Прекрасный секрет - Кристина Лорен

В комнате повисло настолько тяжелое молчание, что оно ощущалось третьим собеседником.

Моменты, когда мне приходится угадывать его мысли? Вот один из них. Потом мне пришло в голову, что надо было принять во внимание его неуверенность и уточнить, что когда я говорю «кто-то», я имею в виду конкретно его.

Но Найл, кажется, был готов сделать шаг навстречу. Он придвинулся еще ближе, прижавшись лбом к моему лбу.

– Я постараюсь, – сказал он. – Ради тебя я постараюсь.

Я никогда не встречал женщин вроде Руби. Вместо того чтобы ожидать серьезных шагов, подтверждающих мою заинтересованность, в течение следующей недели она довольствовалась мелочами: прикосновением моей ладони к талии, пока мы ждали поезд в метро; ласковым взглядом, когда мы стояли в очереди за обедом; долгими поцелуями на рассвете. Но в то время как накал наших отношений немного стих, она ни разу не попыталась надавить на меня и ни разу не просила объяснений вроде того, что было ночью в ее номере.

Я и правда хотел попытаться. Она это знала и просто была рядом.

Руби удивляла меня и в других смыслах. Она была умна, намного умнее, чем я изначально думал, и мгновенно усваивала новую информацию. Я и сам всегда все записываю и обычно могу быстро найти любые сведения, но в течение следующей недели Руби несколько раз поражала меня, когда во время совещания возникал вопрос, на который она немедленно находила ответ. Это было нечто.

У нас установился привычный распорядок работы и приемов пищи, а по вечерам мы долго болтали в кровати и целовались, а потом засыпали в обнимку, и ее теплая кожа льнула к моей. Это была сказочная жизнь (думаю, Руби думала так же): мы жили в шикарном отеле, ели в ресторанах и могли проводить весь рабочий день вместе и при этом быть эффективными.

Поэтому во вторник я удивился, обнаружив, что Руби нет поблизости, и вспомнив, что я не видел ее с самого утра, когда она ушла из моего номера. Я провел множество переговоров и совершил кучу звонков, чтобы подвести итоги первого этапа саммита. Все последующие дни до нашего отлета в Лондон будут куда более спокойными, поскольку от меня потребуется просто быть на телефоне. Я одновременно боялся и ждал этого. С одной стороны, я хотел свободнее распоряжаться собой днем и уделять больше времени тому, что между нами происходит. С другой стороны, я волновался, что начну слишком много думать о наших отношениях, о том, как сильно они отличаются от всего, что было прежде, и о том, что я буду с этим делать, когда мы вернемся в Лондон.

Наконец Руби присоединилась ко мне в вестибюле, когда я разговаривал с одним инженером. Краем глаза я заметил, что она ждет, когда я закончу беседу, и мне показалось, что она аж дрожит от нетерпения. Я попрощался с Кендриком, и она помахала мне рукой, которую до этого прятала за спиной.

В кулаке она сжимала два билета.

– Что это? – спросил я, забирая у нее один.

Bitter Dusk, «Боуэри Боллрум», 29 марта, 18:30.

Концерт сегодня вечером?

– Что это? – опять спросил я. Она широко улыбалась. Она же не ожидает, что я…

Она повернулась в сторону лифта.

– Концерт, о котором я тебе говорила. По невероятному совпадению мы пойдем туда сегодня вечером.

Я поморщился, представив себе зал, полный потных людей, раскачивающихся и трущихся рядом со мной, и дикие вопли гитары, режущие уши.

– Руби, я правда не уверен, что мне это понравится.

– О, разумеется нет, и все будет еще хуже, чем ты себе представляешь, – сказала она, постучав меня по лбу. Мы вошли в лифт, и я с удовольствием увидел, как она радуется, что мы остались вдвоем.

– И даже хуже, – продолжила она. – Клуб слишком маленький для такой группы, и там будет полно народу. Везде потные пьяные американцы. Но я хочу, чтобы ты пошел.

– Должен признать, твои навыки продажника немного хромают.

– Я хочу напоить тебя, поскольку завтра тебе не надо работать. – Она потянулась поцеловать мой подбородок. – Готова поспорить на сто долларов, что ты прекрасно проведешь время и захочешь вознаградить меня оргазмами.

– Я уже хочу вознаградить тебя оргазмами, прямо сейчас.

– Считай это побудительным мотивом, чтобы пойти на концерт. – Она бросила меня взгляд, по которому я понял, о чем она думает. Это именно то, о чем мы говорили. Сделай это со мной.

Я вздохнул с притворным раздражением, выходя следом за ней из лифта. Хотя моя кожа горела от желания почувствовать, как она скользнет под одеяло и устроится рядом со мной, тем не менее мне нравилась идея сходить с ней куда-нибудь.

– Я знаю хотя бы одну их песню?

– Лучше, если да. – Она игриво глянула на меня через плечо. – А если нет, то узнаешь. Это моя любимая группа.

Она напела несколько строк из композиции, которую я и правда знал, – одной их тех, что крутят в общественных местах. Руби пела тонким голосом и совершенно не попадала в ноты, но ей было наплевать. Господи, есть ли хоть что-то, что мне в ней не нравится?

– Прямо сейчас ты думаешь, что я ужасно пою, – предположила она, толкнув меня в бок.

– Да, – признался я, – но я слышал эту песню. Я выживу сегодня вечером.

Она с притворным восхищением взглянула на меня.

– Как благородно с твоей стороны.

Снаружи «Боуэри Боллрум» напомнил мне старую пожарную станцию: незамысловатый известняк, широкая центральная арка, зеленая неоновая вывеска, освещающая боковой вход. Мы вышли из метро совсем рядом с клубом, и Руби чуть не подпрыгивала от нетерпения и тянула меня ко входу. Внутри здание оказалось намного менее просторным, чем я ожидал. Узкую сцену по бокам отделяли тяжелые бархатные портьеры, и они находилась лишь в метре от зрительного зала. Я понял, почему Руби так волновалась: в таком заведении она окажется намного ближе к своей любимой группе, чем в других местах.

Наверху в задней части зала и по бокам находился балкон. Он уже начал наполняться людьми, держащими в руках коктейли. Зал тоже начал наполняться, и воздух, влажный от большого количества тел, вызвал у меня приступ клаустрофобии. И словно чувствуя мою панику, Руби потянула меня за рукав к бару.

– Два джина с водкой и лаймом! – прокричала она бармену. Он кивнул, взял два стакана и наполнил их льдом. – Побольше лайма, пожалуйста, – добавила она.

Хипстерского вида бармен улыбнулся ей, посмотрел на ее губы, потом на грудь.

Я импульсивно обнял Руби за плечи и прижал к себе. Мой жест удивил ее. Я понял это, когда она положила ладони мне на руки и радостно засмеялась. Потом скользнула ладонями назад и притянула меня ближе.

Она повернула голову, прижалась к моей груди, а я наклонил голову, чтобы лучше ее слышать.

– Я сходила по тебе с ума несколько месяцев, – напомнила она и укусила меня за челюсть. – Видеть, как ты ревнуешь, – это прекрасно.