Сталь - Anne Dar
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мчась мимо бесконечной полосы остановившихся в пробке машин, я скоро создала среди них резонанс: решив повторить мой успех равный моей наглости, а может быть даже и глупости, водители начали выезжать на встречную полосу и ехать вслед за нами.
Уже через три километра позади нас столкнулись две машины. Теперь, из-за этих несчастных, пробка образуется и на встречной полосе. Мы же продолжали следовать за пожарной машиной, чуть ли не впритык к её бамперу. Мы и ещё три машины, буквально дышащие огнём в нашу спину. Это было слишком близко, слишком быстро, слишком опасно…
Заблаговременно увидев свободный съезд в город и, боковым зрением сверившись с картой и поняв, что этот путь тоже способен вывести нас на Фортуна Странд, я резко вывернула руль вправо. Сбавлять скорость было нельзя, если только я не хотела, чтобы тот безумец, несущийся за нами на всех парах почти впритык к нашему бамперу, не протаранил нас насквозь. Поэтому нас очень сильно занесло: шины завизжали, машина накренилась влево… Секунду я думала, что мы перевернёмся, ещё одну секунду, что врежемся в фонарный столб, но в обоих случаях нам хватило нескольких миллиметров, нам хватило везения.
Наша машина с душераздирающим визгом встала словно вкопанная под фонарным столбом, изливающим на тёмный асфальт потоки жёлтого света.
– Не делай так больше! – громким шёпотом, держась обеими руками за приборную панель, выпалил Тристан.
– Не буду! – сама пребывая в шоке, отозвалась я, прислушиваясь к звуку удаляющейся пожарной сирены и своему дикому сердцебиению. Посмотрев в боковое зеркало, я увидела чёрные разводы на асфальте, оставленные нашими шинами, и снова до краёв наполнила свои лёгкие воздухом. – Едем дальше.
Как бы быстро мы до этого ни ехали, мы вновь были вынуждены остановиться из-за пробки. И всё равно мы умудрились подъехать к порту ближе, чем те, кто, очевидно, приехал сюда раньше нас. Благодаря тому, что мы заезжали на Фортуна Странд не с центральной улицы, а с примыкающего к ней закоулка, и благодаря замешковшемуся грузовику мы смогли въехать почти в самое начало очереди. То есть перед нами было около двух-трёх десятков машин, а позади нас их осталось не меньше нескольких сотен. Беспардонно въехав прямо перед грузовиком, я поняла, что обязана этой форточке поссорившимся водителям: видимо водитель раздолбанного в хлам мерседеса не поладил с водителем грузовика, и второй сейчас окатывал его громогласной нецензурной бранью. Спустя несколько секунд увидев, как водитель грузовика врезает кулаком в челюсть владельца раздолбанного мерседеса, я вжала голову в плечи, опасаясь того, что эта стычка заденет и нас – в конце концов я влезла вперёд без очереди, фактически заняв место агрессивного владельца грузовика. Пока что он всё ещё занят тем парнем из мерса, но что будет, когда он увидит нас? Что мне делать, когда он подойдёт? Я уже не смогу отъехать ни взад, ни вбок, чтобы пропустить его…
Ладно, мы заблокированы, он нас не достанет… А если он начнёт бить стёкла?..
Может быть он нас всё же не заметит?.. Может быть он не увидел, что мы выросли перед ним?
– Людей не пускают на паром, – вдруг произнёс Тристан, что заставило меня оторваться от лицезрения развернувшейся драки в боковом зеркале.
– Что?
– Они говорят, что людей не пускают на паром уже пять часов, – он кивнул в сторону орущих пожилых женщин, стоящих справа от нас рядом с белоснежным электрокаром. Одна из них, пожилая и явно истеричная женщина, и вправду кричала о том, что они с мужем стоят в этой грёбаной очереди уже пятый час, и что за это время она продвинулась вперёд лишь на десять метров.
Я снова метнула взгляд в зеркало. Драка не утихала и даже разгоралась. Теперь в ней появился третий мужчина, пытающийся разнять конфликтующие стороны, но, кажется, и ему уже тоже наваляли. Это хорошо. Пока они заняты собой, они не будут замечать нас.
Вновь перебросив взгляд вперёд, я вдруг заметила среди машин странного человека. Мужчина лет сорока ходил между рядами автомобилей и осматривал их. Он был одет в строгий чёрный пиджак, подстрижен как военный…
– Это что, коп? – прошипел Тристан. – Что он выискивает?
Я не могла знать что, но этот человек явно что-то или кого-то искал и не находил. Сравнявшись с толпой агрессивных женщин, стоявших чуть правее впереди нас, он попросил пропустить его, но самая агрессивная блондинка отказывалась реагировать на его просьбу. Тогда мужчина что-то достал из своего идеального, но уже заметно помятого пиджака, и показал ей. Прежде высоко поднятые плечи женщины вдруг резко поползли вниз, и она поспешно отошла в сторону.
– Надо же, даже в такие времена какие-то дурацкие бумажки остаются для людей важнее, чем человечность, – заметил Тристан.
– Почему же? – хмыкнула я. – Быть стервой или подонком – это очень по-человечески.
Миновав хищниц, мужчина совершенно неожиданно обратил на нас внимание – он вдруг остановился прямо перед нашей машиной. Он смотрел не на нас – он смотрел именно на нашу машину. Сначала осмотрев бампер, он поспешно начал обходить нас по кругу, ни на секунду не отрывая от машины настораживающе сосредоточенного взгляда. Остановившись у левой боковой дверцы, там, где сидел Спиро, он вдруг окинул взглядом стоявшую за нами вереницу автомобилей и, поблуждав по ней нервным взглядом, вновь приковал всё своё внимание к нам.
Прежде чем он подошёл к моей двери и постучал по стеклу костяшкой согнутого указательного пальца, я уже знала, что он это сделает.
Стараясь не выдавать своего напряжения тяжёлым выдохом, который я остановила на полпути, я приспустила окно, но лишь ровно настолько, чтобы рука стучащего не смогла пробраться внутрь.
– Какие-то проблемы? – уверенным тоном произнесла я, хотя всё моё естество в эту самую секунду истерически металось где-то между моей грудной клеткой и пятками, предчувствуя начало серьёзных проблем.
Я ожидала, что мужчина покажет мне свою корочку, что попросит покинуть автомобиль, но вместо того, чтобы предоставлять мне своё удостоверение, он просто склонился к той щели, через которую я предлагала ему говорить, и вцепился в меня своими беспокойными глазами, белки которых отчего-то были розовыми.
– Вы здесь уже около шести часов торчите, верно? Так что понимаете, что людей на паром не пускают, – он говорил шёпотом, но следующие слова он произнёс вообще едва различимо. – И не пустят. Больше никого на паром не пустят. Он забит
