Прекрасный секрет - Кристина Лорен

– Мы и продолжаем хорошо проводить время. Я не стану заниматься с тобой любовью, пока ты не почувствуешь, что это любовь, – сказала она.

Нет, не сказала – заверила. Она давала понять: она знает, что мои мысли и, вероятно, мое сердце принадлежат ей, и она будет обращаться с ними бережно.

Почему-то слова о том, что она не станет заниматься со мной любовью, пока я не буду уверен, заставили меня потерять остатки рассудка. Я отстранился и потянул ее за собой по улице.

Как только мы оказались в номере, я содрал с нее пальто, швырнул свое через всю комнату и прижал ее спиной к двери. Ее кроссовки упали на пол где-то рядом с кроватью; я грубо стянул с нее джинсы и отбросил их в сторону.

Я еще никогда не испытывал такого голода; моя кожа горела и чуть ли не вибрировала. Руби смотрела на меня широко распахнутыми от волнения глазами, и ее освещал только уличный фонарь. Выражение предвкушения на ее лице и ноющий от возбуждения член одинаково действовали на мои мысли. Где-то в глубине души я знал, что надо взять себя в руки, но сейчас, когда мое сердце так сильно колотилось, что его стук отдавался в ушах, я был не в состоянии медлить.

– Что ты… – начала она, но я стянул свои джинсы до колен и тяжело упал на нее. Нас разделяли мои плавки и ее трусики, и только они мешали мне взять ее прямо на полу.

Мой член вжимался в то самое место, куда я хотел войти, и я чувствовал, какая она скользкая под шелковой тканью. Я стонал и отчаянно двигал бедрами, прижимаясь к ней, сорвал с нее блузку и лифчик и обхватил ее полную грудь.

Я представлял себе, как это могло бы быть – как это будет, когда ее ноги обовьются вокруг моей талии и ее бедра будут жадно двигаться подо мной навстречу моим сильным толчкам. Руки Руби сжали мои ягодицы, побуждая меня ускориться, и она застонала.

Я приподнялся над ней, опираясь на локти, но продолжил отчаянно целовать ее; мои зубы скользили по ее коже, рот втягивал в себя язык, губы, впивался в шею. Она не возражала против моей настойчивости, казалось, это возбуждает ее еще больше, и от ее стонов и жадных рук я окончательно сошел с ума.

Я был на грани того, чтобы кончить, слишком близко, но я могу доставить ей удовольствие и попозже. Я хочу облегчить эту жажду, вызванную ее близостью, попробовать Руби на вкус, почувствовать ее подо мной. Меня словно пронзило электрическим током, напряжение в спине все нарастало и нарастало, и с криком я сделал еще один мощный толчок вперед и кончил.

Руби выдохнула, вцепившись руками в мои волосы, когда я отодвинулся, сорвал шелк с ее бедер и прижался ртом к сладостной влаге, засунув язык ей между ног.

О, какое блаженство, как хорошо попробовать ее на вкус.

Она издала придушенный крик и приподняла бедра. Краем сознания я понимал, что надо быть осторожным, но когда я раскрыл ее пальцами и начал сосать и трахать языком, она обезумела.

– Найл… – мое имя превратилось в беспомощный задыхающийся всхлип. Она потянула меня за волосы, отодвигая от себя мой рот. – Положи меня на кровать, – выдавила она. – Я хочу посмотреть на тебя.

Я встал, стащил с себя брюки и рубашку, потом поднял ее и отнес в постель. Помог снять остатки одежды. Ко мне вернулось некоторое самообладание, так что я смог остановиться и просто посмотреть на нее, поцеловать ее шею. Она притянула меня к своему лицу.

– Мне очень нравится, – прошептала она между поцелуями, повторяя слова, которые я говорил ей в нашу первую ночь в ее номере, – нравится чувствовать свой вкус у тебя на языке.

Я закрыл глаза, наслаждаясь сладкими поцелуями. Она взяла мою ладонь и провела ею по своему телу вниз, между ног.

Я прижался губами к ее шее, потом поцеловал грудь и живот, перед тем как устроиться у нее между ног и поцеловать ее бедро.

– Ты вдруг стал таким спокойным, – прошептала она.

Я раздвинул ее складки и с наслаждением провел большим пальцем по скользкому клитору.

– Я сосредотачиваюсь.

Зачем вообще говорить сейчас, когда она так сладко стонет, задыхается и сжимает простыню в кулаках?

Я ласкал ее надавливающими ритмичными движениями, и ее бедра приподнялись над матрасом.

– Я… – начала она и с всхлипом умолкла.

– Ш-ш-ш. – Я нагнулся и прижался губами рядом с пальцем, облизывая и лаская ее одновременно. Я давно перестал мечтать об оральном сексе, потому что спустя несколько лет нашего брака Порция стала отказываться от него. Она предпочитала заниматься сексом только в миссионерской позиции и под аккомпанемент музыки, заглушающей наши стоны, с закрытыми глазами и выключенным светом.

Но мне нравился вкус женщины, мне нравилось это занятие. Целовать женщину в этом месте всегда казалось мне пиком чувственности и страсти для мужчины, который хочет попробовать на вкус источник своего удовольствия. Руби приподнялась на локтях, наблюдая за мной широко раскрытыми глазами. Казалось, ее веки опускаются под тяжестью густых темных ресниц.

Я описывал круги большим пальцем и языком, ее грудь вздымалась и опускалась, она резко вскрикивала, приоткрыв рот и то и дело облизывая нижнюю губу.

– Тебе это нравится? – еле слышно спросила она.

– Мне кажется, это неподходящее слово, – ответил я, целуя ее и поддразнивая. – Не думаю, что в мире есть что-то еще, способное доставить мне такое же удовольствие.

Она задышала медленнее, выгнулась, и я остановился. Она на грани.

– Найл. Пожалуйста.

– Пожалуйста – что, дорогая? – Я куснул ее бедро, нежную кожу рядом с моей ладонью и медленно погладил ее большим пальцем.

– Верни язык на место…

Я с трудом сдержал улыбку.

– Куда?

Ее глаза встретились с моими.

– Ты знаешь куда.

– На твою промежность, дорогая? – прошептал я.

Она заерзала подо мной.

– Я не могу…

– Можешь, – сказал я, наслаждаясь нашей игрой и тем, что я мог трогать ее, пробовать на вкус и позволить ей кончить под моими поцелуями.

Я увидел, как у нее задрожала губа, она закусила ее и умоляюще посмотрела на меня.

Это было так легко – довести ее до грани. Она столько раз мечтала об этом, что ее тело мгновенно отозвалось на мои прикосновения.

– Скажи мне… – прошептал я, наклоняясь пониже и выдыхая на ее клитор.

Она зажмурилась, вцепилась в мое запястье, настойчиво подталкивая меня. Она была такая влажная, напряженная, трепещущая, задыхающаяся.

Я умирал от восторга при виде ее наслаждения, приоткрытых губ, жилки, бьющейся на шее, и от вкуса, который я до сих пор чувствовал ртом.

– Скажи мне, голубка.

Я провел языком по клитору еще раз, потом еще, еще и еще.

Ее бедра дрожали.