До и после - Эмма Миллс

– Я просто хотел… Про бал…

– Ах да, что за вечер. Светлые воспоминания. Лучший день в жизни любого старшеклассника. Потом сделаю фотоколлаж.

– Слушай, Дев…

После слова «слушай» ничего хорошего обычно не следует. Никто в жизни не скажет: «Слушай, ты только что выиграла двадцать пять тысяч долларов», «Слушай, я в тебя по уши влюблен». Мне кажется, собеседника просят слушать как раз тогда, когда пытаются сказать то, что он не очень-то хочет слышать. Я вот точно не хотела слышать ничего после этого «слушай», потому что за ним наверняка последовало бы что-то вроде «Надеюсь, мы останемся друзьями».

А хотела ли я с ним дружить? Чего я хотела, так это осыпать его лицо поцелуями. А потом отмутузить. А потом опять поцеловать. Так себе дружба, верно? Мне не хотелось односторонних отношений, но и терять его тоже не хотелось. Может быть, со временем я смогу сосредоточиться на желании его мутузить и мне наконец расхочется его целовать. Да, может быть. Но не сегодня.

Я откашлялась.

– Тебе стоит поспешить на тренировку. Подашь ребятам хороший пример. Командный дух, все такое…

Я попыталась улыбнуться, а потом ушла в класс.

На следующий день в обед я стояла в очереди в школьной столовой и искала глазами Кэса. Мы всю неделю успешно избегали друг друга – уж не знаю, намеренно или нет. И даже сейчас, высматривая его в толпе, я не могла понять, хочу его видеть или нет.

Поиск не принес плодов, и я тяжело вздохнула. Девочка, стоявшая впереди, обернулась в немом вопросе.

– Опять пастрома. – Я указала на меню, пытаясь оправдать свой вздох. – Что-то слишком часто в этом месяце.

– И не говори, – ответила девочка и повернулась ко мне спиной. Через мгновение она опять обернулась. – Если что, мы с тобой вместе на физру ходим.

В жизни не признала бы, что видела ее на физкультуре. Постаралась представить ее в спортивной форме с подвязанной футболкой, но это особо не помогло.

– Точно, – отозвалась я, делая вид, что узнала ее. – Извини. Как дела?

– Неплохо.

Пытаясь загладить неловкость, я махнула рукой в сторону другой девочки, занимавшейся с нами физкультурой, – Аманды Джефферс, фифы высшего разряда и по совместительству прекрасной ученицы. Она делала селфи со своей подругой. Хештег #обед, хештег #милашки, или что там она поставит.

– Кажется, сегодня все, кто ходит на физкультуру, решили пообедать в столовке, – сказала я.

Девочка проследила за моим взглядом.

– Вроде того.

– Забавно, – продолжила я, наблюдая, как Аманда ковыряется в мобильном – наверняка пытается найти фильтр получше. – Она ведь на самом деле такая умная.

– Я знаю. Мы с ней на биологию ходим. У нее всегда лучшие оценки.

Я покачала головой:

– Странно, правда?

– Почему? – спросила моя собеседница.

– Не знаю. Ну… Ты посмотри на нее.

– Если ты любишь краситься и укладывать волосы, это еще не значит, что ты дурочка, – сказала девочка с таким видом, будто это самая очевидная вещь на свете.

Я хотела было ответить «Я знаю», но осеклась, потому что… раньше так не думала.

Мы продвинулись вперед вместе со своими подносами, и я украдкой посмотрела на собеседницу. У меня было неотвязное чувство, что она меня осуждает, и мне это не нравилось, хоть это и было лицемерно с моей стороны.

– Э-э… Не напомнишь, как тебя зовут? – спросила я, накладывая себе картошку фри.

– Софи.

– Девон.

– Я знаю. Мы все знаем. – В ее словах не слышалось упрека, но я поняла, что и это она считала очевидным. Кажется, такой уж у Софи особый талант.

– Прости, я… Извини. – Я покачала головой. – Иногда бывает, что ничего не видишь за пределами собственного мирка.

– Мирка старшеклассников?

– Может быть. А может… Своего личного мирка.

Или мирка двоих людей. Мы с Кэсом всегда были против всех, всегда держались друг друга. И проводя время с ним, я не особо хотела замечать кого-то еще. Я никогда об этом не задумывалась, но с таким настроем мне было легче считать людей безликой массой. Как в случае с Амандой Джефферс и фифами, я свалила их в одну посыпанную блестками кучу и задвинула куда подальше. А вслед за ними и всех неразличимых и незначительных Софи, встречавшихся мне в жизни. Вот как я обычно поступала. Но ведь это нечестно.

Мы приблизились к кассе, и я снова изучила столовую взглядом. Наконец я увидела Кэса – он сидел в уголке с возмутительно огромной порцией картошки с сыром. Мы с ним были единственными старшеклассниками во всем мире, которые ели в школьной столовой, потому что здешняя еда – вредная и, что важнее, дешевая. Но, наверное, еще важнее то, что питаться так было удобнее всего. А мы с Кэсом всегда выбирали то, что проще.

Я захотела подойти к нему. И в то же время… Не знаю. Наверное, это заезженная фраза, но «проще» теперь уже не значило «лучше».

Я посмотрела на Софи:

– Хочешь, вместе сядем?

Она подняла брови.

– Что, хочешь нарушить границы своего мирка?

– Ну разве что если ты не будешь постоянно меня дразнить.

Софи улыбнулась:

– Обещать не могу. Очень уж я дерзкая.

В пятницу после уроков ко мне подошла сияющая Рейчел Вудсон.

– Весь день тебя искала! – воскликнула она.

– Я вообще-то домой собиралась…

– Нетушки. Идем со мной.

Рейчел вела себя бесцеремонно и даже слегка пугающе, но, с другой стороны, она всегда предлагала дельные вещи. Поэтому я без лишних возражений пошла с ней в редакцию.

– Я нашла его этим утром, – сказала Рейчел, протягивая мне несколько сложенных листов бумаги. – У меня тут все перепуталось, заметки для «Вестника» смешались с наработками для ежегодника, поэтому только сегодня его увидела. Не знаю, когда он его послал, но…

– Ты о чем?

– Читай. Читай скорее.

Я опустила глаза на листочки, на которых было написано следующее.

Редактору «Вестника»:

Это письмо – ответ на вашу статью о расчете в американском футболе, которая была напечатана в прошлом номере. В той статье упоминался и я, и сейчас мне хотелось бы высказаться насчет пары моментов. Это наверняка эгоистично, но недавно один человек сказал мне, что раскрытие некоторых деталей и частностей может помочь делу. Вот они, нужные детали.

Во-первых, спасибо за то, что считаете меня привлекательным.

Во-вторых, я хотел бы ответить на вам пассаж о стратегиях, которые используют некоторые старшеклассники, чтобы улучшить свои спортивные показатели, кроме тренировок, упорной работы и прочего. В этой дискуссии вы привели в пример меня. Вы отметили, что я учился в старшей школе Шонесси, у которой весьма сильная футбольная команда, а потом предположили, что в девятом классе я перевелся в школу Темпл-Стерлинга, чтобы больше времени проводить на поле и тем самым побить все нормативы.