потому что думать о белокрылых птицах и языческих обрядах просто нереально, когда так жарко обнимают, ласкают покорно приоткрытые губы, лицо, шею и чуть массируют пальцами чувствительный затылок. Опустив ресницы, я отвечала на поцелуи, перебирая руками волосы мужчины, рассыпавшиеся по простыне, и едва ли не мурлыча при этом от удовольствия.

Дэв был нежен, но настойчив: выпускать меня из плена своих рук и губ он явно не собирался. Да я в общем-то и не пыталась вырваться, наслаждаясь тем, что наконец получила желаемое. Дразнящие поцелуи, томительно сладкие… Легкие покусывания, заставлявшие тихо постанывать, то ли протестуя, то ли, наоборот, поощряя действия мужчины. Его горячие ладони, скользящие по моей спине сверху вниз и обратно, собирая за собой тонкую ткань белой майки. И невесомые, как крылья бабочки, прикосновения к обнаженной коже, от которых по телу волнами расходится дрожь… Как же давно я этого хотела! День, два, три? А кажется, что целую вечность.

В объятиях Индэвора я забывала обо всем на свете, и мне это безумно нравилось.

А тем временем затеянная нами игра стремительно теряла налет невинности: дыхание становилось рваным, сердцебиение учащалось, а тела, распаленные лаской, жаждали большего. Когда сосед стянул мою сбитую вверх майку и отбросил ее в сторону, я только тихо охнула, но даже не подумала возмущаться. Он же, усадив меня, словно послушную куклу, на свой живот, начал жадно рассматривать мое тело, прикрытое лишь полупрозрачным кружевом бюстгальтера. Если б в его взгляде не было откровенного восхищения, я бы, наверное, смутилась, а так… только улыбнулась, чувствуя себя желанной.