Зверлинги. В тени другого мира - Чарльз де Линт

– Но они уже знают, что мы Зверлинги.

– У них нет доказательств. Пока они считают нас пятипалыми, мы в относительной безопасности. Можешь притвориться, что тебе страшно – учитывая обстоятельства, это будет естественно, – но ни за что не давай им увидеть зверя у тебя под кожей.

– Да мне и притворяться не нужно. Но как насчет Дэнни? Наверняка он все им уже рассказал.

Тетушка Минь сжала мою руку.

– Не волнуйся. Не похоже, чтобы они особо ему доверяли. А теперь передай это Дезмонду.

– Думаю, на этот раз он будет держать рот на замке. Я больше опасаюсь за Элзи.

– Не стоит. Она может возмущаться, но всегда делает то, что должна.

Пока мы шли к трем черным внедорожникам, припаркованным у съезда с эстакады, я бочком протиснулась к Дезмонду и передала ему слова тетушки Минь.

– Ну хватит уже, – прошептал он, бросая подозрительные взгляды по сторонам. – Думаешь, я такой тупой? Понял с первого раза.

– Не сомневаюсь, – ответила я, но больше для его спокойствия. По правде говоря, я уже ни в чем не была уверена. – Просто тетушка Минь просила тебе передать.

– Извините, – уже в полный голос сказала я, оборачиваясь к агенту Солане. – Можно я напишу смс маме? Она беспокоится, наверное.

– Конечно, – кивнул он. – Если хотите, она может забрать вас из офиса. Агент Брайден продиктует адрес.

И он направился к водительскому сиденью, даже не взглянув, кому и что я буду писать. Дэниел проследовал за ним.

Я остановилась, совершенно сбитая с толку. Если мама может заехать за мной прямо в штаб-квартиру ФБР, значит, они не собираются нас похищать? Или пичкать транквилизаторами? Они нас не обыскали, не отобрали телефоны. Даже не надели наручники! Чего же от нас хотят?

– Уверена, что это хорошая идея? – тихо спросил Дезмонд, когда я потянулась за мобильным. Он приобнял меня, словно мы были парочкой, и приблизил губы к моему уху. – Ты полдня будешь объяснять предкам, что забыла в офисе ФБР. Они же не знают, что ты Зверлинг?

Я чуть заметно качнула головой.

– Может, тогда не стоит открывать банку с червями?

– Пожалуй, ты прав, – пробормотала я.

Если ФБР и правда не собирается сажать нас в клетки, нет никакого смысла ставить маму на уши. Я бросила взгляд на дальний внедорожник, где вполголоса беседовали, облокотившись о приоткрытую дверцу, Дэниел с Соланой. Если бы я была обычной девочкой, мне оставалось бы только догадываться о содержании их беседы. К счастью, выдра у меня под кожей обладала абсолютным слухом.

– …под контролем, – кипятился Дэниел. – Если бы вы не вмешались…

– Я знаю, что ты хочешь себя зарекомендовать, – отвечал Солана, – но это было твое первое полевое задание, а приказ поступил прямиком от шефа. Он велел доставить этих людей в офис. И обращаться с ними, как с английской королевой.

– Зачем? Я сам могу рассказать все о Зверлингах!

– Думаю, тебе стоит задать этот вопрос ему.

Дэниел насупился.

– Он меня не любит.

Я чуть не прыснула. А кто любит?

– Ничем не могу помочь, – пожал плечами Солана. – Но если ты хочешь заслужить расположение шефа, для начала не стоит оспаривать его приказы.

Прежде чем сесть в машину, я все-таки вытащила мобильный и написала маме, что мы репетируем у Дезмонда, а потому к ужину меня ждать не стоит.

В уши впивается монотонный гул. Голова дрожит. Все тело ломит, я не могу даже пальцем пошевелить. Внезапно моего лица касается чужое нечистое дыхание. Со мной что-то делают, но я не знаю, что. Я слышу монотонный писк – тихий, но постоянный. Кажется, я уже слышал его раньше? К среднему пальцу левой руки что-то прикрепляют. Я пытаюсь им двинуть, но напрасно. Я лежу на спине, на чем-то жестком. Голова зафиксирована металлическими подпорками. Куда делась подушка?

Я изо всех сил пытаюсь очнуться от этого странного сна. Я что, голый? Это кошмар? Ну же, еще чуть-чуть. Сейчас я проснусь в своей кровати, и все будет позади. Я заставляю себя вынырнуть из забытья. Ресницы начинают дрожать. На каждое веко словно положили по гире. Я открываю глаза, и меня тут же ослепляют флуоресцентные лампы. Я рефлексивно зажмуриваюсь. Нет, лучше не надо.

Пума скулит и толкается изнутри. Она тоже старается меня разбудить. В воздухе пронзительно пахнет страхом, опасностью и каким-то антисептиком. Запах такой резкий, что меня начинает тошнить. Туман в голове не дает подавить обострившийся нюх, и желудок болезненно сжимается. Тело сотрясает судорога, но я даже не могу повернуть голову, чтобы выплюнуть рвоту. Отлично, я захлебнусь в собственной блевотине. Почему я не могу открыть глаза?

– Руку, – командует тихий и будто бы искаженный женский голос. – Быстрее, мы его теряем.

Мне разжимают челюсти и поворачивают голову. Изо рта хлещет рвота. Затем мне в горло заталкивают что-то твердое, и это вызывает новый спазм. Дыхательная трубка. Быстрый холодный укол.

Мы с пумой опять проваливаемся в забытье.

Чтобы ехать в штаб-квартиру ФБР, нам пришлось разделиться. Дэниел сел в первую машину к агенту Солане, мы с тетушкой Минь оказались во второй, а Дезмонд с Элзи – в третьей.

В Санта-Фелисе в жизни не видели ФБР: до появления Зверлингов в нем как-то не нуждались. Теперь же Бюро заняло бывшее здание «Приморской недвижимости», пустовавшее вот уже несколько лет – с тех самых пор, как упомянутая недвижимость с треском прогорела. Я знала это наверняка, потому что раньше там работала мама Джулии Харрисон. Пару раз в неделю мы встречались с ней после уроков, шли в «Приморскую недвижимость» и ждали, пока миссис Харрисон не закончит смену и не отвезет нас в бухту Тики. Там были лучшие волны на побережье, и порой мы серфили до самого заката. В общем-то, за эти несколько лет ничего не изменилось – только исчезла вывеска риелторской конторы, а на парковке появились черные седаны, фургоны и внедорожники.

Попасть внутрь оказалось не так просто: парадный вход осаждали ругающиеся репортеры, а всю дорогу перегородили фургоны с эмблемами местных телеканалов.

– Вот черт, – сказал Солана по автомобильному радиоприемнику. – Мы подъедем спереди и отвлечем их, а вы двигайте сразу к черному входу.

Первая машина направилась прямо в гущу журналистов, а мы медленно поехали дальше по улице. Седан с Дезмондом и Элзи следовал за нами. Пока мы не свернули за угол, я могла видеть в зеркале заднего вида, как на автомобиль Соланы накатывают все новые волны репортеров. Затем впереди вырос высокий забор с колючей проволокой. Во времена мамы Джулии такого точно не было. Я нахмурилась, потому что он мигом вызвал у меня ассоциации с тюрьмой. Еще один поворот, и мы въехали в ворота, вокруг которых суетился десяток охранников. Машины затормозили у заднего крыльца, и агенты препроводили нас в здание.