Агрессия лжи - Олег Александрович Феофанов

термином «revenue». Тем не менее компания «Мобил» решила «честно» поговорить на эту щекотливую тему со своими потребителями. И вот — реклама, озаглавленная: «Прибыль — самая дешевая часть продукта». В ней компания пытается доказать, что в условиях системы свободного рынка прибыль — «саморегулирующийся фактор». И поэтому всегда находится на минимальном уровне, чтобы обеспечить сбыт готового продукта. Далее реклама заявляет: «Достоинство системы свободного рынка — в ее способности к бесконечным изменениям по мере адаптации к меняющемуся миру без разрушения своей собственной базисной динамичности в этом процессе».

Защищая всю капиталистическую систему, компания «Мобил» пропагандирует ее гибкость, способность приспосабливаться к меняющейся ситуации. «Бизнес все время меняется!» — гласит заголовок одной из реклам «Мобил». Далее следует такой текст: «Марксистская диалектика утверждает, что капитализму присущи его собственные внутренние противоречия, что он несет в себе зерна своего собственного уничтожения. Но бизнес несет в себе зерна своего собственного приспособления и выживания... Поскольку частный бизнес тесно связан с рынком и чутко на него реагирует, он неизбежно становится эффективным инструментом перемен. Некоторые называют его революционным... Хотя бизнесмены в целом не совсем социальные реформаторы, тем не менее они реагируют на критику и на то социальное давление, которому они подвергаются... Частично в силу своих возможностей приспосабливаться или, проще говоря, изменяться в соответствии с требованиями, — частный бизнес остается самым продуктивным элементом в нашем обществе и лучшим распределителем ресурсов».

Исчезает ли эксплуатация?

Представление о том, что капитализм меняется и даже перестает быть эксплуататорскои системой, возникает в сознании американских трудящихся и потому, что меняется характер труда, а с ним и характер эксплуатации, которая становится все более скрытой. Прежде всего это связано с качественно новым витком в развитии научно-технического прогресса — активным внедрением автоматики, робототехники, компьютеризацией практически всех сфер капиталистического общества, и прежде всего сферы материального производства. Это в свою очередь ведет к ощутимым изменениям в социальноклассовой структуре буржуазного общества. Прежде всего речь идет о перемещении в высокоразвитых капиталистических странах, таких, как США, ФРГ, Австрия и др., значительной части трудового потенциала из сферы материального производства в сферу обслуживания, информации и т. п. В самом же материальном производстве наиболее трудоемкие процессы автоматизируются, еще более сокращается доля ручного, тяжелого труда. Меняется сам характер труда на капиталистических предприятиях. Капитализм постепенно переходит от «потогонной» эксплуатации физической силы трудящихся к эксплуатации интеллектуального и психического потенциала рабочего. По этому поводу в Программе КПСС говорится: «Механизм эксплуатации стал сложнее, изощреннее. Все больше прибыли выжимается из квалификации, интеллектуальных сил и нервной энергии работников»118.

О смещении акцентов в эксплуатации в интеллектуальную сферу свидетельствует, в частности, ставшая чрезвычайно распространенной в последнее время практика так называемого «антрепренерства», используемая в деятельности крупных монополий. «Антрепренерство» предполагает в первую очередь децентрализацию контроля за деятельностью различных звеньев монополии, с тем чтобы поощрять «инициативу снизу», а также создание внутри монополий мелких, «независимых», «экспериментальных» групп, а иногда и просто предоставление возможности отдельным изобретателям разрабатывать тот или иной проект, часто не связанный с главной линией производства, характерной для той или иной монополии. Иными словами, вместо исполнительской деятельности монополии всячески поощряют деятельность, направленную на поиски новых оригинальных решений.

Напомним, что Маркс выступал против того, чтобы отождествлять процесс эксплуатации рабочего класса со степенью тяжести труда для одного или отдельно взятых нескольких рабочих. В то же время «власть» рабочего над техникой, осуществляемая порой «нажатием кнопок», создает впечатление исчезновения эксплуатации вообще. На самом же деле просто меняются условия и формы эксплуатации — при капиталистической системе она неизбежна и необходима как средство получения прибавочной стоимости, получения прибылей: ведь средства производства по-прежнему остаются в руках буржуазии, а рабочие вкладывают в капиталистическое производство наемный труд, более интеллектуализированный в нынешних условиях. Эксплуатация меняется качественно, она приобретает все более скрытый, замаскированный характер, но при всем том остается эксплуатацией.

Что же касается перемещения трудового потенциала из сферы производства в сферу обслуживания, которое объявляется рядом буржуазных социологов началом замены «общества труда» «обществом досуга» (и в этой связи даже выдвигается концепция «нового характера» современного капитализма), то здесь следует подчеркнуть: это перемещение тоже не свидетельствует об исчезновении эксплуатации. Сфера обслуживания является такой же сферой капиталистической экономики, как и сфера производства, и также предназначена для получения прибавочной стоимости, то есть получения прибылей за счет эксплуатации трудящихся, занятых в этой сфере. Однако сам механизм извлечения прибыли в сфере обслуживания несколько иной, сам трудящийся работает в основном на сферу досуга, а потому и может создаться впечатление, что эта работа не связана с эксплуатацией.

«Социализация капитала»?

Буржуазные идеологи стремятся противопоставить марксистской теории классов свои концепции, которые должны замаскировать классово-антагонистическую природу буржуазного общества. Они выступают с различными концепциями, в которых утверждается, что капитализм в процессе «совершенствования» и адаптации к новым реальностям трансформируется в новую систему, основанную не на эксплуатации трудящихся, как раньше, а на «равнопартнерских отношениях», «социальном партнерстве» трудящихся и предпринимателей.

В этой связи буржуазная пропаганда активно распространяет миф о том, что в капиталистических странах происходит «социализация капитала». Суть этого мифа состоит в том, что он должен убедить трудящихся в самопроизвольной трансформации капиталистических, частнособственнических предприятий в предприятия «народные», почти «социалистические» без какой-либо национализации и тем более революций: таким «наисправедливейшим» образом и осуществляется распределение богатств.

На передний план буржуазия выдвигает тут социальные, а не экономические аспекты. Это и понятно — капитализм существует ради прибыли, большая часть которой присваивается частными владельцами предприятий, и здесь манипулирование массовым сознанием довольно ограниченно. Что же касается социальных аспектов этого мифа, то они предоставляют обширные возможности для упражнений в социальной риторике и демагогии.

Миф о «социализации капитала» демагогически обосновывается тем, что в управлении частными фирмами все большую роль играют многочисленные социальные институты, главным образом государство, а также профсоюзы, потребительские кооперации, союзы предпринимателей и т. д. При этом все больше распространяется иллюзия о том, что капиталистическая система постепенно «демократизируется», что времена «баронов-грабителей» давным-давпо прошли, что монополии превращаются чуть ли не в «общественные предприятия», что происходит «распыление» капитала. Здесь следует вспомнить слова Маркса о том, что капиталист есть не что иное, как персонифицированный капитал. Соответственно задача современной правящей буржуазии — создать видимость «деперсонификации» капитала, «обезличить» его. Отсюда и всевозможные концепции о «рассеивании» капитала, о «революции менеджеров» и т. п.

Между тем возрастающая в условиях научно-технической революции роль менеджеров — управляющих отнюдь не упраздняет частнособственнического владения предприятием. Оно по-прежнему принадлежит капиталисту, порой менеджеру или менеджерам, ставшим капиталистами, но не трудящимся. Почти каждая третья из 500 крупнейших