Королевства Глубин - Линн Абби

class="p1">- Я не хочу, чтобы вы защищали остров, - возразил Танетоа. – Здесь нечего защищать. Всё, что вы можете – это разрушать.

- Такова воля Эадро, - ответил локатах.

- Но зачем? – Танетоа позволил гнуву отразиться в его жестов. – Что с того, что люди высадятся на моём острове.

- Их много, - жестами показал локатах. – Они отравят риф.

- А битва его уничтожит, - сказал Танетоа. – Если Эадро есть дело до рифа, то вы уйдёте и дадите мне самому разобраться с людьми.

- Я не говорил, что Эадро есть дело до рифа, - сказал локатах. – Я сказал только, что люди его отравят, как они отравляют всю воду, с которой соприкасаются. До чего Эадро есть дело – это до Врага с Поверхности. Если им нужен остров, то Эадро не хочет, чтобы они его получили.

- А если они уйдут? -  спросил Танетоа.

- Тогда не будет никакой нужды защищать остров. Ты можешь заставить Врага с Поверхности уйти? – в жестах локатаха читался намёк, что ему этого хотелось также сильно как Танетоа.

- Я попробую.

Танетоа всплыл на поверхность и сделал глубокий вдох. Он немного задержался, чтобы взглянуть на корабли. Они были в каких-то двухстах ярдах – достаточно близко, чтобы дозорные в вороньих гнёздах, будь солнце чуть выше, могли заметить как локатахи просачиваются в канал. Но положение светила было таким, что бросаемый им на воду блик мешал обозревать глубины, и, пожалуй, это было единственной причиной, по которой эмир всё ещё не приказал своим людям грузиться в скифы.

Маленькая фигурка на носу корабля эмира помахала Танетоа. Жест казался нервным, и Танетоа осмелился надеяться, что люди вняли небольшой демонстрации силы, которую он устроил. Гигант помахал в ответ и нырнул, устремляясь в канал вслед за огромным скоплением локатахов, направляющихся в его лагуну.

Кани ждала его на берегу и когда Танетоа подплыл к ней, сердце его клокотало от страха и злость. До прилива оставалось всего несколько часов и мысль о том, во что грядущая битва может превратить его риф, была невыносима. Неуклюжие лодки будут сновать вокруг, ломая верхушки кораллов, а волшебники будут метать молнии и магические лучи в локатахов, что скрываются в глубоко под водой. Шрапнель разнесёт красивейшие сверкающие колонии на тысячи светящихся осколков, а если и нет, то они просто погибнут от шока. Взрывные волны погубят обитающих здесь рыб и они косяками будут всплывать на поверхность. Губки взорвутся, а анемоны увянут и это будет далеко не конец разрушений. Локатахи перевернут лодки, превращая лагуну в бурлящую массу свистящих мечей и разящих трезубцев, уничтожающих целые колонии шипастых кораллов. Вода побагровеет от крови и плавающих в ней внутренностей, привлекая акул, которые, подстёгиваемые вечно-безумным голодом, устремятся напролом, через эти хрупкие подводные сады, что может причинить больше ущерба, чем сама битва.

Риф не будет уничтожен и Танетоа собирался не допустить этого. Он должен был убедить людей уйти, но как?

Когда Танетоа приблизился к берегу, Кани вышла ему навстречу:

- Ты говорил с локатахами?

Танетоа встал и кивнул:

- Они пришли, чтобы защитить остров.

Взгляд Кани тут же стрельнул в сторону кораблей, но она ничего не сказала.

- Люди намерены занять остров для обороны, - мрачно сказал Танетоа.

Кани нахмурилась:

- Они будут сражаться за этот остров? – она покачала потрясла головой не в силах скрыть изумления. – Но почему?

Танетоа пожал плечами:

- Так им приказал их калеф.

Кани недолго обдумала это и сказала:

- Здесь должна быть какая-то другая причина. Скажи мне, что они тебе наплели?

Танетоа, не скупясь на детали, передал ей весь разговор, начиная с «выбора стороны» и заканчивая предостережения Танетоа от высадки без его согласия. Кани внимательно слушала, только пару раз задав уточняющие вопросы. Один из них касался реакции эмира на тот факт, что Танетоа мог общаться с китами с помощью пения, а второй того момента, когда человек, не пожелал отправиться на берег в одиночку.

Когда Танетоа закончил, Кани снова задумалась, затем сказала:

- Чего бы не хотел его хозяин, эмир боится, что мы этого не позволим. Вот почему он боится показаться здесь без своих солдат.

Глаза Танетоа расширились:

- Думаешь, он хочет нас атаковать?

- Да, если мы не дадим ему то, что ему нужно.

- Но как же мы можем? – Танетоа был настолько раздосадован, что его голос прозвучал, как раскат грома. – Ведь он не говорит нам, что именно!

Кани лишь беспомощно развела руками:

- Мы узнаем об этом с приливом.

Какое-то время, Танетоа хранил молчание, затем потряс головой:

- Нет не узнаем. Локатахи атакуют лодки до того, как они пристанут к берегу. – Он посмотрел на стоящий на рейде флот. – Я должен не дать людям прийти сюда.

- Но как?

- Не знаю. Может я смогу потопить их корабли.

Кани побледнела:

- Танетоа, может, я и не люблю твой остров, но я люблю тебя. Атаковать их слишком опасно.

- Я могу сделать это из-под воды, - пояснил гигант. – Если я возьму острый валун…

- Допустим, ты потопишь два или три корабля, но думаешь их волшебники будут ждать сложа руки? Если бы уничтожение целого флота было такой простой задачей, думаю Враг из Глубин вообще не дал бы людям даже сунуться в воду.

- Я могу попросить локатахов о помощи.

Кани закатила глаза:

- И как это поможет рифу? Если лишить их кораблей, им будет некуда податься, кроме как на наш остров. – Она замолкла и взяла Танетоа за руку. – Есть другие рифы, Танетоа, на более больших островах, где достаточно древесины, чтобы построить настоящий дом и с полными жемчугом залежами моллюсков.

Танетоа отдёрнул руку:

- Кристальный Риф единственный в своём роде. Такие кораллы как здесь более нигде не растут. Если это не достаточная роскошь для тебя…

- Более, чем достаточная, пока мы вместе, - сказала Кани, - но без тебя вся эта красота пуста.

Танетоа тут же устыдился своего тона. Все сёстры Кани жили на более больших островах, в огромных особняках, уставленных изысканной мебелью и заваленных бесценными сокровищами. Около двенадцати декад Кани жила с ним на его острове в состоянии близком к нищете. Даже тот простой факт, что она осталась с ним, был уже достаточным доказательством её верности.

Танетоа взял руку своей жены:

- Прости мне