Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

и больше. Мо Жань нашел глазами Ши Мэя и следил за ним в толпе, чтобы случайно не ранить его, но это отвлекало его внимание от собственной защиты, поэтому он не сразу заметил, как Золотой мальчик бросился ему под ноги и укусил его за лодыжку. Он выругался себе под нос и бросил талисман ему в лицо, прежде чем пнуть в толпу трупов, где тот с громким хлопком взорвался.

Чу Ваньнин прокричал:

— Ты видишь Ши Мэя и госпожу Чэнь?

Он лихорадочно шарил по толпе встревоженным взглядом, пока, наконец, не заметил вдалеке две раскачивающиеся фигуры.

— Иди к ним и оттащи их назад! Как можно дальше!

— Понял! А что вы собираетесь делать? — спросил Мо Жань.

Чу Ваньнин раздраженно ответил:

— Я не могу поднять вторую руку, чтобы призвать другое оружие, поэтому мне придется использовать Тяньвэнь. Я уничтожу все здесь, как только освобожу Призрачную госпожу. Убирайся, если не хочешь умереть!

Глава 18. Однажды этот достопочтенный умолял тебя

Тяньвэнь обладала собственной убийственной техникой с очень простым названием — «Ветер[1]». После активации ивовая лоза уничтожала все, к чему прикасалась.

[1] 风fēng фэн — «ветер».

В прошлом Мо Жань успел на своей шкуре познать всю свирепость Тяньвэнь и хорошо знал возможности Чу Ваньнина, поэтому понимал, что беспокоиться не о чем. Он в последний раз взглянул на лицо Учителя, казавшееся особенно бледным на фоне ярко-алого свадебного наряда. Бросив последние талисманы для изгнания духов, чтобы выиграть для него немного времени, одной рукой он выхватил из толпы трупов Ши Мэя, а другой — госпожу Чэнь, и оттащил их подальше, спрятавшись на безопасном расстоянии.

Тем временем Чу Ваньнин, превозмогая жгучую боль, заставил другую руку двигаться. Тяньвэнь мгновенно вспыхнула ослепительным золотым светом, когда он одним резким движением дернул на себя ивовую лозу.

Стоило Призрачной госпоже освободиться от оков, как она тут же бросилась прямо на него.

Красная от крови одежда развевалась и танцевала, как пламя на ветру. С яростным выражением лица Чу Ваньнин поднял окровавленную руку к небесам, и начал вращать ивовую лозу над головой, поднимаясь вместе с ней все выше над землей. Золотой свет Тяньвэнь опасно усилился, плеть удлинилась на несколько десятков метров, превратившись в золотой вихрь. Этот воздушный водоворот втянул в себя все вокруг: призраков, трупы, Золотых мальчиков и Нефритовых девочек, и даже рычащую Призрачную госпожу. Яростный танец Тяньвэнь превратил все живое и мертвое в мельчайшую пыль. «Ветер» крушил все без разбора — даже трава и деревья в радиусе действия техники были вырваны с корнем, аЧу Ваньнин стал центром этой сверкающей золотой бури. На какое-то время небо потемнело, а затем пыль осела. Призраки, гробы и мертвецы —  все исчезло. Остались только плывущие по ветру листья ивы. Никого и ничего, кроме окутанной трепещущим алым одеянием фигуры. Земля вокруг стала белой от раздробленных костей, и Чу Ваньнин возвышался посреди этой пустоши, как цветущий красный лотос над гладью воды, как упавший на снег цветок крабовой яблони. И лишь Тяньвэнь божественной золотой змеей вилась и сияла у его ног.

Похоже, Чу Ваньнин и правда был очень осторожен, когда наказывал учеников ордена. Случившееся сейчас было более чем наглядной демонстрацией того, что если бы он захотел, то точно мог в одно мгновение стереть в порошок каждого из провинившихся тогда на Платформе Шаньэ.

Золотой свет постепенно угасал. Тяньвэнь превратилась в сверкающую звездную пыль и спряталась в ладони Чу Ваньнина.

Он глубоко вздохнул, нахмурил брови и, превозмогая боль в раненом плече, медленно пошел к своим ученикам.

— Как Ши Мэй? — спокойно спросил Чу Ваньнин

Мо Жань посмотрел на лежащего у него на коленях, все еще не пришедшего в себя, красавца Ши Мэя. Тот все еще не очнулся, дышал неглубоко, а щеки и руки его были холодны. Эта сцена слишком напоминала кошмар, от которого Мо Жань не мог убежать даже после смерти.

В тот раз Ши Мэй тоже вот так лежал у него на руках. А потом его дыхание стихло навсегда...

Чу Ваньнин наклонился, чтобы прощупать пульс и сонную артерию сначала госпожи Чэнь, а потом Ши Мэя.

Нахмурившись, он пробормотал:

— Хм? Неужели такое тяжелое отравление?

— Яд? Разве вы не говорили, что беспокоиться не о чем? Разве не утверждали, что они просто под гипнозом?

Чу Ваньнин нахмурился:

— Призрачная госпожа использовала аромат благовоний для погружения людей в свой иллюзорный мир, а это тоже своего рода яд. Я предполагал, что столкнусь с незначительным отравлением, но не ожидал, что все будет так серьезно.

Мо Жань: — …

— Давай сначала отвезем их в резиденцию Чэнь. Обезвредить яд не так уж и сложно, главное, что они живы.

Все это он произнес ровным, безразличным тоном. Несмотря на то, что Чу Ваньнин почти всегда говорил именно так, в нынешних обстоятельствах он казался слишком бессердечным и безразличным.

К Мо Жаню тут же вернулись все воспоминания из прошлой жизни. Бушевала снежная метель, он стоял на коленях в снегу и сжимал в своих объятьях умирающего Ши Мэя. Лицо Мо Жаня было залито слезами, и он кричал до хрипоты, умоляя Чу Ваньнина обернуться, бросить хотя бы один взгляд на своего ученика, просто поднять руку и хотя бы попробовать спасти жизнь Ши Мэя.

Но что тогда ответил Учитель?

Его голос был таким же безразличным и безжизненным как сегодня. Чу Ваньнин отказал в тот единственный раз, когда, упав перед ним на колени, Мо Жань умолял его.

В тот снегопад человек в его руках постепенно становился таким же холодным, как снежинки, что садились ему на плечи и цеплялись за ресницы.

В тот день Чу Ваньнин убил двух своих учеников.

Одним из них был Ши Минцзин, которого он мог спасти, но не спас.

Вторым — Мо Вэйюй, чье сердце утонуло в печали, когда он упал коленями в снег.

Художник:  Lisa Buijteweg@artofzolaida

Сердце Мо Жаня вдруг переполнилось дикой злобой, обвившейся вокруг него подобно ядовитой змее.

В это мгновение он ощутил огромное желание обхватить руками шею Учителя, чтобы сорвать с этого лицемера его личину праведника. Ему вдруг захотелось снова стать демоном, злобным призраком из прошлой жизни, который мог без стеснения терзать его, допрашивать и потребовать жизнь за жизни… тех двух учеников, что, доверившись ему, погибли в той метели.

Но когда Мо Жань поднял глаза, его взгляд упал на окровавленное плечо Чу Ваньнина, и звериный рык застрял в горле. Он больше не издал ни