Тайны пропавших экспедиций - Сергей Алексеевич Ковалев

В навигацию 1944 года из Главсевморпути «Норд» передали в распоряжение Беломорской флотилии Северного флота, и по плану командования СФ 8 августа под командованием капитана Владимира Павлова он прибыл на Диксон. Через три дня, пополнив запасы топлива и продовольствия, судно направилось к полуострову Михайлова для высадки береговой гидрографической экспедиции. Через две недели его экипаж успешно вернулся на Диксон, чтобы подготовиться к новому плаванию. На этот раз «Норд» должен был отправиться по маршруту: пролив Превен, острова Вардропер, Кравкова, Рингнесс, Белуха (с заходом в бухту Михайлова) и мыс Стерлегова.

В свой последний поход ГИСУ «Норд» направилось 23 августа. За трое последующих суток его команда успела доставить провизию и сменить личный состав поста СНиС «Стерлегов», передать почту, продовольствие и медикаменты в бухту Михайлова, а также проверить навигационное оборудование на островах Мона.

Смена моряков поста СНиС состояла из ранее воевавших на Карельском фронте солдат под командованием старшины В. Уткина. Однако уже во время непродолжительной смены старые «снисовцы» передали опыт новичкам, и менее чем через неделю, в ответ на замечание Поблодзинского о слабой организации наблюдения за морем, Уткин заявил, что его наблюдатели знают, как нести наблюдательную службу, и убедительно рекомендовал полярникам не вмешиваться.

Не удалось усилить их бдительность и после получения с «Норда», на котором ушла на Диксон старая смена поста СНиС, радиосигналов о помощи. И даже — после приказания с Диксона осмотреть береговую линию для поиска следов этого судна.

Закономерным результатом стало то, ночью 26 сентября 1944 года домики полярной станции и поста СНиС незаметно окружили гитлеровские десантники, высаженные с трех подлодок где‑то в районе мыса Сосок. Все советские полярники и моряки, за исключением Г. Бухтиярова и Ногаева, были захвачены в плен и через сутки уведены на подлодки.

Двое уцелевших занимались охотой в бухте Воскресенского, и на беду полярников, оставшихся на станции, взяли с собой всех собак, которые могли бы предупредить о появлении поблизости чужаков. Однако эти же полярники, через несколько дней после ухода фашистов, сообщили советскому командованию о судьбе полярников Л. Поблодзинского и североморцев В. Уткина.

Чем действительно обернулся для Северного флота и Главсевморпути захват секретных документов и шифров на полярной станции «Мыс Стерлегова», еще расскажут флотские историки. А пока обратимся к исчезнувшему ГИСУ «Норд».

В 11 часов 45 минут 25 августа судно продолжило свое плавание и от полярной станции направилось в сторону островов Рингнесс, Кравкова и Белухи. А в 7 часов утра 26 августа начальник полярной станции «Мыс Стерлегова» донес на Диксон, что двумя часами раньше на волне 600 метров открытым текстом в течение нескольких минут передавалась следующая радиограмма: «Всем, всем, я — «Норд» обстрелян подводной лодкой».

Диксон через радиста «Мыса Стерлегова» передал приказание в случае, если на «Норде» все в порядке, 26 августа в 23.00 на волне 600 метров дать пять точек. Однако в условленный час Диксонский радиоцентр сигнала с «Норда» не услышал, хотя радиостанция на мысе Челюскин в 22.59 на волне 600 метров приняла «пять точек». Время показало, что советский радист в это время передать этот сигнал уже не мог, да капитан Павлов и не мог получить это приказание. Но ведь кто‑то его исполнил?

В тот же день на поиски «Норда» вышел тральщик Т-116, а через некоторое время вылетели самолеты И. Черевичного, М Козлова и С. Сокола. Но только 6 сентября на побережье неподалеку от мыса Стерлегова был выброшен мешок с мукой в американской упаковке. Так как мука в таких мешках имелась на борту пропавшего гидрографического бота, то уже это дало основание предположить, что это продовольствие с «Норда». Подтверждение появилось уже на следующий день, когда на берег у мыса Стерлегова был выброшен кусок судовой обшивки из района кают–компании гидрографа.

Судьбу советского судна и его экипажа удалось узнать только после окончания войны и после возвращения в СССР боцмана Ивана Рогачева. Вот как, по данным МИ. Белова, он описал то утро:

«26 августа в 4 часа утра, когда мы подходили к острову Белуха, наше судно было обстреляно немецкой подводной лодкой. Почти все члены команды нашего гидрографического судна погибли при обстреле… Я и еще один член нашей команды были взяты немцами в плен на борт немецкой подводной лодки. Один человек из нашей команды вместе с буфетчицей нашего судна были немцами оставлены на шлюпке с «Норда», так как мужчина был тяжело ранен в живот, а буфетчица сошла с ума. Все остальные погибли…» А вот по данным некогда секретного труда Иосифа Сендика, гибель «Норда» выглядела несколько иначе:

«Подводная лодка стояла у острова Каминского на зарядке, когда с нее был замечен силуэт судна, шедшего от острова Кравкова. Убедившись, что это небольшое деревянное судно, а не транспорт, лодка не погрузилась, а, приблизившись к «Норду», предложила экипажу покинуть судно. В ответ с «Норда» последовал выстрел из 45–мм пушки, после чего лодка открыла огонь по советскому судну. Первым снарядом была сбита надстройка, а вторым — судно было подожжено. Люди с «Норда» бросились в воду и четыре человека были подняты на лодку и взяты в плен. В дальнейшем пленные были доставлены в Норвегию». И эта информация ближе к истине, так как в плен были взяты 4 североморцев (офицер связи лейтенант Корельский, главный боцман Иван Рогачев, маячный мастер Петр Марчук и курсант 2–го курса Архангельского мореходного техникума Евгений Полев).

После прихода подлодки к мысу Желания пленные были переданы на некий гитлеровский надводный корабль, а в последующем были доставлены на норвежскую военно–морскую базу Хаммерфесг. После длительных допросов советских моряков направили в Осло, где к ним присоединили захваченных немецкими десантниками старшину В. Уткина и матроса Кондрашова, которых 25 августа «Норд» доставил на пост СНИС «Мыс Стерлегова».

Неясно, зачем командиру вражеской субмарины понадобилось ввязываться, пусть и в победное, но все же боестолкновение. Ведь ранее уже было несколько подобных встреч, когда гитлеровские подводники фактически отпускали небольшие советские боты, которые не могли им чем‑либо угрожать. Сейчас можно лишь предположить: либо немцы хотели взять пленного, который сумел бы рассказать о деятельности Главсевморпути с подкреплением картами и шифрами, либо в районе островов Мона советские гидрографы и увидели (или могли увидеть. — Авт.) то, что долгое время надежно оберегалось нацистами. Допустим — склад продуктов или топлива. В любом случае для фашистов не составило труда догнать и быстро потопить безоружное советское малое гидрографическое судно.

В данном разделе и в приложении 1 будет рассказано о ставших известными к настоящему времени фактах обнаружения в Арктике следов гибели русских экспедиций и отрядов. Возможно, в русских семьях еще сохранились какие‑либо документы или воспоминания о русских арктических первопроходцах и мучениках, и мы еще узнаем их имена.