День дурака - Иосип Новакович

– Да ладно, хватит чепуху нести!

Посетители посмеивались над Ненадом, поскольку знали, что он рассказывает всякие небылицы просто так, для удовольствия. Некоторым пьяницам и хотелось бы ему поверить, но они боялись привидений, и никакие ценности не могли соблазнить их пойти раскапывать могилу глухой ночью, особенно свежую. Нужен был кто-то, кто поверит в эту невероятную историю, но принимает на веру все остальные невероятные истории – о привидениях, – то есть человек с уникальной избирательной доверчивостью. А Павел был сейчас как раз таким избирательно доверчивым под действием жадности и алкоголя.

– А я думал, Ивана похоронили с его скрипкой.

– Хорошо, что ты сказал, – обрадовался Ненад. – Знаешь, никто не обращал особого внимания на его скрипку, а Иван и не хвастался. А я как-то раз заглянул внутрь и увидел там очертания буквы «S». Тогда я не придал этому значения, но сейчас уверен, эта «S» – первая буква от Страдивари. А то, что орнамент на шейке и головке инструмента напоминает разозлившуюся змею, лишь подтверждает мою теорию. А змея по-итальянски начинается с той же буквы, что и фамилия Страдивари, septenttna, или что-то в этом духе. Это другой способ поставить свою подпись.

– Невероятно! Но он же не продал скрипку…

– Скорее всего, Иван и сам не знал, что она настолько ценная.

– А все скрипки Страдивари так выглядят?

– Нет, мне кажется, эта была уникальной. Наверное, он изготовил ее для Паганини или кого-то другого с такой же демонической энергетикой… принца тьмы.

К тому времени, как Ненад закончил свою пламенную речь, по его щекам текли слезы. Он оплакивал ценности, похороненные вместе с другом. Павел выскочил из бара, чтобы вернуть скрипку и золотые часы. А Ненад в пылу собственной захватывающей истории хотел было броситься за ним.

Павел зашел в мастерскую, схватил лопату, фонарик, клещи, молоток и долото, а потом покатил на кладбище на своем стареньком «юго».

Начав копать, Павел насвистывал мотив песенки Тома Джонса. Через несколько часов он добрался до гроба и вскоре расчистил его достаточно, чтобы открыть крышку. Ударом молотка Павел вогнал долото в дерево, треснутый гроб открылся, крышка откинулась в сторону, и Павел схватил Ивана за холодные руки.

Холодный воздух ударил Ивану в нос. Теплые руки разогнали кровь по его телу. Считая себя умершим, он утратил страх перед жизнью и перед смертью, которые и послужили собственно причиной истерического паралича, или, если употребить более точный медицинский термин, остановки сердца. Он начал потихоньку дышать. Но Павел не заметил, поскольку видел только то, на что падал свет фонарика. Он исступленно продолжал свои поиски. Часов ни в одном из карманов не оказалось. Ни в руках, ни на ногах. Единственное, что Павел нашел под подушкой, был Новый Завет. Он вытащил книжку, полистал тонкие страницы из папиросной бумаги и положил во внутренний карман пиджака покойного. А потом примостился на краешке гроба и лениво начал пить сливовицу из фляжки.

Иван не знал точно, действительно ли он все это слышит, чувствует и видит, или это галлюцинация. Он так оцепенел, что появилось ощущение, будто армия муравьев марширует по всей его коже и под ней. Тело затекло.

Когда Павел приподнял его и перевернул в гробу, Ивану захотелось кричать, но сил не было. Он дышал все глубже и смотрел на темные облака, казавшиеся ему ослепительно белыми. Попытался поднять голову, но не смог, снова попытался и снова не смог, но продолжал потуги, поскольку чувствовал, как сокращаются мускулы. Ивану удалось слегка приподнять правую руку, это его вдохновило, сердцебиение стало ощутимым, он громко задышал и задрал руку почти на максимальную высоту. Затем поднял голову, изменив угол зрения, и увидел Павла, сидящего у его ног с фляжкой у рта. Но это зрелище ни только не испугало его – что его вообще могло испугать после всего случившегося? – но и подарило ему теплое чувство, надежду. Ха, вы только посмотрите на это! Человек! Это сон или явь? Я действительно вижу его? Да, да, взгляните сами!

Иван в восторге смотрел на человека, сидевшего на краю гроба, желая заключить его в свои объятия, и позвал тихонько, нежно, с любовью: «Братец!» Но из этих сверхчеловеческих усилий родился только нечеловеческий свист и рычание, смесь гула ветра и уханья совы вдалеке.

Павлу этот звук не понравился, он вылез из могилы, снова соскользнул внутрь и рванул наверх, пытаясь выкарабкаться, поскольку от звуков становилось все больше и больше не по себе. Он ухватился за выступавший корень дерева, подтянулся и выбрался. Сердито глотнул сливовицы и начал закапывать могилу, но не из страха, что кто-то узнает об его неблаговидном деянии, а чтобы кто-то еще пришел сюда и так же расстроился. Павел был уверен, что весь город выстроится в очередь раскапывать могилу Ивана в поисках спрятанного клада. Так им и надо. Этот мерзкий обманщик Ненад должен поплатиться за свое вранье.

Целая лопата земли свалилась Ивану на голову, он ударился о деревянное днище гроба и потерял сознание – к этому времени Иван уже привык терять сознание.

Когда Иван пришел в себя, он ощутил землю в носу и во рту – его присыпало землей как раз в тот момент, когда он открыл рот, собираясь что-то сказать.

Постанывая от головной боли, Иван попытался выползти из гроба. Он перелез через край и встал, постепенно: сначала на четвереньки, а потом уже на две ноги, как homo erectus, человек прямоходящий. Затем залез обратно в гроб, ругая жену на чем свет стоит, поскольку понял, что гроб не такой уж дешевый, как он думал раньше. Лакированный и ужасно скользкий. Иван попытался выбраться, но все время соскальзывал обратно. Он ощупал край могилы и обнаружил корень могучей сосны. Ухватился за него и умудрился вытащить себя из могилы, отталкиваясь ногами от гроба – напряжение придало Ивану сил.

Набравшись смелости, пусть и не с самой геройской осанкой, Иван, пошатываясь, побрел прочь от могилы в сторону Низограда. После взрыва энергии, обусловленного восторгом от того, что он был снова среди живых – хотя в реальности скорее все еще среди мертвых, поскольку пространство вокруг было заполнено крестами. Цветами и свечами, – Иван ослабел, и идти на своих двоих стало неудобно. На четвереньках он прополз по грязи на главную аллею кладбища. По дороге раздавил ладонями нескольких червей и улиток и поранил коленку об острый камень. В горле и во рту пересохло, но хотя земля и была влажной, луж не попадалось. Он подполз к кладбищенской ограде.

Куда идти? Ползти домой, а это еще пара километров? Нет, это выше его сил. Да и как жена отреагирует, увидев его живым? Поверит своим глазам или примет его за привидение? Ну первое или второе? А может, я и есть привидение? Нет, привидения передвигаются с большей легкостью, чем я. Если, духам приходится так вот ползать и страдать от боли, то я никому не рекомендовал бы эту профессию. Но поскольку, лежа в гробу, Иван заново открыл для себя семейные ценности и любовь, то решил, что попробует все-таки доползти до дома, даже если и не получится. Сейчас не время для пессимизма – он уже проделал такой путь, несмотря на все неблагоприятные условия. Иван решил, что сейчас возможно все, включая и вероятность преодолеть ползком несколько километров.