Шпион - Клайв Касслер

Эббингтон-Уэстлейк в явном отчаянии покачал головой.

— Никого из известных мне особ. Никого из профессиональных шпионов, с которыми сталкиваешься время от времени… Словно Черный Рыцарь появился из ниоткуда и бросил перчатку Круглому столу короля Артура.

— Независимый, — сказал Белл.

— Вот именно, мистер Белл, независимый шпион. Вы попали в яблочко. Но возможность существования независимого шпиона порождает еще больший вопрос. — Круглое лицо Эббингтона-Уэстлейка просветлело от облегчения: у него появилась надежда, что он очень заинтересовал высокого детектива и тот его отпустит. — Кому он служит?

— В шпионских играх часто используют независимых? — спросил Белл.

— Обычно используются все наличные ресурсы.

— А вы когда-нибудь работали независимым?

Эббингтон-Уэстлейк презрительно улыбнулся.

— Королевский флот нанимает независимых. Мы на него не работаем.

— Я имею в виду лично вас — если вам понадобятся деньги?

— Я работаю на флот его величества. Я не наемник. — Он встал. — Теперь, мистер Белл, прошу меня извинить. Надеюсь, я сполна заплатил вам за фотографии. Договорились?

— Договорились, — ответил Белл.

— Всего хорошего, сэр.

— Прежде чем вы уйдете, командер.

— Что такое?

— Я имел с вами дело, выступая в роли частного детектива. Однако как американец должен предупредить: если я когда-нибудь увижу, как вы фотографируете Бруклинскую военную верфь или любую другую верфь в этой стране, если хотя бы только услышу об этом, я брошу ваш фотоаппарат с моста и вас вслед за ним.

Исаак Белл торопливо поднялся наверх, в контору Ван Дорна. Дело все разрасталось. Если Эббингтон-Уэстлейк говорит правду — а Белл решил, что это так, — Ямамото Кента не глава шпионской сети, угрожающей Корпусу 44, а лишь один из многих агентов. Как немец, и наемный убийца Уикс, и тот, кто сбросил с утеса специалиста по точности стрельбы. Но кто этот независимый шпион? И кому он служит?

Белл понимал, что он на распутье. Нужно решить, взять ли Ямамото и вытащить из него все что он знает, или следить за ним в надежде выйти на более высокое звено в цепи обмана. Ожидание рискованно. Сколько потребуется такому опытному профессионалу, как Ямамото, чтобы понять, что за ним следят, и исчезнуть?

Когда Белл вошел в помещение, человек за телефонами сказал:

— Он здесь, сэр, как раз вошел, — и протянул ему среднюю трубку. — Босс.

— Откуда?

— Из Вашингтона.

— Ямамото только что сел в поезд до Нью-Йорка, — без предисловий сказал Ван Дорн. — Едет к вам.

— Один?

— Если не считать троих моих людей в том же вагоне. И тех, которые будут следить за ним на каждой станции, где останавливается «Конгрешнал лимитед».

— Я подожду его на железнодорожном пароме. Посмотрю, к кому на встречу он приехал.

Ямамото Кента мог выбрать один из трех паромов «Пенсильвания рейлроуд», чтобы переправиться через реку от вокзала Джерси-сити до острова Манхэттен. Выйдя из «Конгрешнал лимитед» в огромное помещение со стеклянным потолком, он мог также доплыть на корабле до Двадцать третьей улицы, на другом корабле до Десброссес-стрит близ Гринвич-виллидж, либо на третьем — до центра и Кортленд-стрит. Еще один корабль шел даже в Бруклин, а еще один — вверх по Ист-ривер до Бронкса. Выбор парома определят действия детективов.

Он заметил двух детективов в вагоне. И подозревал, что пожилой мужчина, одетый как англиканский священник, несколько дней назад в Вашингтоне шел за ним, одетый шофером такси. Кента подумывал, не сойти ли с поезда еще в Филадельфии, чтобы обмануть детективов Ван Дорна, которые ждут на платформе. Но в Нью-Йорке открывалось много возможностей, и он не видел, зачем причинять себе неудобства, слишком рано прерывая путешествие.

Было уже за полночь, и поезда покидало немного народу; Ямамото хотелось бы иметь лучшее прикрытие. Тем не менее преимущество оставалось на его стороне. Детективы не подозревали, что он уже неделю знает об их присутствии. На его губах появилась легкая улыбка. Природная склонность к шпионажу? Или просто опыт. Он появился в этой игре задолго до того, как родился кое-кто из его соглядатаев.

Как всегда, он путешествовал налегке, с одним небольшим саквояжем. У общества «Черный океан» неограниченные финансовые ресурсы; если понадобится действовать быстро, он может купить себе новую одежду, а не носить ее с собой. Его габардиновое пальто — светло-коричневого, почти белого цвета. Шляпа тоже бросается глаза, плетеная панама с темной лентой.

Там, где заканчивалась платформа и начинался вокзал, Ямамото увидел англиканского священника; тот сделал знак высокому детективу, которого японец видел в Камдене. Лихорадочные поиски в Вашингтоне — он начал их, обнаружив слежку — позволили ему предположить, что это знаменитый Исаак Белл, лучший детектив Ван Дорна. На спуске «Мичигана» Белл был в белом костюме и широкополой шляпе. Сегодня он выглядел как матрос, в удобном свитере и вязаной шапке, скрывающей золотые волосы. Ямамото про себя улыбнулся. Не он один умеет играть в такую игру.

Увлекаемый потоком пассажиров и носильщиков с чемоданами, Ямамото прошел туда, куда указывал знак — на причал, к которому прибывали паромы. Здесь ждал целый ряд их — изрыгающие дым великолепные тусканские красные двухпалубные гиганты размером с дредноут, названные именами крупных американских городов: «Цинциннати», «Сент-Луис», «Питтсбург», «Чикаго». С двигателями в носовой части, плотно прижатые к причалу работающими винтами, они давали японскому шпиону дополнительные возможности выбрать маршрут дальнейшего путешествия.

Ломовые лошади, гремя подковами, втаскивали фургоны с грузом на нижние палубы буксиров — обширные открытые пространства, которые они делили с легковыми авто и грузовиками. Пешие пассажиры могли ехать рядом с ними, отгороженные переборками, тянувшимися по всей длине корабля. Отдельные каюты находились вверху. Пассажир первого класса Ямамото мог наслаждаться короткой переправой в отдельной каюте. Одна такая каюта предназначалась для мужчин, другая — для женщин. Или он мог стоять на открытом воздухе, где соленый ветер разгоняет дым и пепел.

Он выбрал паром не из-за его места назначения, а потому, что матросы уже закрывали вход, больше не позволяя пассажирам входить.

— He так быстро, китаеза, — крикнул ему в лицо дюжий матрос.

Ямамото уже держал в руке банкноту в десять долларов. При такой удаче глаза матроса округлились, и он протянул руку, выкрикивая:

— Осторожней, сэр! Осторожней!

Ямамото миновал его и прошел глубже, направляясь к лестнице на верхнюю палубу.

Резко прозвучал теноровый свисток. Палуба перестала дрожать: винты, прижимавшие ее к причалу, остановились. Потом огромный корабль встряхнулся от носа до кормы — винты завертелись в обратную сторону, уводя его от причала.