Брак по принуждению - Лана Кроу

Ногам стало очень тепло. А вслед за ногами, на меня одели что-то сверху.

Потом мне помогли передвинуться с одного бока на противоположный, разместили на чем-то очень горячем. Обхватили мои тонкие пальчики в большие ладони.

И по всему телу пошло такое тепло, которое прогнало весь холод. Это тепло подарило мне спокойствие, а снотворное сделало свое дело до конца. И под звук бьющегося сердца, я, наконец, уснула.

Дэйрон

За время знакомства с Николь я не мог не признать, что она была самым сдержанным человеком из всех, что я знал.

Она легко прятала свои эмоции, умело контролировала недовольство и выигрышно оборачивала ситуации в свою пользу.

Именно поэтому увидеть Николь растерянной, подавленной и слабой было неожиданно. Я видел, как трясутся руки, как наполняются слезами глаза. Она перечитывала письмо раз за разом, словно надеясь, что там какая-то ошибка.

Мне не хотелось оставлять ее одну ни на минуту. Но пришлось уйти, чтобы найти Маркуса и передать ему все дела.

Благо, достучался я до него быстро и, после разговора, мог уезжать со спокойной душой. Маркус подсказал мне и расписание дилижансов. Он часто ездил к семье, поэтому переписывал расписание на вокзале в столице.

Так же я договорился, чтобы Лисса следила за животными и домом, пока нас не будет. Вспомнил про кота супруги и не прогадал. Николь про него тоже не забыла.

Я удивился, когда она решила, что отпущу ее одну. Видя ее в таком состоянии, мне даже мысли такой в голову не пришло.

Всего лишь письмо, маленький клочок бумаги стал настоящим ударом для девушки, что же случится, если она увидит больного отца своими глазами?

Я старался как можно быстрее привести себя в порядок и переодеться. Нужно было успеть на карету.

Николь же пребывала в своих мыслях. Она молчала и не говорила ни единого слова. Когда мы шли к дороге, ее поведение значительно разнилось с тем, каким оно было по приезде сюда.

Насколько Николь подавлена, я понял, когда мы дошли до дороги. Заметил упущение – на Николь были матерчатые туфли, в которых она прошла лес и поле.

Маленькие носочки потемнели от воды и грязи. Но Николь уверяла, что ей тепло. И была абсолютно безразлична к моим словам.

Она вся дрожала, но холода не чувствовал и мне было знакомо это состояние. Николь старалась держаться изо всех сил, не проронила ни слезинки, не истерила и не жаловалась.

Она снова показала мне насколько сильная, но в этот момент я ясно осознал, что сильна она только внешне.

Оставлять Николь в туфлях было никак нельзя, она обязательно простудится. Поэтому, сев в карету, я уже знал, что буду делать.

В карете были женщины, это было только плюсом. Николь села к стенке, а я на середину.

Моей жене был необходим сон, она выглядела очень уставшей. А завтра ее ждал трудный день. И я порадовался, что мое снотворное оказалась как всегда со мной.

Убедить Николь выпить три капли было сложно, но я знал, что делать. Николь безумно любила свою семью. Я вспомнил, что стало для нее решающим на свадьбе, и воспользовался этим сейчас.

Снотворное быстро подействовало, всего пара минут – и Николь уснула, привалившись к боковой стенке.

Я дотронулся до ее пальцев рук, которые были очень холодными. Девушка замерзала из-за плаща, под который ничего не надела и из-за легких туфель, которые были насквозь мокрыми.

Поэтому, под заинтересованные взгляды соседок, я снял с себя сапоги и обул в них супругу. В мои перевоплощения я часто рвал одежду и обувь, поэтому у меня всегда было наготове много чистых комплектов.

Благо я переобулся и переоделся перед дорогой. С этими мыслями я снял и куртку, улыбнувшись милым дамам, которые тут же сделали вид, что спят.

Представляю, чтобы сказала бы сама Николь, увидев себя в таком виде. Возможно, когда Николь проснется, мне не поздоровится за такое решение. Но сейчас я должен был позаботиться не о приличиях, а о здоровье своей жены.

Сам точно не замерзну. Это было особенностью моей силы, я был выносливее обычных людей, мог дольше не спать и практически никогда не замерзал. Только перед самим превращением.

После того, как Николь была тепло укутана, я переложил ее от стенки к себе на грудь. Карета ведь могла ехать и быстро, любой камень – и Николь ударится головой. Да и так нам обоим будет теплее.

Я обхватил ее нежные пальцы своими ладонями, чтобы согреть и посмотрел на свою жену.

Такая нежная и хрупкая во сне. Вспомнил, свои мысли по пути сюда. В чем-то я оказался прав, в чем-то ошибся.

Но одно я для себя осознал точно – Николь была настоящим бойцом и закалённой жизнью женщиной, но только с виду. Внутри она была девушкой, которая была наивной, говорила то, что ей внушили, умела мечтать и прятала страхи, которые выдавали ее жесты.

В первый день мне показалось, что она нужна мне намного больше, чем нужен был ей я. Но теперь хорошо понял, насколько сильно ошибался.

***

- Николь, – послышался рядом знакомый голос. Оказалось, что просыпаться после принятия снотворного очень неприятно.

Я открыла глаза, когда поняла, что карета не двигается.

- Мы приехали? - растерянно спросила я, посмотрев на Дэйрона. Он сжал губы.

- Послушай, чтобы не случилось, ты должна быть сильной. Николь…

Дверь открылась, передо мной стоял мужчина в теплой куртке и с недовольным видом.

- Вы собираетесь выходить, милорд! – хмуро проворчал он. – Мы и так довезли вас до дома! А нас ведь ждут по расписанию.

Дом я увидела через плечо кучера и еще увидела темную карету. Сердце остановилось от страха. Это была лекарская повозка. Обычно к нам приходил лекарь. Он приезжал, только если случалось что-то страшное.

Еще будучи в полудреме и в полусне, я подалась вперед. Кучер тут же отступил, и я кинулась к родному дому.

- Николь! – вскрикнул Дэйрон, но я уже неслась к дому на всех парах.

- Милорд, я не отпущу вас, пока вы не заплатите, за то, что мы довезли вас до дома! – раздалось где-то позади. Кучер что-то бубнил, Дэйрон что-то отвечал, а я бежала к дому, к отрытой калитке и к двери, которая тоже оказалась не заперта.

Дернув ручку, я сразу же оказалась в родном доме, но таком пустынном. Все здесь пропахло лекарствами и болезнью… Мама часто болела, я изучила этот запах, он отдался во мне бешеным страхом и подступающими слезами.

Голоса раздавались со второго этажа, из комнаты отца. Я скинула с плеч что-то неудобное и большое, даже не понимая, что именно и побежала наверх на голоса.

- Николь, - раздалось вслед. Дэйрон, должно быть, добежал до дома, но я уже была на втором этаже.