Ваниль и терпкий запах корицы - Алексис Винг

Мы решили, что Маргарита должна отправиться в родное королевство моего мужа, к его родственникам. И хоть мне было сложно отпустить от себя своего ангела, я считала, что так будет правильно, ведь в Креонии ей будет небезопасно. Крепко вцепившись в её хрупкое тело, я не могла оторваться от неё. Она уже начала тихонько скулить и поговаривать, что я её задушу своими объятиями. Лишь тогда я выпустила её и стала целовать всё её личико, заливая его своими материнскими слезами. Дочь смутилась, так как все смотрели на нас.

– Ваше величество, королева-мать. На нас все смотрят. – Тихо прошептала мне она.

– Ну и ничего. Пусть завидуют. – Но меня остановил мой муж. Он знал, что если меня не оторвать от Маргариты, то я предпочту и вовсе не отпускать её от себя или же уеду с ней. Он нежно погладил дочь по её шелковистым локонам волос и поцеловал в лоб:

– Милая, мы будем тебе писать. Не волнуйся ни о чём. Там будут твои дяди и тёти, а они тебя просто обожают и не посмеют обижать. Будь умницей и прилежней ученицей. Ты ведь ещё не бросила латынь?

– Нет, отец, я всё ещё продолжаю занятия. Скоро смогу по памяти читать Гомера. – С чувством собственного достоинства произнесла та.

– Умница моя, – поцеловал её в макушку король. – Эта прилежность у тебя от меня.

Я с ревностью взглянула на мужа и дочь. Мне стало так обидно от того, что эта девочка так сильно привязана к отцу, хотя я её родила, заботилась о ней, проводила с ней лето и постоянно проявляла свои нежные чувства!

Маргарита села на свою лошадку и уехала в сопровождении нескольких слуг и десятка стражников. Она не была ничем испугана, будущее её нисколько не пугало. И даже разлука с нами не приводила её дух в смятение. Она гордо подняла голову и думала уже о том, как будет рад её отец, когда узнает, что она уже может свободно говорить на нескольких языках и читать на латыни.

Я же любила её уже просто так, потому, что она – была моей дочерью. Но её некоторая холодность по отношению ко мне объяснялась лишь тем, что дочь чувствовала, что я не люблю её отца, хоть я ни разу при ней не ссорилась с ним и всем видом показывала, что я самая счастливая на свете от того, что он – мой муж. Но, видимо, детей не обманешь.

Целый час после расставания с ней я старалась занять себя делами. Принимала различных гостей в замке, в том числе и обычных горожан, которым нужна была помощь её величества. Устав от всех прошений, я решила пойти прогуляться. Задумавшись о чём-то, я сама не заметила, как подошла к конюшне. Сегодня здесь было по-особенному тихо. Казалось, что с моей дочерью все радости земные улетучились от нас. Никто не собирался на прогулку, все спрятались от жары в душных помещениях замка. Я же подошла к маленькой лошадке – дочери Клариссы, погладила её спинку и решила расчесать её гриву, как недавно расчёсывала непослушные волосы дочери. Мне было невыносимо тяжело сегодня. С дочерью я потеряла всю радость и восхищение прекрасным временем года. Сердце обливалось кровью, как если бы в него вонзили острый холодный кинжал.

Наверное, мне стоило вернуться обратно. Я же королева, не только мать, и мой второй ребёнок так же нуждается во мне, как и первый. Я решила, что побуду здесь ещё немного, и лишь потом пойду назад к дворцу. Позади меня послушались чьи-то шаги. Я невольно улыбнулась, как будто и ждала этого. Обернувшись, я увидела не того, кого хотела увидеть. Это был простой конюх, но не мой друг. Я улыбнулась ему, поклонившемуся мне, и шагнула прочь. Но не успела я выйти из конюшни, как заметила рядом чью-то знакомую фигуру. Подождала пару секунд, как будто оттряхивая от своего платья прицепленные к нему веточки и сено. Уильям Кофер, увидев меня, заулыбался и просиял своим невероятным светом. Я улыбнулась в ответ.

– Добрый день, ваше величество. Отправляетесь на прогулку? Давайте я вам подготовлю коня. – Выразил свою готовность мне услужить мой друг.

– Нет, мистер Кофер. У меня нет сегодня настроения кататься верхом. – С грустью призналась я.

– Ах да, я слышал о том, что её высочество была вынуждена уехать. Мне очень жаль. – Но вдруг он опомнился: – Могу я вам чем-то помочь, ваше величество? – С неподдельным интересом спросил Уильям, недоумевая. Я же в ответ на это покраснела с головы до пят.

Мне стало так неловко от того, что я просто хотела с ним повидаться и обменяться парой слов. Шталмейстер, увидев моё смущение, пытался подавить свою улыбку, но это у него плохо получилось. Ему было приятно, что я оказываю ему такое внимание, которое, собственно, не должна была оказывать.

– Я просто хотела пройтись по окрестностям, отвлечься. – Неумело соврала я.

– Тогда, может, присядете под навесом? Сегодня необычайно жарко на улице. Не хотел бы, что вы, ваше величество, получили солнечный удар. – С сильным беспокойством произнёс он. Я согласилась, и мы вместе прошлись по узкой тропинке, обсаженной с каждой стороны цветами.

Мы вошли в небольшой сад, я села на лавку под небольшим навесом, по которому вился цветущий в этой время восковой плющ. От него приятно пахло, и в воздухе, помимо резкого запаха скошенной травы, витал запах цветков этого растения. Я пригласила Уильяма сесть рядом и, после некоторых уговоров, он выполнил мою просьбу. Мы сидели в тени и наслаждались прекрасным видом, открывавшимся только нам, сидевшим посреди этого небольшого сада. Тишину прервал стрекот кузнечиков, разместившихся в траве возле нас.

– Сейчас это великолепие не приносит мне такой радости. Без присутствия дочери любая красота кажется несовершенной. – Высказала я вслух свои мысли.

– Ваше величество, вы ничего не могли поделать… Так будет лучше для неё. Её лучше держать вдали от грядущих событий. – С участием начал мой собеседник.

– Я это понимаю. Разум понимает, а сердце всё равно страдает. – Вдруг перебила его я.

– Как считаете, когда начнётся война? – Поинтересовался Уильям.

– Ужасней всего то, что никто точно не знает. Но мы считаем, что уже в середине сентября пираты со своим войском будут у нас.

– Ясно. – Задумался мой друг.

– А вы собираетесь вступить в ряды нашей армии? – Я попыталась улыбнуться, но уголки моих губ лениво сопротивлялись.

Уил удивился, взглянув на меня. Я тут же вспомнила, что этот человек не раз обещал служить мне и моему королевству, и тут же поняла, что это были не пустые обещания.

– Меня обязывает не только долг, – как будто читая мои мысли начал Кофер. – Я хочу отомстить за смерть своих родных. Пираты отняли у меня всё. Мои воспоминания – это всё, что у меня есть.

Я понимающе на него взглянула, я ведь тоже тогда потеряла любовь всей своей жизни. Не отрывая взгляда от его голубых глаз, я вдруг вспомнила об Эдварде. Так давно я не говорила о нём вслух. Боялась вымолвить его имя, даже про себя, даже шёпотом. Боялась, что из-за этого потеряю над собой контроль и расплачусь. И была права, у меня тут же на глазах выступили слёзы. Уильям внимательно смотрел на меня. Мне даже жутковато стало, мне казалось, что этот человек смотрит сквозь меня, может читать мои мысли и знает меня даже больше, чем я сама себя знаю.