Куколка - Лесли Пирс

Бэлль не хотела, чтобы он уходил, но гордость не позволила ей заплакать и выказать свои душевные страдания.

— Скажи мне честно, ты убил бы меня, если бы я попыталась сбежать или попросить о помощи?

Этьен лукаво улыбнулся.

— Как бы я мог тебя убить, если бы ты убежала? И если бы ты обратилась к кому-нибудь за помощью, тоже не смог бы поднять на тебя руку. Но мне пришлось тебя припугнуть. Прости за это.

— Я никогда не пожалею о нашей встрече, — призналась Бэлль и зарделась. — С тобой остается частичка моего сердца.

— Оставайся такой же красивой и милой, — пожелал Этьен. — Верю, что скоро Новый Орлеан станет твоим домом и ты забудешь прошлое. Никогда никому не позволяй помыкать собой и откладывай деньги на черный день.

Бэлль подалась вперед, чтобы поцеловать его в губы.

— Счастливо тебе добраться домой. Вспоминай обо мне иногда.

Его глаза, которые при их первой встрече казались жесткими и холодными, сейчас были печальны и нежны.

— Мне трудно будет думать о ком-то другом, — ответил Этьен и поцеловал Бэлль с таким чувством, что у нее чуть не подкосились ноги.

На следующее утро, когда Бэлль без сил завалилась на кровать с первыми лучами восходящего солнца, она чувствовала себя практически как дома. Атмосфера, царившая в борделе Марты, очень напоминала атмосферу у Энни: была исполнена ожидания и приправлена волнующими нотками, но вместе с тем была теплой и приветливой. Здесь даже пахло так же — духами и сигарами, и звуки были похожи — шорох нижних юбок из тафты и девичий смех. И хотя дома Бэлль по вечерам наверх носа не показывала, но запахи и звуки наполняли все здание и она отчетливо их помнила.

В борделе было всего пять девушек, всем было лет по восемнадцать-девятнадцать, и все были красавицами: Хэтти, Анна-Мария, Сюзанна, Полли и Бетти. Когда Бэлль увидела, как они вечером спускаются вниз в ярких разноцветных шелковых платьях, выгодно подчеркивающих их прелести, способные вскружить голову любому мужчине, девушки показались ей прекрасными тепличными цветами.

При первом знакомстве они выглядели совсем иначе. День уже клонился к вечеру, а они недавно встали с постелей, накинув поверх рубашек шали и даже не расчесав волосы.

Пока девушки ели фрукты, пирожные и пили кофе, Марта представила им новенькую. Она предложила Бэлль самой сказать пару слов о себе, и поскольку девушка очень хотела подружиться с остальными и заручиться их поддержкой, она рассказала, что выросла в борделе и стала свидетельницей убийства.

Позже она засомневалась, не наболтала ли лишнего. Возможно, лучше было бы держать язык за зубами. Но девушки жадно ловили каждое ее слово. Они преисполнились к ней сочувствием и захотели узнать об Англии как можно больше. Бэлль очень удивило их участие, ведь дома, насколько она помнила, когда прибывала новая девушка, ее недолюбливали и часто перешептывались у нее за спиной.

Рыжеволосая Анна-Мария была креолкой, и ее французский акцент, к радости Бэлль, напоминал акцент Этьена. Хэтти и Сюзанна приехали из Сан-Франциско, и, как и в случае с Бэлль, Марта оплатила им дорогу, чтобы они могли работать у нее. Они тут же заверили, что ни на секунду не пожалели о своем приезде, и хотя их годовой контракт с Мартой истек несколько месяцев назад, они решили остаться.

Полли и Бетти вместе работали в борделе в Атланте, но когда полиция его прикрыла, им пришлось переехать в Новый Орлеан. Они сказали, что им повезло, что их направили к Марте и та тут же взяла их к себе.

Все пятеро были с белой кожей. Оказалось, что в борделях не допускается смешение рас, поэтому темнокожие девушки работали в других домах.

В начале вечера за рояль в гостиной сел пианист. Все девушки живописно расположились на диванах, и вскоре начали прибывать посетители. К величайшему изумлению Бэлль, все клиенты оказались настоящими господами. Они обладали безукоризненными манерами, не употребляли бранных слов и к девушкам относились как к леди. На клиентах были отлично сшитые костюмы, крахмальные белые рубашки, начищенные до блеска туфли. Бороды и усы были аккуратно подстрижены. Парочка клиентов выделялась благодаря клетчатым жилетам крикливых расцветок и выставленным напоказ золотым цепочкам от часов. Когда Бэлль плыла на корабле из Нью-Йорка, Этьен сказал ей, что это признаки «белых голодранцев» — необразованной бедноты из южных штатов. Но, несмотря на то что эти посетители вели себя несколько вульгарно и кичливо, тем не менее они оставались безупречно вежливыми. Бэлль показалось очень трогательным то, что господа попросили пианиста играть определенные мелодии, чтобы они могли потанцевать с девушками.

Пианиста звали Эррол. Он был негром. Видимо, всех пианистов здесь называли таперами. Он знал сотни мелодий, подбирал их тут же на слух. В такт некоторым из них Бэлль начинала притопывать — ноги просились в пляс. Бетти объяснила ей, что это называется джаз, она часто будет слышать здесь джаз, потому что это музыка Нового Орлеана. А еще тапер пел — у него был красивый низкий голос с хрипотцой — и в некоторых песнях менял слова на озорные шутки о борделе Марты. При этом все заливались смехом.

Бэлль разносила посетителям виски, вино и шампанское, которое оказалось чудовищно дорогим — доллар за бокал, особенно если учитывать то, что «вино», которое приносили девушкам, было всего лишь подкрашенной водой. Бэлль нравилось, что мужчины не спешат наверх, в номера, а девушки болтают и флиртуют с ними, как будто пришли на вечеринку. Но позже Бэлль узнала, что на выпивке неплохо зарабатывают, поэтому Марта поощряла своих подопечных в стремлении задержать клиентов в гостиной подольше.

Оказалось, что выбирали девушек тоже учтиво — мужчина приглашал понравившуюся проститутку на танец, и когда они вместе рука об руку выходили из комнаты, казалось, что они отправляются на невинную прогулку по саду.

Бэлль размышляла над тем, как же они передают деньги: сама она видела только плату за выпивку и чаевые Эрролу. Но Сюзанна объяснила, что, как только девушка поднимается с мужчиной в комнату, она первым делом просит его заплатить двадцать долларов. Деньги они передают Сисси, горничной, которая относит их Марте, а та ведет учет того, что девушки заработали за вечер.

Сисси была высокой худой негритянкой, косой на один глаз. У нее всегда было суровое выражение лица, но девушки уверяли, что в душе она сама доброта.

Бэлль чрезвычайно удивилась тому, как мало времени мужчины проводят в комнатах у девушек, при том что в гостиной за разговорами и выпивкой они сидят больше часа. Бэлль подметила, что в среднем в комнате девушки мужчина остается минут на двадцать. Если клиент задерживался дольше чем на полчаса, Марта начинала нервничать. Когда мужчины спускались вниз, они тут же покидали бордель. Раньше Бэлль думала, что половой акт длится не меньше часа — так ей показалось в Париже и в комнате Милли, когда с ней был Кент. Теперь она начинала понимать, что все происходит значительно быстрее, и лишь из-за собственного страха она полагала, что все это тянется так долго.