Выстрел ценой в битву - Александр Тамоников

Ровно через десять минут бойцы сложили пустые пакетики и обертки от шоколада в ранцы. Наблюдая за этим действом, Игорь шепотом спросил:

– Это для конспирации?

– Для нее, родимой. Ты же сам передал требование замминистра, чтобы здесь не осталось следов нашего присутствия.

– Да, верно.

– Ну, а если серьезно, то это святая обязанность каждого нормального спецназовца – не оставлять следов своего присутствия. Мы торчим здесь пять дней, но ты не отыщешь ни одной консервной банки, ни одной сломанной ветки и ни одного отпечатка ботинка.

– Серьезная у вас подготовка, – уважительно произнес Игорь.

– Иначе нельзя, – кивнул Захар и подозвал подчиненных: – Подгребайте, парни.

Все, включая Сидякина и проводника, сгрудились вокруг командира.

– Олег, ты возглавляешь группу поддержки. В группе помимо тебя – капитан Матвеев, вирусолог Сидякин и проводник Сенду Гардо. Отвечаешь за них головой.

Храмов хотел было возразить, дескать, почему «багаж» на мне? Но Гурьев подвинул к нему трубу гранатомета «РПГ-32» и объемную сумку с термобарическими зарядами.

– На тебе не только наши товарищи, но и две ответственные задачи. Первая: аппаратура прослушивания остается в вашей группе, пусть наши переводчики все время слушают, и если внутри произойдет что-то важное – немедленно сообщишь. И вторая: по моему сигналу ударишь по модулю из «Хашима». Позицию займешь с южной стороны и лупанешь по строению так, чтобы у него не осталось ни одной целой стены.

– Годится, – кивнул старлей.

– Далее. Снайпер Пестов занимает позицию на бугре с западной стороны – оттуда хорошо простреливаются оба выхода из модуля. Помнишь тот бугорок, Валера?

– Да, командир.

– Сколько тебе понадобится времени туда добраться?

– Отсюда – минут восемнадцать-двадцать.

– Хорошо. Твоя первая задача – по моей команде снять часового на верхней площадке и потом отстреливать всех вооруженных головорезов, которых увидишь в своем секторе.

– Понятно.

– И, наконец, мы с Елисеевым и Туровым подходим к модулю с востока и занимаемся ликвидацией остальных с ближней дистанции. Теперь о главном. Охрану имеем право полностью уничтожить, а вот американских врачей желательно взять живыми. Если окажут сопротивление – стрелять по конечностям. Вопросы по обязанностям?

Бойцы не в первый раз получали задачу в столь короткой форме. Вопросов не поступило.

– Сейчас две пары отправятся на поиски патруля, – продолжил командир. – В каждой паре по «Винторезу». Работаем только ими – чтоб никакого шума. Со мной пойдет Елисеев, вторая пара: Храмов и Пестов. Роман Туров остается с Сидякиным, Матвеевым и Сенду.

С поисками патрульных боевиков здорово повезло.

Одна пара пошла по часовой стрелке на удалении метров восемьсот от модуля, вторая – в противоположном направлении и на триста метров ближе к центру.

Не успели Гурьев с Елисеевым сделать и трех сотен шагов, как Храмов доложил:

– Стриж, я – Первый. Наблюдаю свет от двух фонарей. Направление – три часа от модуля. Дистанцию пока не определил.

– Понял. Не упускай их, – ответил Гурьев. И, оценив приблизительную дистанцию, добавил: – Через три минуты подойдем…

Вскоре Захар заметил два мелькающих за редкими деревцами огонька.

«Патруль!»

Вскинув «Винторез», он попытался рассмотреть людей в ночной прицел, но этому мешала растительность, да и дистанция была великовата.

– Первый, я – Стриж. Патрульных вижу. Вы где?

– Стриж, мы следуем за ними на удалении пятидесяти метров.

– Понял. Давай так, мы пропускаем их и идем вам наперерез.

Объединившись с группой Храмова, Гурьев решил сблизиться с боевиками и ударить наверняка.

Спустя минуту все было кончено. Две бесшумные снайперские винтовки ближнего боя «Винторез» произвели несколько выстрелов, и два тела, не издав ни единого звука, рухнули на землю.

– Обыщите их, – приказал капитан.

– Оружие, радиостанция, пачка сигарет и зажигалка, – доложил Елисеев.

– Уходим…

Вернувшись в расположение, Захар собрал вокруг себя всю группу.

– Значит, так. Сенду, держи рацию, – передал он проводнику прихваченный приемопередатчик убитых патрульных.

Сенду взял аппарат и вопросительно посмотрел на капитана.

Тот попросил Матвеева перевести:

– Скажи ему, что патруль наверняка регулярно отвечал на запросы из модуля. Он сможет отвечать вместо них?

– Попробую, – неуверенно ответил тот через капитана.

– Не переживай, по радио сложно понять подмену. Просто ответь: следуем установленным маршрутом, все спокойно.

Африканец согласно закивал.

– Вот и хорошо. Выходим в три часа пятнадцать минут. Заняв позицию, каждый докладывает по радио о готовности. Операцию начинаем по моей команде. Сейчас сверяем часы и проверяем связь. На моих – три часа пятнадцать минут. Вопросы?

Вопросов не последовало. Но проводник вдруг заволновался и что-то сказал Матвееву.

– Оружие просит, – пожал тот плечами. – Говорит, он – охотник и хочет помочь.

– Отдайте ему трофейный «калаш», – отмахнулся капитан.

США, Атланта

24 июля

Утро показалось ужасным. Проснувшись и не открывая глаз, Тейлор лежал на спине и считал гулкие удары в висках. Шевелиться он боялся. Стоило подумать о необходимости встать, как сердце тотчас ускоряло ритм, а готовая лопнуть голова болезненно воспринимала каждый удар.

Постепенно в памяти всплыли обрывки вчерашнего вечера.

«Николь! – вдруг вспомнил он, и в висках вновь гулко забарабанило. – О мой бог! За обедом я выпил полбутылки виски. До отъезда из офиса допил ее, а дома с секретаршей продолжил…»

Через полчаса мучений желание принять холодный душ пересилило боль. Он осторожно приоткрыл глаза. Плотные шторы на окнах плохо пропускали свет, и обманчивый полумрак в огромной спальне не давал представления о времени.

«Должно быть, около полудня. Надо подняться. В холодильнике стоит хороший ром. Доползти бы до него и хлопнуть бокальчик. А закусить лимоном. Иначе промучаюсь до ночи».

Собравшись с духом, Майкл приподнялся на локте, и голова тут же закружилась. Выждав несколько секунд, он сел и снова взял паузу, пока зрение не сфокусировалось, а удары в висках не приутихли.

Босиком и даже не накинув халат, Тейлор прошел длинным коридором в холл. Открыв холодильник, вынул из дверцы бутылку и наполнил бокал.