Вуаль из солнечных лучей - Валерия Вербинина

– Боюсь, генерал, я не верю ни одному слову из того, что вы мне тут рассказали, – уронил Осетров, пристально наблюдая за своим собеседником.

– В таком случае я не понимаю, чего вы от меня требуете, – пожал плечами Дассонвиль. – Вы хотели знать суть проекта «Красная луна» – я вам его рассказал. Понимаю, вы бы предпочли, чтобы это была какая-нибудь сверхмощная взрывчатка, или новый вид оружия, или что-то подобное. Но на самом деле «Красная луна» – всего лишь липучка для мух, нравится вам это или нет.

Генерал поднялся с места и шагнул к дверям.

– Наш разговор не окончен, – заметил Осетров.

– Сегодня он окончен, – твердо ответил Дассонвиль. – Я обещал жене сводить ее вечером в театр «Варьете»… Идемте, капитан. Разумеется, мсье Осетров, мы продолжим нашу беседу при первой же возможности.

Он попрощался с Амалией и скрылся за дверью в сопровождении капитана Дюбуа.

– Должна признаться, я кое-что не поняла, – сказала баронесса Корф. – О Сезаре Пелиссоне вы узнали от меня совсем недавно. Когда вы успели раздобыть нож, которым он зарезал Сюзанну Менар?

– Неважно, – буркнул Осетров. – Главное, генерал думает, что нож у меня.

– То есть на самом деле орудия убийства у вас нет?

– Даже если так, что это меняет? И без орудия убийства Дассонвилю придется со мной считаться. Кстати, как вы относитесь к тому, что он рассказал о «Красной луне»?

– Его история выглядит вполне правдоподобно.

– Значит, вы не поверили ни единому слову?

– Дело не в том, поверила я или нет. На встречу с вами генерал взял с собой постороннее лицо.

– Чья роль – быть свидетелем и, если понадобится, удостоверить перед третьими лицами, что генерал не рассказал ничего, что могло бы повредить Франции. – Осетров усмехнулся.

– Иными словами, Дассонвиль с самого начала не собирался идти на откровенность. А раз так, большой вопрос, можно ли верить его рассказу.

– Кстати, я заметил, как вы выбрали позицию у двери и все время следили, что делает мсье Дюбуа. А еще до появления Дассонвиля вы позаботились перезарядить свой револьвер. Вы никому не доверяете, госпожа баронесса.

– Я не исключала, что на нас могут напасть, – коротко ответила Амалия.

– Поэтому я привел с собой людей, чтобы этого не случилось.

Баронесса Корф хотела заметить, что вряд ли они остановили бы Дассонвиля, если бы он решился на серьезный шаг, но внезапно поймала себя на мысли, что ей наскучило спорить и вообще хочется поставить в деле точку. А Осетров тем временем продолжал:

– В сущности, Дассонвиль ведет себя именно так, как я и ожидал. Конечно, я не думал, что он возьмет и сразу выложит мне все секреты. Он приперт к стенке и знает, что выхода у него нет, но делает вид, что не сдается.

– Выход есть, – отозвалась Амалия. – Он всегда может застрелиться.

– О нет, Амалия Константиновна. Поверьте мне, генерал не из тех, кто стреляется. А так как он очень дорожит своим сыном, рано или поздно Дассонвиль расскажет мне все.

– Должна признаться, – помедлив, промолвила баронесса Корф, – лично я бы предпочла, чтобы вы отправили его сына за решетку. Он убивает людей, он опасен.

– Люди умирают, это не новость. Большинство вообще живет непонятно зачем, без цели, без смысла, и дохнет точно так же. А Сюзанне Менар просто не стоило шляться по ночам непонятно где. О ее убийстве написали все газеты, но ни один репортер так и не задался вопросом, почему она возвращалась домой в два часа ночи.

Амалия поняла, что Осетров недоволен собой, а некоторые люди так устроены, что когда они недовольны собой, они становятся утомительно резки. Поэтому она предпочла попрощаться с резидентом и покинула кабинет.

В коридоре она столкнулась с ресторатором, о котором, по правде говоря, успела уже забыть.

– Надеюсь, мадам провела у нас приятный вечер? – спросил Лакомб.

– Даже не сомневайтесь, месье, – отозвалась Амалия.

Она попросила вызвать ей экипаж и вскоре вернулась в знакомый особняк на улице Риволи. В глаза ей сразу же бросилось, что никто больше не следил за домом. Ни один агент Дассонвиля не околачивался поблизости, подпирая дерево или прячась за газетным листом.

Почему-то баронесса Корф тотчас же вспомнила слова Багратионова: «Если кто-то слишком быстро идет на уступки, значит, они для него вовсе не важны». И почему-то сразу вслед за ними ей пришло на ум выражение Осетрова «приперт к стенке», сказанное об их противнике. По правде говоря, Амалия вовсе не была уверена, что генерал Дассонвиль находился в столь плачевном положении.

«А что можно сказать обо мне? Только то, что я не оправдала доверия генерала Багратионова. Да, я нашла Сергея Васильевича, но то, что удалось узнать о «Красной луне», никак не поможет спасти Особую службу… И конечно, коль скоро речь идет о фактическом провале, мне придется выслушать немало нелицеприятного, и все мои заслуги и прошлые успехи уже не будут значить ничего. Rien. Niente. Nothing. Nichts [12]… – Она отчего-то вспомнила сверкающие бешенством светлые глаза капитана Дюбуа и усмехнулась. – Поразительно – он вел себя так, словно потерпел поражение первый раз в жизни. Чего стоит одна угроза свернуть мне шею… люди его склада обычно предпочитают словами не разбрасываться. Сергей Васильевич вообще считает, что угрозы – признак слабости… А да ну их всех!»

И, приняв это поистине мудрое решение, Амалия отправилась спать.

Проснувшись на следующее утро, она какое-то время пыталась вспомнить свой сон. Во сне она ходила по зданию, напоминающему огромные универсальные магазины, в которых ей недавно приходилось бывать, но, разумеется, продавцы и товары оказались вовсе не такими, как в жизни.

«Кажется, я даже видела Дюбуа… – Но вспомнить точно никак не удавалось, и Амалия принялась фантазировать: – Он был одет как индеец, с длинными волосами и перьями в них, и предлагал купить мне по сходной цене связку скальпов. Конечно, если вдуматься, я рада, что не убила его, он довольно-таки занятный мерзавец, у которого есть чему поучиться, но… какого черта он делает в моем сне?»

Зазвонил телефон, и Амалия проделала все привычные манипуляции: левой рукой прижала к уху наушник, а правой поднесла к лицу сам аппарат с микрофоном.

– Алло!

– Амалия Константиновна, это Осетров. Вы уже знаете?

Баронесса Корф тотчас обратила внимание на то, что вежливый обычно резидент даже не поздоровался, и насторожилась.

– Что я знаю? – на всякий случай спросила она.

– Сезар Пелиссон застрелился сегодня ночью.

– Застрелился или его застрелили? – осведомилась Амалия после паузы.