След паука. Часть вторая - Анна Шнайдер

Рассмеяться бы, развернуться и ударить ему хорошенько между глаз. Сволочь, хоть и мёртвая!

– Постарайся успокоиться, Тайра, иначе я не смогу договорить… – Отчаяние в голосе заставило её замереть, сжав зубы. Нет уж, пусть договаривает! – Ты – самый сильный из ныне живущих шаманов. У тебя есть необходимые знания и умения. Ты с детства впитывала в себя мою кровь…

Тайра зашипела, и он сжал её плечи до боли, хлестнув коротким и властным приказом:

– Успокойся! Сейчас не до эмоций, просто слушай! Ты напитана моей кровью, ты сама немного Альго, поэтому – помнишь? – ты и смогла почувствовать Дайда сквозь амулет на родовой магии императора. Ну и последнее. Я точно знаю, что у Моргана ещё осталась моя кровь, один пузырёк. Возьми его… и сделай то, что нейтрализует проклятье.

Тайре хотелось сказать, что он свихнулся здесь, за гранью. Выжил из ума, если предполагает, что она сможет переломить своим колдовством такое проклятье. Его проклятье! Замешанное на сильнейшей ненависти!

Не получится.

– Проклятье моё, но я умер. – Он словно услышал её мысли. – Используй это, как трещину, и доломай его.

– Для этого нужна жизненная сила – противоположность смерти. У меня её нет. Я даже жизнью своей не смогу заплатить, потому что во мне её почти не осталось!

– Используй зверей, как в прошлый раз.

Тайра молчала, взволнованно дыша и прислушиваясь к дыханию человека за спиной, улавливая в нём волнение и нетерпение. Словно у живого…

– Ты уверен, что получится?

– Да. – И тихо, почти умоляюще: – Спаси моего брата.

Тайра хотела спросить, почему он передумал, но промолчала, решив, что спрашивать это должен тот единственный, ради которого он отчаянно приходил к ней раз за разом, ожидая, пока она решится выслушать…

– Хорошо. Я попробую.

Вздох.

– Поторопись. У нас очень мало времени.

Тайра вынырнула из сна с резким прерывистым вдохом, и на мгновение ей показалось, что она тонет. Тонет в густой, но привычной черноте перед глазами, в собственных мыслях и чувствах, тонет в принятом решении, задыхается от осознания того, насколько близко подобралась к ней смерть. Но время утекало, вторя лихорадочным ударам сердца, и через несколько секунд Тайра почувствовала облегчение. Хотя страшно по-прежнему было до кровавых всполохов в глазах.

Очень хотелось в последний раз увидеть Гектора, но девушка решила не давать себе поблажек, боясь передумать. Опасалась, что её дознаватель каким-то образом поймёт, что она собирается предпринять, и помешает. А мешать нельзя. В конце концов, что такое её практически закончившаяся жизнь в сравнении с возможностью спасти императора? Тайра усмехнулась, подумав, что не хотела бы ставить Гектора перед выбором между собой и Ареном, хоть этот выбор и казался девушке иллюзорным. Она всё равно умрёт. Какая разница, сегодня или через месяц?

Тайра медленно встала с постели, оделась, подошла к столу и нащупала ладонью стопку бумаги. Взяла один листок и дрожащей рукой вывела на его поверхности несколько строк, надеясь, что от волнения не растеряла умение писать ровно, и Риан сможет прочитать её послание.

«Когда проснёшься, иди в лес. Помнишь поляну, на краю которой растёт огромный дуб с большим дуплом, где сейчас беличье гнездо? Иди туда. Возьми из моих рук то, что будет там лежать, перенесись во дворец и передай эту вещь императору. Скажи, чтобы не снимал. Это очень важно! Я видела сон. Теперь я знаю, что брат его величества сделал всё, чтобы не проиграть. На кольцо, которое он отдал своему преемнику, наложено проклятье. Оно убьёт императора. Единственная возможность помешать – мой амулет. Не подведи, Риан!»

Тайра, поколебавшись, всё-таки решила не писать в записке ничего личного. Ей хотелось попросить прощения – и у Риана, и у отца, и даже у Гектора, – за своё решение, написать, чтобы он не смел унывать и возвращался во дворец, ведь там его любят. Но она не стала этого делать, боясь позорно расплакаться и потерять необходимую для работы концентрацию.

В сумку отправились заговорённая соль, свечи, ритуальная чаша, фляжка с родниковой водой, несколько свёртков с травами, спички, шнурок и кинжал. Проверив несколько раз, всё ли на месте, Тайра выскользнула из комнаты, неслышно подошла к Риану и высыпала ему в лицо щепотку сонного порошка. Теперь несколько часов он будет спать крепко, а значит, ей хватит времени, чтобы осуществить задуманное.

Пузырёк с кровью Аарона она нашла быстро – в шкафчике у отца, где хранились большинство дорогих ингредиентов для микстур. Толком и искать не пришлось – Тайра почувствовала пульсацию где-то в глубине шкафчика, как только открыла дверцу. Так всегда пульсировала жизненная энергия, но в этот раз она ещё и была горячей, как огонь Геенны. Быстро положив пузырёк в сумку, Тайра вышла из комнаты отца, а затем и из дома.

Шагнув на крыльцо, Тайра присела перед метнувшемся к ней Джеком, погладила его между ушами и прошептала:

– Я тоже ухожу, как и отец. Прости, Джек. Думаю, Риан тебя не бросит, он к тебе привязался.

Пёс чуть слышно заскулил, и девушка, чмокнув его в нос, дала команду «сидеть», чтобы он не вздумал бежать за ней в лес, а потом поспешила прочь со двора.

Трость она не взяла. До поляны дойдёт и без неё, а возвращаться в любом случае не понадобится.

Тайра не помнила, как добралась до того места, где они с Гектором проводили ритуал в прошлый раз. Никаких мышиных трупов здесь уже не было и быть не могло – земля по просьбе Тайры поглотила тела за сутки. Но сейчас вряд ли получится справиться так быстро, придётся местным жителям с неделю наблюдать последствия её будущего колдовства.

Заговорённая соль по кругу, семь зажжённых свечей – и скорее в центр, наливать в ритуальную чашу родниковую воду, зажигать травы, чтобы силу мира призвать, и заговор шептать не прекращая. Простой заговор, как и всё, что делали шаманы – всего лишь на то, чтобы смерть отвести, заставить её раствориться в предложенном предмете. Осталось только его создать…

Взмах ритуального кинжала – и Тайра опустила на землю рядом с собой собственную косу, обрезав её под корень. Не было ничего сильнее девичьей косы, длинной, выращенной не за один год, и отданной в жертву добровольно. Даже если конечность себе отрубить – и то столько силы, как в волосах, не наберётся. Никогда раньше Тайра всю косу не использовала, только прядки, но знала, что в случае со смертью не получится довольствоваться малым, и чем сильнее будет оберег для императора, тем лучше.

Порезав ладонь, девушка провела рукой по всей длине косы, окропляя её кровью, затем открыла пузырёк и вылила почти всё его содержимое на свои волосы, только несколько капель добавила в воду. Потом растёрла землю в ладони, перемешивая с кровью, и начала плести оберег из собственных волос, не задумываясь над тем, что делает, подчиняясь силе мира, которая вела её сейчас, повинуясь просьбе, заключённой в заговоре.