Endgame. Вызов - Джеймс Фрей

«Как к ягнятине», – любила повторять она. Она полагала, что всякий конец – это новое начало. И когда Игра начнется, страх переплавится в отвагу. Этому она и научила Калу.

«Благословение небу».

Образ Гёбекли-Тепе постепенно тает перед мысленным взором.

Кала уже летит туда; хватит об этом думать.

Она сосредоточивается на себе. На своем дыхании и сердце.

Складывает руки на коленях и смотрит из окна на мир, раскинувшийся внизу. На темную синеву Аравийского моря.

Суши нигде не видно. Кучевые облака, раззолоченные поцелуями солнца, выстроились на горизонте, словно блистательная кавалерия. Мир по-прежнему прекрасен и изобилен – как всегда.

Кала прислоняется щекой к стеклу.

Мир за стеклом проносится мимо.

Кала закрывает глаза.

31,05; 46,266667

«Эмирейтс Эйрлайнз», рейс № 413.

Пункт отправления: Абу-Даби.

Пункт назначения: Мосул

Самолет держит курс на юг от Багдада. До Мосула осталось 35 минут. Сара и Яго не обсуждают, как им повезло выбраться из Китая. Не обсуждают то, что нужно добыть в Ираке. На самом деле с момента посадки на первый самолет из Китая они едва обменялись парой слов. Они устали как собаки. Вызов, бегство из пагоды, события в Музее Терракотовой армии, тот факт, что диск до сих пор при них, все эти перелеты… От всего этого они уже вымотались вконец. Кроме того, в Ираке им придется проходить контроль по поддельным визам, и это тоже их беспокоит.

Яго спит сидя, склонившись к разделяющему их пустому креслу. Сара трудится над своим шифром. Сточенным огрызком карандаша она пишет на вывернутом бумажном пакете. Она использует древнюю, давно забытую систему счисления. Дело продвигается, но довольно туго. Слишком уж много цифр. Если использовать все, то получатся координаты с точностью до 6-й или 7-й позиции после запятой. Кроме того, Сара не уверена, какая это система – прямоугольная или широта/долгота. Тем не менее она составляет список предположений. Что ей сейчас нужно, так это карта: тогда можно будет начать строить разумные догадки. Сара смотрит на свои пометки на пакете, кладет карандаш на откидной столик и поворачивается к Яго. Глаза у него открыты. Он таращится в пустоту поверх ее плеча.

Сара улыбается.

– Ну что? – спрашивает Яго.

– Продвигается. Мне нужна карта, – отвечает Сара шепотом.

– В Ираке найдем.

– Хорошо.

Сара смотрит на Яго несколько мгновений, пока цифры прокручиваются в ее голове. Яго ошибочно принимает ее взгляд за нечто большее:

– Хочешь пойти со мной в туалет?

– Что? Нет! – со смехом восклицает Сара.

– Я имел в виду, чтобы провериться на «жучки», – оправдывается Яго. – Разве мы не собирались сделать это как можно скорее? «Как можно скорее» прошло уже довольно давно…

– А, да. Я совсем забыла.

На самом деле она не забыла. Если честно, с момента вылета из Китая она то и дело возвращалась к этой мысли.

– Думаю, стоит сделать это до того, как мы пересечем иракскую таможню. Просто на всякий случай.

Сара отворачивается:

– Я пойду первой и разденусь. Последний туалет справа. Дай мне пару минут.

– Хорошо.

Сара сбрасывает кроссовки и заталкивает под сиденье перед собой. Встает и протискивается мимо колен Яго. Из прохода она шепчет:

– Только без глупостей!

– Ты тоже, – парирует Яго.

Сара фыркает и идет в хвост самолета.

В самолете почти одни мужчины. В основном с Ближнего Востока, но есть и европейцы. Один мужчина откровенно пялится на нее. Сара награждает его самым тяжелым взглядом, на какой только способна, хотя сейчас ей это чертовски трудно.

Мужчина отворачивается.

Она заходит в туалет, смотрится в зеркало и начинает раздеваться. Складывает одежду на опущенное туалетное сиденье, моет руки и ополаскивает лицо.

Затем осматривает переднюю сторону тела, под грудью, под подбородком. Снимает нижнее белье и проверяет область, которую не собирается показывать Яго. Пробегает руками по бедрам, под коленями, по голеням и по верхней стороне стоп. Ничего нет – никаких следящих устройств.

Сара выпрямляется и плещет еще воды налицо.

Она вся на нервах. И совсем не уверена, что хочет, чтобы Яго проверял остальное. Единственным мужчиной, когда-либо видевшим ее обнаженной или прикасавшимся к ее обнаженному телу, был Кристофер. И это происходило в совершенно иных обстоятельствах. Впервые это случилось в его комнате. Родители Кристофера уехали на выходные в Канзас-Сити, а он остался дома с дядюшкой, проводившим почти весь уик-энд за просмотром футбола под пиво. Сара с Кристофером пробрались наверх, заперли за собой дверь и четыре часа подряд целовались, трогали друг друга, медленно снимали друг с друга одежду. После этого вечера они стали уединяться при любой возможности. Но свой первый раз они откладывали на потом – на это самое лето после выпускного. Еще одна жертва Последней Игре, хотя Сара и понимает: если она выиграет, можно будет предпринять вторую попытку. Глядя на свое тело и представляя губы и руки Кристофера, Сара слышит стук Яго. Она впускает его и быстро закрывает дверь.

– Ну как?

– Все нормально.

– Готова?

– Да.

Яго садится. Сара отворачивается, расстегивает бюстгальтер и скрещивает руки на груди.

– Спереди я уже все осмотрела, – говорит Сара. Ее голос слегка дрожит.

– Чисто?

– Да.

Сара задерживает дыхание. Яго наклоняется, дотрагивается до нее. Какое легкое прикосновение! Он пробегает пальцами по ее щиколоткам, вверх по икрам, под коленками. Сара с облегчением вздыхает. Возможно, поначалу он и допускал какие-то вольности в мыслях, но теперь понял, что ей не до игр.

Теперь он только ищет жучок.

Дойдя до верха бедер, он останавливается.

– Даже не знаю…

Сара колеблется, но потом все-таки спускает трусики:

– Все в порядке. Нам нужно проверить.

«Никто не видел столько, кроме Кристофера», – думает она.

Пальцы Яго медленно движутся вверх по задней стороне ее бедер, и тело Сары отзывается на его движения дрожью. В таких обстоятельствах ничего приятного в этом быть не должно, – и, тем не менее, ей очень приятно. Она закрывает глаза и делает глубокий вдох. И с изумлением понимает, что никогда, ни на секунду не чувствовала себя так хорошо с Кристофером. Что бы они ни делали, их интимная жизнь оставалась неловкими блужданиями в потемках, наивной возней двух неопытных подростков. Яго какой-то более настоящий, более взрослый. И то, что он делает, больше похоже на то, какой она всегда представляла себе любовь и близость. С Кристофером она чувствовала себя девочкой с мальчиком. Яго заставляет ее чувствовать себя женщиной с мужчиной.