Вернуть истинную - Рина Беж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неужели эта кобра думала, что ты ей правду выдашь?
Ухмыляется Золя. И тут же сама себе отвечает.
Конечно, думала. И даже уверена в том, что не наврала. Эта дамочка из тех, кто всех людей изначально считает недалекими и примитивными, а значит, не смеющими обманывать прекрасных сверхсуществ, как она.
Вот и пусть дальше тоже так считает. Мне же лучше, — хмыкаю мысленно, а уже вслух благодарю Камаю.
— Большое спасибо за пирог. Он был очень вкусным. Тесто нежнейшее, а начинка — пальчики оближешь.
— Хотите, я вам еще по кусочку принесу? У меня есть другие. С творогом и с сыром и зеленью, — тут же откликается оборотница.
Она чем-то напоминает мне бабушку Эльки, такую же добрую, отзывчивую и открытую, готовую накормить любого. От души. Так, что потом еле ноги передвигаешь, чтобы до дивана доползти и передохнуть.
— Мне не нужно, мучное вредит фигуре, — цепляя вилкой тончайший ломтик ветчины, отмахивается Марица.
В отсутствие Лина дамочка совершенно не чурается вести себя высокомерно и вызывающе. Наверное, считает, что ни я, ни Камая не являемся ей равными.
Мне, если честно, фиолетово. Да и по лицу поварихи не вижу особой досады.
Волчица просто делает свою работу. Хотя, что ей? Сегодня мы есть, завтра нас нет. Главное, чтобы ее любимый альфа был доволен. Вот уж на кого женщина смотрит обожающим взглядом, как на собственного дитя.
— А мне с творогом, если можно. Хочу попробовать, — произношу с улыбкой.
Ехидный фырк и «громко говорящий» взгляд Буловой в сторону моей талии игнорирую. У меня нет проблем с лишним весом, зря старается.
— Я тоже присоединюсь к Аниле, — Цеф входит в столовую совершенно неслышно и нисколько не скрывает, что слышал последнюю фразу, — только с разными начинками, будь добра.
Бета вожака встречается глазами с поварихой и одаривает ее теплой улыбкой.
О, эти двое тоже прекрасно ладят, — отмечаю мимоходом.
— Обязательно сейчас принесу, они у меня еще теплые. Специально заворачивала в полотенце на всякий случай, — Камая исчезает на кухне, оставляя нас втроем.
— Хм, конечно, мужчинам не стоит переживать за свою фигуру, вас же не за это ценят, — умудряется и тут вставить своё «фи» Булова, явно желая напроситься на комплимент и быть в центре внимания.
Но, к моей радости, язык у двуликого помощника альфы подвешен очень хорошо, и он легко сглаживает все острые углы, создаваемые высокомерной стервозой. Так весь ужин эти двое в основном и общаются. Я же спокойно набиваю желудок и все чаще поглядываю на часы.
Выждав для приличия, когда стрелка перевалит на начало одиннадцатого, поднимаюсь, прощаюсь и ухожу. С меня на сегодня довольно.
Устала.
Да и рука все еще немного побаливает, хотя основные синяки как будто бы рассосались. Кстати, очень быстро. Обычно этот процесс пусть и не затягивается на недели, как у людей, но проходит дня за три. Не меньше.
В комнате, не доверяя собственной усталости, что проснусь при посторонних звуках, запираю дверь на личину и даже кресло придвигаю. Подпираю его спинкой ручку, чтобы та не провернулась. Спасибо фильмам, когда-то случайно попавшимся на глаза.
Все же Буловой, обитающей рядом, я сильно не доверяю. У этой дурной дамочки неизвестно, что на уме. Вдруг посреди ночи надумает придушить.
Засыпаю, как только голова касается подушки и просыпаюсь, когда в окно во всю светит солнце.
Вставать абсолютно не хочется. И я просто нежусь в кровати, каждой клеточкой тела ощущая мягкость матраса, легкость одеяла и удобство подушки.
М-мм, как же хорошо, — делюсь впечатлениями с Золотинкой, потягиваясь. — Тепло, уютно, а аромат…
Ну, наконец-то, почувствовала.
Ворчит беззлобно волчица.
Ты о чем?
Ни о чем, а о ком! Аромат, Ани. Кем пахнет-то ощущаешь?
Да… Ой! Лином? – спохватываюсь, натягивая одеяло по самый нос, и верчу головой, надеясь и одновременно боясь увидеть истинного.
Получается, он тут был? Но как? Я же дверь подпирала, — внимательно осматриваю непотревоженную конструкцию из кресла и дверной ручки.
Конечно, был, раз письмо оставил.
Фыркает всё подмечающая вторая сущность.
Давай уже! Не томи, открывай скорее!
Слегка дрожащими руками подхватываю белоснежный конверт и лишь со второй попытки достаю небольшой лист бумаги, явно вырванный из блокнота.
«Ани!
Не смог тебя разбудить, слишком сладко спала. На восточной скважине произошел пожар. Я вернусь, как только решу этот вопрос. Буду сегодня вечером, самое позднее — завтра утром.
P.S. Пожалуйста, дождись меня и никуда не исчезай! Нам нужно поговорить!!!
Л.»
Пробегаю глазами по строчкам раз, второй. И останавливаюсь, лишь когда понимаю, что выучила текст наизусть.
Пожар. Он уехал. Там опасно? Надеюсь, он будет не один.
Атакует тысяча беспокойных мыслей.
Матушка-Луна, пусть с ним ничего плохого не случится! Молю!
Возношу просьбу богине, на секунду прикрывая глаза. А затем резко вскакиваю с кровати и несусь одеваться. Может быть, кто-то знает о произошедшем больше.
— И с чего он взял, что я собираюсь куда-то исчезать? Да ни за что! Нам еще Солану спасать, — ворчу, натягивая теплый флисовый спортивный костюм и кроссовки на высокой подошве.
Как по мне, в этой одежде вполне приемлемо выходить к завтраку, а к девочкам в больницу ехать — вообще самое то. Да и переодеваться по несколько раз в день не хочется.
А если Марица вновь скажет своё капризное «фи», пусть засунет его глубоко… Ну, ты меня понимаешь, — обращаюсь к Золе мысленно.
Понимаю и поддерживаю.
Летит довольный ответ.
Глава 37
АНИЛА
— Доброе утро. А альфа уже уехал? — уточняю у Цефа, поскольку он первый попадается на глаза, стоит спуститься на первый этаж.
— Да, Анила, уже уехал. Доброе утро, и прошу к завтраку. Стол уже накрыт.
Сегодня утром помощник Лина выглядит иначе. Сосредоточен, серьезен и явно взволнован, пусть и старается этого не афишировать. И при всём безукоризненно вежлив.
Понятное дело, пожар — не шутки. А ему приходится оставаться здесь, а не сопровождать своего альфу. Неужели из-за меня или...?
— А госпожа Булова тоже уехала? — решаю вызнать побольше.
Может, конечно, он и не ответит, но за спрос, как говорят, денег не берут.
— А госпожа Булова может ответить за себя сама, — раздается надменное из-за спины.
Резко оборачиваюсь и наталкиваюсь на лед в желто-карих глазах и
