Метаморфозы. Новая история философии - Алексей Анатольевич Тарасов

образом, возможная масса средств существования могла бы быть ограниченной и, следовательно, мог бы наступить предел возможному возрастанию народонаселения, но это обстоятельство не вызвало бы преждевременного истребления столь противного природе и социальному благополучию части существ, получивших жизнь»[105].

Главный источник дальнейшего прогресса Кондорсе видит в совершенствовании методов анализа интеллектуальных и моральных способностей человека, в развитии знаний о его обязанностях, что предполагает знание влияния его действий на благосостояние ему подобных, на общество, членом которого он состоит – всего того, чем занимаются социальные и гуманитарные науки:

«Подобно тому, как математические и физические науки служат для усовершенствования искусств, употребляемых для удовлетворения наших простейших потребностей, …прогресс моральных и политических наук должен оказывать то же действие на мотивы, которые руководят нашими чувствами и поступками…

Совершенствование законов, общественных учреждений, прямое следствие прогресса этих наук, не стремится ли оно приблизить, отождествить интерес каждого с общим интересом всех? Целью социального искусства не является ли уничтожение этой кажущейся противоположности этих интересов? И страна, конституция и законы которой будут наиболее точно соответствовать воле разума и природы, не та ли, где будет легче совершить добрые дела, где попытки уклониться от этого пути будут наиболее редкими и наиболее слабыми?..

Наконец, благосостояние, вытекающее из прогресса полезных искусств, опирающихся на здоровую теорию, или прогресса справедливого законодательства, основывающегося на истинах политических наук, не располагает ли оно людей к гуманизму, благотворительности и справедливости?»[106]

Кондорсе прекрасно осознаёт, что проблем пока ещё очень много. Та же наука действительно много сделала для прогресса человеческого разума, но всё ещё слишком мало для совершенства человеческого рода – «много для славы человека, кое-что для его свободы, почти ничего ещё для его счастья. В некоторых пунктах наши глаза поражены ярким светом, но густой мрак покрывает ещё необозримый горизонт… [З]релище тупоумия, рабства, сумасбродства, варварства… удручает…»[107].

Главное пространство для дальнейшего прогресса, таким образом, Кондорсе видит в улучшении жизни людей. Отныне наука должна быть нацелена в первую очередь на это. Улучшение жизни основной массы людей, а не отдельных индивидов. Поэтому «[к]огда… даётся отчёт об открытии, о важной теории, о новой системе законов, о политической революции, то имеется в виду определить, какие следствия должны были отсюда вытекать для наиболее многочисленной части… общества…»[108].

Надежды Кондорсе на будущее человеческого рода связаны с 1) уничтожением неравенства между нациями, 2) прогрессом равенства между различными классами каждой нации, наконец, 3) действительным совершенствованием человека. Это главные цели так называемого «социального искусства», которое в пределе должно научить людей тому «состоянию, когда все будут обладать знаниями, необходимыми для того, чтобы вести себя в своих повседневных делах согласно своему собственному разуму и ограждать его от предрассудков; …когда все смогут благодаря развитию своих способностей располагать верными средствами для удовлетворения своих потребностей…»[109].

При этом главные причины неравенства между людьми, согласно Кондорсе: 1) неравенство богатства, 2) неравенство между состоянием того, средства существования которого, обеспеченные ему самому, переходят по наследству к его семейству и состоянием того, для которого обладание этими средствами находится в зависимости от продолжительности его жизни, или скорее от той части жизни, когда он способен к труду; наконец, 3) неравенство образования. При этом, для Кондорсе «[л]егко доказать, что богатства, естественно, стремятся к равенству и их чрезмерная непропорциональность или не может существовать, или должна быстро прекратиться, если гражданские законы не создают искусственных средств, упрочивающих и накопляющих их…»[110]. Тем самым Кондорсе призывает уйти от биологических основ социальной жизни!

Кондорсе особо подчёркивает различие между, с одной стороны, многочисленным классом людей, вынужденным удовлетворять свои потребности почти исключительно своим трудом, и источник существования которого, соответственно, зависит от жизни, даже от здоровья главы каждого семейства, или, даже более, от случая и, с другой стороны, теми, чьи источники существования не подвергаются таким же опасностям, и которые живут или земельной рентой, или процентом с капитала, почти независимого от профессии. Такое неравенство можно в значительной мере ослабить, «противопоставив случай случаю», то есть гарантируя достигшему старости помощь, образованную его сбережениями, но увеличенную сбережениями тех, которые, производя те же взносы, умерли раньше, чем имели надобность их использовать; доставляя, посредством подобного вознаграждения, женщинам, детям, в момент, когда первые потеряют мужа, или вторые отца, одинаковый источник и купленный той же ценой, как для семейств, которых постигает преждевременная смерть, так и для тех, глава которых живёт более продолжительное время; наконец, подготовляя детям, достигающим возраста, когда могут работать на самих себя и образовать новую семью, выгоду обладания капиталом, необходимым для развития их промысла, и возрастающим за счёт тех, которым слишком ранняя смерть помешала дойти до этого состояния: «Именно применению исчисления к вероятным событиям жизни, к денежным операциям, мы обязаны идеей этих средств, уже успешно употребляемых, но никогда однако не употреблявшихся ни в тех размерах, ни с тем разнообразием форм, которые сделали бы их действительно полезными не только для некоторых людей, но для всей массы общества, когда они избавляли бы огромное число семейств от периодического разорения, всегда возрождающегося источника разврата и нищеты»[111].

Итак, здесь присутствует указание на то, что отныне главный вопрос – вопрос о том, как противостоять случаю, судьбе. По-отдельности это сделать нельзя, а вот коллективно можно. Всем миром, всем человечеством. А также здесь прямо обсуждаются вопросы «политической экономии». То есть с этого момента государство обязано прямо вмешиваться в экономику. Это и есть главный объект его заботы. (До этого экономика сводилась к вопросам ведения «домашнего хозяйства», а единственной связью государства с экономикой была эффективная система сбора налогов.)

Кроме того, у Кондорсе вырисовывается следующая «схема» прогресса и представление о роли государства в ней:

1) Государство инициирует общественные проекты, в том силе принудительно заставляя людей, которые склонны к преследованию узких и эгоистичных целей, принимать в них участие.

2) Спустя какое-то время появляются первые реальные позитивные плоды этих общих для всех проектов, в результате чего все начинают осознавать, что это в их же интересах участвовать в них, действуя на общее благо.

3) Тем самым первоначальная «принуждающая» роль государства сначала постепенно ослабевает, а затем и вовсе становится ненужной, излишней.

4) Государство отмирает, поскольку люди и без него справляются.

Эту идею у Кондорсе подхватывают социалисты – сначала «утопические» (А. Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн и т. д.), а потом «научные» (К. Маркс, Ф. Энгельс). Сам Кондорсе при этом следовал идеям А. Смита и Ж. Тюрго, будучи энтузиастом свободной торговли на том основании, что «естественная склонность» богатства к равному распределению в обществе