Лавандовая лента - Хизер Берч

Уилл медленно отложил письмо в сторону. Его обуревали эмоции. То, что он узнал о жертве человека, которому обязан жизнью, болью сковало его сердце. Но еще больше его мучило, что дед не смог исполнить обещание, данное себе и своим соратникам, и виной тому его, Уилла, упрямство и узколобость.

– Прости меня, Попс, – пробормотал он в тишине. – Такого больше не повторится.

Уилл оставался в холодной библиотеке, где на столе горела лишь одна лампа. И он читал до тех пор, пока глаза не начали слипаться. К трем часам ночи глаза заболели и опухли, так что он больше не мог фокусировать взгляд на странице. Он прочитал все письма. Некоторые даже по два раза. Потом выключил лампу, погрузив комнату в темноту, и поднялся по лестнице.

Все это время он жил с человеком, которого знал лишь наполовину. Тихо идя по коридору, он замедлил шаг у закрытой двери комнаты Попса. Он мог слышать его дыхание. Уилл прижал ладонь к двери.

Безусловно, дед всегда был героем в глазах Уилла, как любой дед для внука. Но Попс был героем своей страны. И настало время Уиллу доказать свою благодарность.

Уилл придумал план, но держал его в секрете. Даже от Эдриэнн. Он просто сообщил Саре, Эдриэнн и Попсу, что это сюрприз, и попросил их одеться так, словно они идут на карнавал. Все трое пытались догадаться, что он задумал, но даже близко не подошли к разгадке. Уилл ехал к дому Эдриэнн, с трудом сдерживая улыбку. Если он хочет узнать, каким был Попс, ему помогут не только старые фотографии и описания. С того дня, когда он впервые проявил интерес к военной истории, они часто засиживались допоздна, и Попс рассказывал, как всe на самом деле происходило. Но Уилл хотел большего. Он хотел видеть ружье, которое было у Попса, мечтал дотронуться до одежды, которую носил его дед. Он хотел надеть на себя парашют и представить, каково это – выпрыгнуть из самолета на вражескую территорию. Конечно, многое из этого он мог совершить лишь в своем воображении, которое никогда не было его сильной стороной. Но праздник, посвященный ВВС, будет отличным началом карьеры парашютиста.

Это было удивительно интересно – хранить секрет. Остальные тоже казались довольными сюрпризом и неожиданным для Уилла энтузиазмом. Он никогда не отличался живостью характера. Даже в детстве.

С того времени как ему исполнилось три года, он начал носить с собой бумажник. К двенадцати годам скрупулезно вел ежедневник. На каждое Рождество просил дарить ему деньги. Когда соседские дети хотели сделать что-то спонтанное, Уилл указывал на негативные последствия, проблемы и возможные неприятности, к которым это приведет. Очень скоро его имя вышло из списка детей, с которыми было интересно играть.

Может быть, поэтому они с Попсом были всегда так близки. Проблема состояла в том, что в их отношениях на первом месте всегда стоял Уилл. Чем ты хочешь заняться, Уилл? Что ты будешь есть на обед? Куда ты хочешь сходить? Но сейчас, именно сейчас, пришло время немного сравнять счет.

Они заехали за дамами, и Уилл набрал нужный адрес на навигаторе, когда все уселись в машину. Женщины сели сзади, при этом Попс галантно открыл дверь Саре. Уилл подмигнул Эдриэнн.

– Ты взяла куртку?

Эдриэнн подняла руку, чтобы показать ему белую хлопковую толстовку с капюшоном.

– Не представляю, где она сможет мне понадобиться, если только ты не собираешься ехать семьсот миль на север.

– Вечером может быть очень холодно.

– Мы, похоже, отправляемся на весь день, – сказала Сара.

– А может, и на ночь? – Эдриэнн поправила солнечные очки.

– Мы не должны задержаться слишком надолго. А в чем дело? У тебя завтра страстное свидание или что-нибудь еще? – пошутил Уилл.

– Очень страстное свидание.

Хотя он понимал, что Эдриэнн шутит, спрятав глаза за гигантскими круглыми голливудскими очками, даже слышать ее слова о возможном свидании Уиллу было неприятно – гораздо неприятнее, чем он готов был признать.

– С кистью для краски, – добавила она.

– Я уверен, что она может подождать несколько дней.

Она покачала головой.

– Нет. Завтра я должна быть дома. Я взяла напрокат раздвижную лестницу, и ее доставят утром.

Уилл озабоченно посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

– Ты хотя бы представляешь, какая завтра будет жара?

– Я справлюсь, – отмахнулась она.

– Эдриэнн, – заговорила сидевшая рядом с ней Сара, – мы с Уильямом отложим наш пикник и поможем тебе.

Уилл сильнее сжал руками руль.

– Простите, что вмешиваюсь. Но кто-нибудь слышал меня? Жара.

– Точно, – сказал Попс. – Мы можем отправиться на лодке на пикник в любое время. И вместо того чтобы ехать на рассвете за тобой, Сара, мы все останемся здесь и поможем Эдриэнн.

– Никто не будет помогать Эдриэнн! – Уилл был раздражен до крайности. – Ты что, не можешь отменить заказ? Сказать им, чтобы привезли лестницу в другой день? И почему ты красишь дом? Его ведь только что покрасили.

– Стены покрашены, но я хочу сама покрасить наличники, рамы и двери.

– Это очень глупая идея. – Слова вырвались у него прежде, чем он успел подумать. – Если ты хотела сэкономить деньги и сделать что-то сама, почему ты не покрасила стены? Это гораздо проще.

Сара переплела пальцы рук.

– Я думаю, в этом мы можем увидеть разницу между мужчинами и женщинами. Мне лично кажется, что отделочные работы менее трудные.

Попс заворчал.

– Вовсе нет. Дом двухэтажный. Все эти карнизы, и необходимость передвигать лестницу каждые десять футов… Боюсь, что я согласен с Уиллом.

Сара подняла руки, сдаваясь.

– Вот что отличает мужчин и женщин.

Уилл включил кондиционер на самую большую мощность. В машине становилось душно.

– Никто ничего не красит в такой день, как завтра. Слишком опасно. Я уверен, что компания, у которой ты взяла напрокат лестницу, сможет пойти навстречу. Ты не можешь просто позвонить им?

У Эдриэнн задергалась щека, и она прошептала:

– Это не обсуждается.

Он не мог видеть выражения ее лица из-за этих дурацких очков, но упрямо сжатые губы выражали неодобрение его вмешательством.

– И нет, я не собираюсь отказываться от аренды. Если их предупредить менее чем за двадцать четыре часа, они оставляют себе депозит.