Поход самоубийц - Илья В. Попов

колена по печени выбила из него дух, прижала к стене и хотела уже отправить на Ту Сторону, когда откуда-то из трюма послышался сиплый голос:

— Пип, ты чего там громыхаешь? Все нормально?

— Хочешь жить? — прошипела Птаха, зажав пареньку рот ладонью; тот в ответ быстро-быстро закивал головой, тараща на нее испуганные глаза. — Тогда скажи своему приятелю, что все в порядке. Иначе сдохнешь раньше него.

— Д-да, Брам, я п-просто ногу п-подвернул, — дрожащим голосом ответил паренек, когда Птаха убрала ладонь.

— Ну ладно. Давай шевели задницей, а то Ребро с нас всех шкуры спустит.

— Хороший мальчик, — уголками губ улыбнулась Птаха и саданула парню по виску рукоятью ножа. Закатив глаза, он осел на пол.

Птаха взяла его меча и взвесила в руке. Тяжеловат. Не ровня почти невесомым Близняшкам, которые чувствовались буквально продолжениями ее рук, но все же лучше, чем один дрянной кинжал.

Вооружившись, Птаха направилась дальше, прислушиваясь к каждому звуку. Наконец, выглянув из-за угла, она увидала два ряда пушек, чьи носы выглядывали из открытых портов. Рядом же прямо на полу за половиной бочки, используя ее вместо стола, устроились с полдюжины пиратов. Похоже стоявший неподалеку тэлльский корабль за угрозу морские волки не считали, так как самозабвенно резались в кости, позабыв обо всем на свете и передавая по кругу бутыль с мутной жидкостью

Когда-то Птаха не задумавшись ни на миг прошла бы сквозь шестерых полупьяных громил как нож сквозь масло, даже не запыхавшись, оставив их лежать на полу со вскрытыми глотками. Однако то были другие времена и то была другая Птаха, которая не провела последние пять лет шинкуя овощи и мясо вместо уличных головорезов.

Тем более, стоит ублюдкам поднять шум и Птаха окажется, мягко говоря, в достаточно затруднительном положении. Все же нутро корабля — не подворотни Нимлеры, которые Птаха знала как свои пять пальцев и где она могла словно крыса просочиться в любую щель в случае если что-то вдруг пойдет не так.

Однако медлить было некогда. Птаха вышла из-за угла, слегка пригнулась и пружинистым быстрым шагом направилась в сторону бандитов. Те поначалу не обратили на нее ни малейшего внимания, похоже считая, что то возвращается их приятель Пип. Один из головорезов, отвлекшись от игры, бросил взгляд в сторону Птахи — и через мгновение рухнул лицом на бочку, когда брошенный нож вошел ему в глаз почти по рукоять.

Еще двух пиратов Птаха зарубила сходу, пока они еще даже не поняли, что происходит. А вот с оставшимися тремя пришлось повозиться. Поднырнув под тяжелый кулак, Птаха подсечкой уронила лысого бугая и пригвоздила его к полу. В следующий миг в висок ей прилетела тяжелая дубинка, голову разорвала боль, а в глазах вспыхнули тысячи звезд.

Второй удар вполне мог проломить Птахе череп, если бы она резко не ушла в сторону. Меч ее так и остался торчать в поверженном противнике, так что, видимо, пираты решили, что Птаха боле не представляет угрозы и, не сговариваясь, ринулись прямо на нее.

Зря.

Вместо шеи Птахи топор с чавканьем врезался в балку. Удар ребром ладони в кадык заставил головореза охнуть, выпустить оружие и схватиться за горло. Пинок под коленную чашечку, тычок в глаза, резкий хруст — и негодяй уже лежал у ее ног со свернутой шеей.

Последний пират, за десяток ударов сердца потерявший пятерых друзей, заметно струхнул. Кинув дубинку в лицо Птахе, он ринулся было в коридор, вопя во все горло, когда та ухватила кривой кинжал, настигла его в один прыжок и навеки заткнула пасть.

Тяжело дыша, Птаха утерла кровь и прислушалась. К счастью, остальные пираты то ли не услышали творящийся внизу бедлам, либо просто не придали ему значение, решив, что то просто обычная ссора.

Выдернув топор, Птаха обухом вскрыла ближайшую бочку и заглянула вовнутрь. То, что нужно. Один из пиратов еще дышал, но судя по кровавым пузырям на губах, у него было пробито легкое, так что уход его на Ту Сторону был лишь вопросом времени.

Птаха подхватила под руки застонавшего от боли пирата, прислонила его спиной к бочонку и вручила в ладонь заблаговременно взятую с собой свечу, завернутую в замасленную тряпку вместе с огнивом. Пара мгновений — и на фитильке заплясало пламя.

— Будь другом, не умирай пару минут, идет? — сказала Птаха, похлопав пирата по щеке, и поспешила наружу.

Уже прыгая в воду, она услышала за спиной встревоженные крики и выстрелы. Нырнув как можно глубже, Птаха принялась что есть силы плыть в сторону «Рока». Вынырнула она только когда легкие уже начало раздирать на части, а перед глазами запрыгали разноцветные пятна. Жадно хватая ртом спасительный воздух, Птаха оглянулась — и в тот же миг пиратский корабль разметало на куски вместе со всей его командой.

Через несколько секунд судьбу его повторило второе судно — а значит, Морган справился со своей задачей и дело оставалось за малым: дождаться Ленса со Спайком, разобраться с оставшимися головорезами и продолжить путь. Хотя Птаха бы не слишком огорчилась, если ее бывшему «дружку» ненароком вскрыли брюхо.

Не успела Птаха приблизиться к «Року», как ей тут же спустили веревку и подняли на борт. Матросы вокруг галдели словно сороки, кидая на нее восхищенные взгляды и стараясь подойти поближе, чтобы похлопать ее по плечу. Даже невозмутимый Витус, казалось, был впечатлен до глубины души. Через пару минут на палубу взошел Морган, который был встречен с не меньшим восторгом.

Через несколько минут напряженного ожидания Птаха с облегчением выдохнула, когда от пиратского флагмана в их сторону отчаянно погребла небольшая лодчонка, которую пираты, высыпавшие на палубу, тут же принялись поливать бешеным огнем.

— Поднимайте паруса, готовьте пушки! — рявкнул Витус, яростно пыхая трубкой. — Рано радуетесь — у них осталось еще одно судно и без боя они нас не отпустят.

Точно в подтверждение его слов в воздухе засвистели ядра, падающие в опасной близости от шлюпки с Ленсом и Спайком, Когда они преодолели почти половину пути, Витус, всматривающийся в подзорную трубу, вдруг нахмурился и произнес:

— Какого демона они там затеяли?..

— Что случилось? — спросила Птаха.

Витус ничего не ответил и молча сунул ей подзорную трубу. На пиратском корабле действительно творилось нечто странное. Два матроса держали за руки избитого окровавленного грэлла, что стоял на коленях перед соплеменником постарше. Воздев над головой кривой нож, он ловким умелым движением вскрыл сородичу грудную клетку, вынул из нее склизкий комок, прокричал что-то и бросил его в воду. Через короткое время черная гладь забурлила, закипела