Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России - Лорен Р. Грэхэм

Российское правительство декларировало практически невозможную цель: за короткий период трансформировать Россию из страны с ресурсной экономикой в страну, которая опирается на экономику знаний{220}. Осуществление подобного перехода – задача невероятно сложная. Давайте посмотрим на некоторые шаги, которые Россия предпринимает для достижения этой цели.

Российское правительство, приняв во внимание считающийся успешным опыт исследовательской деятельности в США, которая осуществляется при поддержке таких структур, как Национальный научный фонд, прекратило прежнюю советскую традицию внешнего финансирования научных институтов и создало новые фонды для поддержки научной и технологической деятельности на грантовой основе. Эти новые структуры работали на основе заявок от отдельных ученых или научных коллективов, желающих проводить научные исследования по тем или иным темам. Этот подход представлял собой отказ от старой советской традиции центрального регулирования науки. Представителям западной культуры, давно привыкшим к коллегиальным экспертизам и грантовым системам, сложно понять, что означало подобное изменение, по крайней мере в теории: неожиданно любой исследователь или научный коллектив получил возможность независимо подать заявку и претендовать на получение бюджетного финансирования для проведения исследовательского проекта, разработанного местными учеными. Проблема, однако, заключалась в том, что объем средств, выделяемых ученым и инженерам таким образом, был ограничен. Существенный объем российских исследований по-прежнему подвергается регулированию и центральному финансированию.

Среди новых организаций были: Российский фонд фундаментальных исследований, Российский гуманитарный научный фонд, Российский фонд технологического развития, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере и Венчурный инновационный фонд. Ряд западных компаний, работающих с этими новыми российскими фондами, нашли ниши, в которых возможна организация очень выгодного сотрудничества. Например, российский венчурный фонд «Максвелл Биотех» предоставляет американским биотехнологическим компаниям помощь в проведении клинических испытаний в России новых лекарственных препаратов, предназначенных для борьбы с раком, заболеваниями печени и гепатитом. Взамен за возможность проведения клинических испытаний в некоторых случаях между американскими и российскими компаниями возможно подписание выгодных лицензионных соглашений. Как рассказал американской аудитории в своем выступлении 13 марта 2012 года управляющий директор «Максвелл Биотех», «из-за нормативно-правовой базы, действующей в США, клинические испытания иногда гораздо быстрее и эффективнее можно провести в России»{221}.

Я совместно со своим российским коллегой уже готовил более полные описания этих новых российских инвестиционных организаций, к тому же по этому вопросу доступна обширная литература{222}. Несмотря на озабоченность по поводу слабой законодательной базы, эти агентства, несомненно, являются шагом в верном направлении. У них очень много проблем, в первую очередь это нехватка финансирования и фаворитизм при выборе получателей финансовой поддержки. Система коллегиальной экспертизы введена в России, но на практике в ее работе еще много недостатков. Например, вполне обычной практикой для претендентов, подающих заявки, является написание рекомендательных писем на самих себя и предоставление их на подпись рекомендателям, которые должны были дать свою собственную объективную оценку.

В России были созданы даже несколько частных некоммерческих фондов, таких как фонд Дмитрия Зимина «Династия» и фонд Владимира Потанина. Тем не менее частная филантропия оказывает очень ограниченное влияние на науку и технологии. В России также активно действуют иностранные фонды, обеспечивающие некоторую поддержку научным исследованиям.

Резюмируя сказанное: фонды оказывают положительное, но все еще недостаточное влияние на стимулирование инициатив отдельных ученых взяться за проведение перспективных исследований, ведущих к появлению новых технологий.

В России не существует настоящей системы исследовательских университетов. Лучшие исследователи работают не в университетах, а в Российской академии наук, которая считается более престижной, чем система университетов. Звание академика, действительного члена РАН, традиционно является одним из самых почетных, которое только можно получить. Хотя Российскую академию наук часто подвергают критике, особенно за авторитарный стиль управления, консерватизм и неспособность к эффективной коммерциализации технологий, она яростно борется за сохранение своего статуса, и, как правило, весьма успешно.

Одной из наиболее интересных попыток реформирования российской науки в последние годы являлась попытка стимулировать научно-исследовательскую деятельность в российских университетах. Я был активным участником этого процесса в рамках совместной программы с объемом финансирования в несколько миллионов долларов с такими организациями, как Фонд Макартуров, Американский фонд гражданских исследований и развития (CRDF), Корпорация Карнеги в Нью-Йорке и Министерство образования и науки Российской Федерации{223}. В ходе программы я посетил огромное число российских университетов по всей стране. Сначала программа совместно финансировалась российской и американской сторонами. Когда американцы впервые предложили реализацию этой программы более 15 лет назад, российские коллеги предупредили, что нам не стоит использовать термин «исследовательский университет». Этот комментарий сбил нас с толку, поскольку, как нам казалось, целью программы было создание именно таких университетов. Российские коллеги объяснили нам, что в России этот термин звучит очень противоречиво, так как Академия наук считает, что ей принадлежит монополия на качественные исследования, и она хочет, чтобы университеты оставались преимущественно образовательными учреждениями, а самые талантливые выпускники затем уходили бы в стены Академии. Одним из признаков прогресса является то, что российские власти отказались от подобной позиции и в настоящее время реализуют собственную программу, направленную на создание исследовательских университетов.