Маскарад - Мелисса де ла Круз

Мими взглянула на Джека.

«Этого не может быть... Я этого не делала. Ты же знаешь, чтоя этого не делала!»

«Я знаю. Знаю».

Джек обнял сестру, но вид у него был встревоженный. Мимиприговорена к сожжению! Мими!

Двойняшки Форс подождали, пока Чарльз спустится к ним свозвышения. Он по-прежнему выглядел все таким же потрясенным и, кажется, плоховоспринимал окружающую действительность.

— Отец, что мы можем сделать? — спросила Мими. — Ведьконечно же...

Чарльз Форс был в ужасе.

— Ничего...

— Ничего?

— Существует лишь один способ опровергнуть Метку Люцифера. Еслиты подчинишься еще более древнему обычаю. Испытанию крови. Но провести егоспособна лишь Габриэлла... Аллегра ван Ален.

— Габриэлла? — переспросила Мими.

У нее упало сердце.

— Да.

Да уж, от этого обычая ей никакого толку нет. Аллегра в комеи никогда не очнется.

— Так что я ничего не могу сделать, чтобы доказать своюневиновность? — спросила Мими.

— Ничего.

Слушатели, присутствовавшие на открытом заседании,рассеялись по верхней части Хранилища. Шайлер ожидала дедушку у выхода. Оливеруже ушел: он вспомнил, что у него сегодня контрольная по тригонометрии и емуникак нельзя ее пропускать. Им и так выписывали специальное разрешение, чтобыони могли присутствовать на этом утреннем слушании. Шайлер понимала, что ейследует вернуться вместе с Оливером, но ей хотелось услышать, что дедушкаскажет обо всей этой ситуации.

Лоуренс вышел из штаб-квартиры Совета в компании с ЭдмундомЭрлихом и Нэн Катлер.

— Давай прощаться, Лоуренс, — с поклоном произнес Эдмунд. —Это же просто издевательство какое-то, что подобное произошло в нашей общине.

— Уверяем тебя, когда подойдет срок, ты можешь рассчитыватьна наши голоса, — добавила Нэн, похлопав Лоуренса по руке. — Нам следовалоприслушаться к тебе четыреста лет назад. Подумать только — мерзость проникла вкоролевскую семью!

— Спасибо, — кивнул Лоуренс. Он повернулся к Шайлер. — Нутак что ты думаешь о Кингсли Мартине теперь?

Они двинулись вверх по лестнице, к боковым дверям клуба«Квартал-122», куда допускались только вампиры, и вышли через них на улицу.

— Так значит, все это случилось из-за Мими, — изумленнопроизнесла Шайлер. — Мими...

Ей по-прежнему плохо верилось в это, в особенности всочетании с так и не исчезнувшими подозрениями касательно Кингсли.

— А ты знал, что Кингсли — венатор?

Лоуренс кивнул.

— Да.

Шайлер вспомнила слова, которые как-то утром Кингсли бросилДжеку. «Вы были бы пустым местом без моей семьи и той жертвы, которую мыпринесли».

— Но ты была права, внучка. Кингсли принадлежит к Серебрянойкрови, — произнес Лоуренс, взмахом руки подзывая Юлиуса, который ожидал их слимузином.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Шайлер.

Лоуренс распахнул дверцу автомобиля, и девушка уселась внего.

— Он из старинной семьи. Из древних воителей. Они былисовращены самим Люцифером, но вернулись в круг Голубой крови, раскаявшись всвоих деяниях. И они научились контролировать мерзость, голод, голоса, звучащиев сознании, — произнес Лоуренс, закрывая дверцу. — Юлиус, в Дачезне,пожалуйста. Сперва мы отвезем Шайлер туда, а потом уже я поеду домой, — сказалон, постучав по стеклу, отделяющему водителя от пассажиров.

Они проехали через Челси к Вест-Сайдскому шоссе. Началсяочередной серый нью-йоркский день.

— Но как мы можем доверять им?

— Мы доверяли им тысячи лет. Кингсли Мартин относится кСеребряной крови лишь в силу своего прошлого. Его кровь такая же голубая, как унас с тобой. Они отреклись от верности Люциферу и очень помогли нам в поискахучастника преступного сговора. — Лоуренс вздохнул. — И все же...

— И все же что?..

— И все же... что-то в этом деле меня беспокоит. Ты веришь,что Мими Форс виновна?

— Да, — решительно ответила Шайлер. — Она просто ужасна,дедушка.

— И знать, что ты была ее целью, — это повод серьезнообеспокоиться, да. Но...

— Но что?

— Но если целью была ты, почему убитой оказалась Присцилла?И пострадала дочка Ллевеллина? Что-то не сходится.

Шайлер пожала плечами. Возможно, ей не следовало судить такпоспешно — но разве Комитет не сделал то же самое? И в ее сердце не было никапли жалости к Мими. В конце концов, эта девушка послала Серебряную кровьубить ее.

— Ты же слышал, что сказал Кингсли. И он — венатор. Развеэто не означает, что он обязан говорить правду? Всегда?

Лоуренс кивнул.

— Да. Чарльз всегда доверял им. Он был одним из тех, ктоснова привлек их на нашу сторону. Но я не знаю. Мартины всегда внушали мнекакие-то сомнения.

Автомобиль остановился у ворот школы Дачезне. Шайлерпоцеловала дедушку в щеку и выпрыгнула из машины.

— Твоя бабушка всегда говорила, что не стоит доверятьблестящей внешности. За ней скрывается множество недостатков.

Едва лишь войдя в школу, Шайлер столкнулась с Джеком Форсом,он как раз вошел через боковую дверь. Джек по-прежнему был одет в тот жетемно-серый костюм, который был на нем во время слушания, и глаза егопокраснели, как будто он плакал. Шайлер стало жалко его. Хотя сама она и нелюбила Мими, Джек служил живым напоминанием того, что кто-то считает иначе.

— Она этого не делала, правда, — произнес он, прежде чемШайлер успела что-либо сказать.

Шайлер вспыхнула, подумав: «Она хотела уничтожить меня! Онасама это признала!» Но Джек сдержанно поправил:

— Но суд установил не это.

Внезапно тон его сменился на умоляющий.

— Мими эгоистична, но она не злая.

Тут прозвенел звонок, возвещающий об окончании обеденногоперерыва и начале занятий. Студенты ринулись из столовой вверх по лестнице,запрудив мраморный вестибюль, где стояли Джек с Шайлер. Некоторые, заметив этубеседующую парочку, принялись перешептываться. Отдельные голубокровные,присутствовавшие на слушании, смотрели на Джека с сочувствием, другие же — с ненавистью,а один даже засвистел. На сегодня было назначено особое собрание Комитета,чтобы предупредить младших членов о последних открытиях.

— Она никогда не причинила бы вреда другому, — продолжалотстаивать сестру Джек. — Она тебя вовсе не ненавидит. Ну, на самом деле.