Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция - Александр Александрович Вишневский

в другом – в том, что послушание клириков имеет особую природу в силу иерархического общения, в ходе которого клирик участвует в служении епископа.

Послушание в числе прочего подразумевает обязанность клириков принимать назначения, определенные ординарием{Канон 274.}. Помимо общей обязанности послушания, эта обязанность имеет своим основанием также и инкардинацию, в ходе которой клирик не просто приписывается к определенной Церкви, но и обязуется служить ей (в лице тех, кто облечен соответствующей церковной властью).

Вопрос об обязанностях клириков имеет в Кодексе не только «вертикальный срез», т. е. обязанности клириков по отношению к вышестоящим уровням иерархии, но и «горизонтальный срез» – клирики обязаны сотрудничать или, выражаясь ближе к тексту Кодекса, клириков должны соединять узы братства и молитвы, поскольку такое единение рассматривается Кодексом как непреложное условие выполнения задачи созидания Церкви как Тела Христова{Канон 275.}. Показательно, что Кодекс содержит положение, не позволяющее трактовать эту миссию клириков (строения Церкви) как что-то, принципиально отделяющее их от мирян – обязанность сотрудничества клириков между собой подается Кодексом наряду с их обязанностью способствовать миссии мирян в деле созидания Церкви{Канон 275.}.

Есть, впрочем, другой аспект, который не без оснований может рассматриваться как основанный скорее на разнице между клиром и миром, нежели на сходстве между ними. Назовем этот аспект особой святостью жизни. Речь здесь опять же не о том, что этот термин принципиально не применим к мирянам – напротив, святость жизни мирян является христианским идеалом. Но жизнь клириков с целью святости имеет аспекты, принципиально отличающие их жизнь от направленной на достижение той же цели жизни мирян. Наиболее кратким прояснением этой мысли послужит ссылка на целибат как одно из основных средств поддержания этой святости.

Кодекс содержит каноническое закрепление целибата{Канон 277.}. Это положение не ново, в лекциях мы его коснулись впервые, еще рассуждая о праве Древней Церкви. Западная традиция всегда отличалась более принципиальным отношением к безбрачию клира. Кодекс при этом рассматривает целибат не как абстрактное обязательство, вовсе не как бремя, наложенное вопреки естественным желаниям и потому воспринимающееся с ужасом, как мука. Кодекс рассматривает целибат как дар Божий, вследствие которого клирик может с неразделенным сердцем, полностью и более легко посвятить себя служению Богу и человечеству. Целибат является естественным качеством «пути священника», брак исключается не потому, что «нельзя», а потому, что на этом пути он не является естественным, в отличие от пути мирянина.

Кодекс напоминает о правильном поведении с теми лицами, общение клириков с которыми может иметь неблагоприятные последствия для целибата либо послужить основанием для скандала в среде Церкви. Кроме того, диоцезному епископу предоставлено право устанавливать дополнительные нормы, касающиеся соблюдения клириками целибата{Канон 277.}.

Помимо целибата, существует «канонический перечень» других средств, направленных на достижение особой святости жизни клира. К таковым, в частности, относятся:

– выполнение обязанностей пастырского служения,

– духовное окормление ежедневным прикосновением к чтению Писания и причастию,

– литургия часов,

– частые исповеди{Канон 276.}.

В ряду средств, направленных на поддержание клириками духовной жизни, находится и рекомендация клирикам вести совместную жизнь{Канон 280.}. Практика совместной жизни духовенства имеет многовековую традицию в Западной Церкви и поощрялась церковным руководством еще со Средневековья в качестве способствующей соблюдению клириками церковной дисциплины, соответствующей их статусу. Особое внимание в этом аспекте каноническое право и пастырские документы уделяют клирикам, находящимся в отдаленных районах, в церквах которых не бывает службы по несколько дней в неделю{Directory for priests.}.

Каноническое право предоставляет клирикам (исключая тех, которые находятся в институтах посвященной жизни) возможность объединяться в сообщества, направленные на духовные цели, однако при этом предостерегает от участия в тех сообществах, участие в которых может создать затруднения для их статуса клирика{Канон 278.}: в частности, не допускается участие клириков в сообществах, преследующих политические цели{Декларация Конгрегации по делам клира от 8 марта 1982 г.}. Данное право впервые было закреплено именно Кодексом 1983 г., до того оно не было известно каноническому праву.

Традиционно каноническое право содержало запрет на те виды деятельности на те занятия, которые несовместимы со статусом клирика и священнослужением (вспомним такие нормы еще в каноническом праве Древней Церкви). Нынешний Кодекс Римской Церкви не является в этом смысле исключением и содержит ряд канонических запретов{Каноны 285, 286.}, таких как:

– воздержание от всего того, что несовместимо со статусом клирика,

– недопущение занятия общественных (государственных) должностей, которые подразумевают вовлечение в гражданскую службу,

– запрет на управление имуществом светских лиц (организаций), запрет выступать в качестве поручителей (даже своим личным имуществом), обязываться по векселям и другим документам, предполагающим платеж по требованию,

– запрет на занятия бизнесом и торговлей.

Кодекс подтверждает другое традиционное требование, обращенное к клирикам, носить соответствующую одежду, при этом местные конференции епископов могут издавать специальные правила по этому поводу с учетом местных особенностей.

Характерной обязанностью статуса клирика является обязанность продолжать образование. Она понимается Кодексом в разных проявлениях.

Прежде всего, это продолжение изучения Священного Писания и богословских наук. Наличие данной обязанности представляется вполне естественным.

Но, кроме того, существуют и другие науки, имеющие дело со сферами, знание или незнание которых священниками может повлиять в том или ином направлении на выполнение ими своего служения. Кодекс в связи с этим рассматривает изучение светских наук, имеющих значение для их служения, в качестве обязанности клириков, но при этом содержит предостережение от увлечения поверхностными модными течениями и лжеучениями{Канон 279.}.

Кодекс закрепляет естественно исходящую из клерикального статуса обязанность клирика вести простую жизнь и воздерживаться от всего того, что отдаёт суетой{Канон 282.}.

Подытожим тему дисциплины клира канонической обязанностью способствовать миру и гармонии между людьми, основанной на справедливости{Канон 287.}.

2.2. Иерархическое строение Церкви

2.2.1. Общие положения о церковной власти

Проблема соотношения церковной власти и священства. Вопросы власти в Церкви представляют собой достаточно сложную проблему, причем проблему не только юридическую. Скорее даже наоборот: юридические положения о церковной власти возникают не сами по себе, а закрепляют теологические и экклезиологические позиции, выработанные в Католической Церкви по данным вопросам. При этом данные вопросы иногда определяются как наиболее спорные, в отношении которых до сих пор нельзя говорить о едином понимании{New Commentary… P.184.}.

Положения Кодекса, посвященные общим вопросам церковной власти, канонически закрепляют позиции, санкционированные Вторым Ватиканским Собором.

Начнем с основополагающего вопроса: как соотносятся церковная власть и священство? Принадлежит ли власть в Церкви только клиру, или определенной его части, либо миряне как члены Церкви также участвуют в этой власти?

При ответе на данные вопросы Кодекс использует следующую конструкцию. Принявшие таинство рукоположения облечены властью (властью управления) в силу принятия этого таинства. Миряне могут содействовать в осуществлении этой власти{Канон 129.}.