Варшавские тайны - Николай Свечин

— Догадывался. Впервые заподозрил, когда допрашивали Эйсымонта Новца.

— Слишком легко тот согласился написать записку дяде?

— Да. Но потом было убедительно, и я успокоился. Однако когда мы с Витольдом остались один на один, я спросил его. Ну, дал понять, что подозреваю… Он резко меня оборвал, и я догадался.

— О чем?

— Что некие силы хотят, чтобы ты скорее покинул Варшаву. Например, в лаврах героя, который за два дня все распутал и научил нас, дураков, уму-разуму… Да не жалко! Поэтому я отодвинулся и не стал мешать. Но ты не уехал. А потом нашел труп Яшина. С этого момента скрывать обман было уже невозможно. Витольд отправился на Железную Браму — и его там задушили… Эхе-хе… Все! Ты прав: надо идти к людям.

Начальник отделения и его единственный теперь помощник вышли в общую комнату. Агенты уже разошлись и занимались каждый своим делом. Полицейский врач завершал осмотр тел.

— Что можете сказать, пан Мыщинский?

Доктор задумчиво протер салфеткой пенсне.

— М-да… Кем бы он ни был, но это чрезвычайно ловкий человек. Чрезвычайно! Пан Степковский однажды в одиночку задержал двух опасных уголовных. Да и пан Нарбутт никого не боялся. А этот Пехур разделался с ними за минуту. Причем висок старшему агенту проломил кулаком! Представляете, какой силы и точности был удар!

— Витольд Зенонович казался мне очень крепким, — осторожно вставил Лыков. — И опытным. Задушить такого человека крайне трудно. Нужно быть сильнее в разы.

— Не просто трудно, а почти невозможно, — подхватил доктор. — Пан Нарбутт ударил бы противника в пах или в горло. Или надавил бы на глазные яблоки. После такого душить сразу прекращают… Единственное, это если Пехур мгновенно пережал ему сонную артерию. Но тут нужна сверхъестественная ловкость!

Трехдневные, без сна и отдыха, поиски преступника результатов не принесли. Он или уехал из Варшавы, или лег на дно. Но в руки сыщиков стали приходить сведения о личности Млыны, и это давало надежду на успех розыска.

Первые данные Лыков получил из родного департамента. Он послал туда запрос, и быстро выяснились важные вещи.

Аркадиуш Млына происходил из чиншевой шляхты. Так называли мелких землевладельцев, проживавших в имениях магнатов и уплачивавших им чинш (оброк), всегда небольшой и неизменный. После аграрной реформы Николая Милютина чиншевики стали невыгодны магнатам. Начался массовый сгон людей с арендуемых чуть ли не веками участков. Это привело к разорению целых семейств. Большинство чиншевиков не сумели доказать свое дворянское происхождение и были записаны в крестьянство или мещанство. Тысячи униженных, лишенных куска хлеба людей пополнили в Январское восстание ряды мятежников.

Аркадиуш Млына попал в плен 9 января 1864 года. Тогда в Опатовском уезде Радомской губернии была разбита шайка известного Рембайло (кличка Карла Калиты). Хотя шестнадцатилетний подросток был захвачен с оружием в руках, его возраст вызвал сочувствие даже у русских офицеров. Мятеж к тому времени был уже на излете, и рядовых повстанцев часто просто отпускали по домам. Наказание вплоть до виселицы грозило лишь главарям. Мальчишку чуть было не освободили, как вдруг пленные дали на него страшные показания. За четыре дня до разгрома их шайка столкнулась на лесной дороге с отрядом русской пехоты. В коротком бою головной дозор наших был перебит, остальным пришлось отступить. Двое солдат, раненые, оказались в руках у повстанцев. И юный Аркадиуш лично убил их, причем с особенной жестокостью.

Изувера отделили от других пленных и под конвоем отправили в Варшаву. Каким-то образом ему удалось обмануть стражу и бежать. Парень исчез бесследно. Остались лишь протоколы его допросов и показания повстанцев. Тогда многие брали себе конспиративные имена. Кличка Млыны была Ежи Пехур.

В присланных бумагах оказались приметы беглеца. Рост два аршина десять вершков,[53]волосы русые прямые, глаза карие, не по годам крепкого сложения, держится очень уверенно. Скрытный, упорный, с сильной волей. Умеет подчинять окружающих себе. Командовал пехотным взводом, причем жовнеши[54]много старше его по возрасту боялись юнца и слушались его беспрекословно. Потом именно они в плену и свели с ним счеты…

Где был и что делал Млына с начала 1864-го и по конец 1886 года, оставалось неизвестным. Ясно только, что за это время из звереныша вырос зверь.

Алексей решил узнать, нет ли чего у жандармов. Он пошел не к губернским жандармам, а сразу в управление Варшавского жандармского округа, отвечающего за весь Привислинский край. Начальник, генерал-лейтенант Брок, не нашел времени на скромного коллежского асессора. Лыко ва принял старший адъютант ротмистр Маркграфский. Молодой, но уже непомерно важный, он строго осведомился о цели визита. Алексей стал рассказывать об идейном террористе, убившем трех офицеров, но жандарм быстро перебил его:

— По нашим сведениям, никаких террористов в Варшаве не существует. Это вымыслы.

— Чьи вымыслы? — не понял Лыков.

— Вероятно, ваши, — ответил Маркграфский, очень довольный своим сарказмом. И добавил, ухмыляясь: — Орденок за наш счет решили сорвать? Жандармы прошляпили, а вы нашли заговор? Не выйдет!

— Послушайте, ротмистр, — сдерживая раздражение, сказал коллежский асессор. — Террористы в городе уже имеются. Они существуют независимо от того, что вы пишете в отчетах. Но я не хочу сейчас об этом спорить. Варшавскую сыскную полицию интересует, есть ли у вас материалы на Аркадиуша Млыну, известного также как Ежи Пехур. Вот официальное отношение обер-полицмейстера на имя вашего начальника.

Ротмистр брезгливо отодвинул бумагу, даже не заглянув в нее, и кликнул ближайшего писаря:

— Подготовь ответ… этим, — кивок в сторону Алексея, — что ничем не располагаем. За подписью его превосходительства. Ишь чего придумали! Террористов надутых…

Лыков ушел от жандармов разочарованный и с пустыми руками. Было ясно, что здесь до последнего будут бороться за радужную картинку в отчетах.

Поразмыслив, сыщик решил навестить военных. Вдруг у них обнаружится что-то на Ежи Пехура?

Громадное здание штаба Варшавского военного округа располагалось на Саксонской площади. Два симметричных корпуса, украшенных монотонными пилястрами, соединялись крытой арочной колоннадой. Алексей прошел в отчетное отделение. Он знал, что там командует его давний знакомый капитан Сенаторов. Бывший сослуживец барона Таубе получил новый чин и ответственное назначение. Теперь он руководил окружной разведкой, имея противниками Германию и Австро-Венгрию.

Сенаторов встретил старого приятеля сдержанно — вид у него был озабоченный.

— Здравствуй, Алексей Николаевич. Зачем ты здесь?

— Здравствуй, Владимир Сергеевич. Мне нужна справка. Капитан поморщился. Хотел, видимо, предложить пойти за справкой в другое место, но передумал. Сел напротив, подпер голову руками и сказал коротко и серьезно: