Братство Конца - Евгений Малинин

Впрочем, нет! По меньшей мере одно различие было в наличии. Флюгера. Каждый небольшой дом, крытый, как я уже говорил, частично дранкой, а частично соломой, имел справа небольшую башенку с соломенной крышей конусом, над которой возносился двухметровый шпиль. И каждый шпиль был украшен ярко раскрашенным флюгером. Так вот, ни один флюгер не повторялся! Так что гость села мог развлекаться, разглядывая эти замечательные флюгера. Такие вот здесь были достопримечательности.

Наконец мы выехали на центральную площадь, окруженную все теми же усадебками и украшенную стоявшей в середине статуей из серого камня, изображавшей монаха в глубоко надвинутом на голову капюшоне и с молитвенно сложенными ладонями. Голова нашей колонны направилась к одному из домов. Я присмотрелся и определил украшавший его флюгер как большой котел, из которого торчала ручка половника. Впрочем, это вполне могло быть изображением еще чего-нибудь, просто мой голодный желудок подсказал мне наиболее приятный для меня в этот момент образ.

Ворота, ведущие во двор этой усадьбы, были распахнуты настежь, словно нас уже здесь поджидали. Вся колонна рыцарей не останавливаясь проследовала через замощенный серым камнем двор к длинному приземистому зданию, которое я определил как конюшню, и, не слезая с лошадей, скрылась в нем. Мы же с монахом и его ослом остановились перед домом, и к нам направилось несколько человек местной обслуги.

Именно в этот момент все окружающее словно вздрогнуло, зеленое солнце мгновенно потускнело и рухнуло к горизонту, а оранжевые небеса потемнели до темно-охряного цвета и на них зажглись редкие звезды.

Слуги, направлявшиеся к нам, замерли на месте, а монашек глубоко, со всхлипом, вздохнул и едва слышно пробормотал:

– Все в порядке… Все в порядке…

Через секунду слуги вновь двинулись в нашу сторону, а я повернулся к своему провожатому:

– Что в порядке?

Может, моему голосу и недоставало учтивости гостя, но происшедшее показалось мне смутно знакомым и почему-то сильно меня встревожило.

– Теперь уже все в порядке! – неожиданно весело отозвался монах. – Прошу в дом, нас уже ждут!

Мы в меру своей грации соскочили со своих скакунов, которых тут же приняли в свои заботливые руки местные конюхи.

Когда я увидел, как мой конь и монахов осел направляются вместе к конюшне, я вдруг ясно представил себе, как я и монах выглядим рядом верхом, и мне стало весело. Посмотрев на моего облаченного в рясу спутника, я усмехнулся и проговорил:

– Ну что ж, дорогой Санчо, пойдем посмотрим, чем угощают в этой таверне.

Однако монах не последовал за мной. Его как-то странно покачнуло, и он осипшим голосом спросил:

– Как ты меня назвал?!

– Санчо…

– Откуда тебе известно мое истинное имя?!

Вообще-то, по правде говоря, ничего такого мне не было известно. Просто возникла неожиданная аналогия. Но грех было не воспользоваться случайным совпадением, поэтому я сурово свел брови и небрежно заметил:

– Ты, видимо, не слишком хорошо понял, кого сопровождаешь. От мага такого уровня, как я, мало что можно скрыть. Я же тебе говорил, что у меня за спиной три курса Марлагского университета. И этот университет не единственный, в котором я учился! Так что твое истинное имя для меня не такая уж большая тайна.

– Так, значит, ты знаешь его полностью?!

В его и без того неуверенном голосе появились явные нотки страха, и я высокомерно поинтересовался:

– Ты хочешь, чтобы я назвал его вслух? – и при этом указал глазами на ожидавших в некотором отдалении слуг.

– Нет, нет! – тут же ответил монашек.

– Тогда мы, может быть, все-таки проследуем под сей гостеприимный кров?

Монах снова несколько растерялся, но тотчас же сообразил, о чем я веду речь. Развернувшись, он поспешил к распахнутой входной двери. Я двинулся следом, а за мной потопали и встречавшие нас слуги.

Сразу за дверью оказалась довольно большая, ярко освещенная комната, посреди которой красовался накрытый к ужину стол. Увидев, что ужин приготовлен на две персоны, я повернулся к монаху, согласившемуся на имя Санчо, и спросил:

– А что, наши спутники будут ужинать в другом месте?

– Воины Храма не нуждаются в телесной пище! – с непонятной гордостью ответил он.

– Ну да, – немедленно подхватил я, – им достаточно пищи духовной… Или… душевной?

Санчо слегка дернулся, но ответил достаточно твердо и двусмысленно:

– Ты прав, Гэндальф Серый Конец, рыцари Храма живут помыслами о душе…

В этот момент в противоположной стене комнаты приоткрылась дверь и в нее просочилась долговязая, худющая фигура хозяина. Подобострастно согнувшись, он проблеял басом:

– Прошу господ к столу. Мы постарались достойно встретить столь высоких гостей, но если вам угодно отведать каких-либо особенных блюд, мы готовы немедленно их приготовить…

– Уполномоченный карлик, фаршированный козлятиной с гречневой кашей… – негромко проговорил я, вспомнив рецепт Душегуба, и у меня защемило внутри. Где-то сейчас находились мои друзья?

Однако длинный и худой решил, что я излагаю свое гастрономическое желание, и смертельно побледнел:

– Но, господин, у нас нет в наличии уполномоченного карлика!.. Если вы можете обойтись козлятиной с гречневой кашей, мы мигом ее приготовим!

– То есть как это – нет карлика! – тут же взвился монах. – Вам было приказано иметь все возможные продукты, чтобы удовлетворить самые изысканные требования высокого гостя Епископа!

– У нас есть все известные продукты питания! – с отчаянием обреченного заверещал басом длинный и худой. – Но никто из известных мне особ не питался карликами! Ни обычными, ни уполномоченными! Это блюдо весьма своеобразно и нетрадиционно!

– Тебе дается ровно пятнадцать минут для того, чтобы фаршированный уполномоченный карлик по рецепту его милости Гэндальфа Серого Конца был на столе! – страшным голосом проговорил монах. – Иначе!..

Я с интересом слушал эту занимательную перепалку, считая ее самым обычным розыгрышем. Но когда после грозного монашьего «Иначе!..» у длинного и худого закатились глаза и подогнулись колени, я понял, что они вели разговор на полном серьезе. Тут мне поневоле пришлось вмешаться в эту серьезную беседу:

– Я передумал!

Длинный и худой вернул глаза на место, выпрямил коленки и с надеждой посмотрел на меня.

– Я думаю, фаршированный карлик на ночь будет тяжеловат для желудка. Еще кошмары приснятся.

– Безусловно, ваша милость права – это очень тяжелая пища! – тут же подхватил мою мысль ободренный хозяин. – Тем более, что все имеющиеся у нас в наличии карлики чрезвычайно жирны! – нагло соврал он.

– Но чтобы на завтрак фаршированный карлик был! – гнул свою линию гостеприимный монах.