Иди сюда, парень! - Тамерлан Тадтаев

– А кто зовет-то?

– Как кто, Сталкер… Мы вчера с ним в кафе сидели, помнишь?

– Не очень.

– Он еще смеялся над твоим большим носом.

– Э, так это был не Сталкер, а Спикер.

– Да хоть Триппер… У него вино славное!

– О, тогда конечно, – промолвил Черчи и, вычистив спичкой грязь под ногтем другого пальца, отгрыз кончик.

Мимо проезжала развалюха с шашечками наверху, Чети, который Пети, вскинул руку зиг хайлем, и машина остановилась. Приятели залезли через заднюю дверцу в душный, пахнущий бензином салон и, усевшись на обжигающее зад сиденье, в один голос бросили: в Пис. Похожий на матадора водитель с подозрением смотрел через зеркальце заднего вида на своих пассажиров, как будто предчувствовал недоброе, и, покачав головой, со вздохом переключил скорость, отпустил сцепление и нажал на газ. Машина развернулась и помчалась в сторону Богири, на перекрестке она свернула направо, спустилась вниз к новому мосту над Лиахвой, проехала через него, обогнула парк с новым стадионом, огражденным высокой стеной, которая тянулась вдоль трассы и обрывалась напротив здания суда через дорогу…

– Можно покурить? – обратился Пети к водителю и уже поднес зажигалку ко рту с сигаретой.

– Валяй, – ответил тот и повернул на Згудерское кладбище, однако подъем здесь был крутой, и матадор врубил первую скорость. Машина взвыла и, подпрыгивая на ухабах, потащилась в утыканную могильными плитами гору. Черчи перестал грызть ногти и, притихший, вглядывался в надгробия, как будто искал кого-то, но, заметив свежую могилу, побледнел, стал бормотать молитвы и истово креститься.

– Эй, ты чего? – Пети толкнул приятеля в бок локтем. – Все там будем.

– Это ты точно сказал, – прошептал Черчи и, опустив грязное стекло окошка, подставил ветру блестевшее от пота белое лицо. Захватившее поле кладбище исчезло в пыли позади, и развалюха, сопровождаемая сворой заливающихся лаем собак, въехала в село Пис. Пети, высунувшись из окна, выкинул окурок и дразнил псов, корчил рожи, но только они отстали, крикнул:

– Останови!

Матадор нажал на тормоза, и приятели, не заплатив, выпрыгнули из машины посреди немощеной деревенской улицы и, перемахнув через колючую зеленую изгородь, скрылись за ней. Таксист тоже выскочил из своего драндулета и, подобрав булыжники, стал швырять их вслед беглецам. В ответ в него полетело несколько зеленых помидоров и небольшая тыковка, которая попала в лобовое стекло, и оно треснуло.

– Мать вашу! – схватился за голову таксист. – Ну погодите, вы за все запла…

Он не договорил, потому как сзади на матадора с шумом налетел большой рыжий петух и клюнул его прямо в затылок.

Приятели уже не слышали воя и проклятий таксиста, так далеко продвинулись они в чей-то сад и бросили якорь возле аккуратно сложенных под виноградником чурок, чтобы передохнуть. Пети принял лежащего в траве пузатого человечка за мешок, сел на него и, посмотрев в сторону каменного двухэтажного дома с приоткрытой дверью, предложил:

– Давай зайдем туда. Сегодня праздник, и хозяева примут нас как дорогих гостей.

– А если не примут?

– Тогда спросим, где живет Сталкер.

– Не Сталкер, а Спикер.

Мешок под Пети зашевелился и сказал:

– А чего это вы ругаетесь в моем дворе?

Пети подскочил и уставился на человечка, который встал и, шатаясь, направился к дому, бормоча:

– Сейчас я вам покажу, как по чужим огородам лазить.

– Тьфу ты, черт, – промолвил Пети. – Он, наверное, за оружием пошел, так его нельзя отпускать…

– Давай убежим.

– Нет-нет, посмотри, какой здесь виноградник, думаю, в подвале у него хранится доброе вино.

Пети выхватил из кучи чурку, погнался за хозяином райского сада, замахнулся и жахнул его по голове и, когда пузан обмяк, подхватил под мышки и потащил к крыльцу, наступив при этом на коровью лепешку…

На шум из дома выбежала хорошенькая женщина лет тридцати в коротком халатике и, увидев Пети с бесчувственным человечком, заголосила:

– Убили, убили мужа моего ненаглядного!

– Да не орите вы, – Чети взглянул на красотку и расплылся в улыбке. – Земфира, мать твою за ногу, что ты тут делаешь?

– Чети, милый Пети! Я вышла замуж за этого ушлепка… А ты с ним ничего такого не сделал?

– Ну что ты, – Чети выронил ее супруга и незаметно вытер об него ботинок. – Мы подобрали его на улице, он там с таксистом каким-то дрался.

– Так ему, окаянному, и надо! Он как выпьет, на всех бросается, я, наверное, разведусь с ним – надоел… Ну ладно, проходи. А это кто прячется под виноградником?

– Друг.

Приятели, захмелев, сидели за столом, угощались, хвалили пироги и пили за здоровье Земфиры. А она подливала гостям, себя тоже не забывала, чокалась с ними и, осушив свой стакан, бежала к дивану, на котором лежал муж, щупала ему пульс и, обливаясь пьяными слезами, вытирала платочком кровь с плешивого темечка. За окном между тем становилось темно, и Черчи забеспокоился:

– Слушай, уже поздно, давай домой…

– Хорошо, только выпьем из большого рога.

– И не проси, не осилю.

Однако Пети наполнил громадный рог вином из глиняного пузатого кувшина и, передав собутыльнику, сказал:

– Пей за хозяйку дома! От такого тоста нельзя отказываться!

– Мы же только и делаем, что пьем за нее!

– Пей и не прекословь!

– Ну ладно, но только один раз.

– Там будет видно.

– За тебя, Земфира!

– Спасибо, милый…

Черчи осушил рог и замертво свалился под стол. Теперь уж точно никто не помешает, подумал Пети и принялся целовать Земфиру в лицо, шею, грудь; дрожащими, нетерпеливыми пальцами он расстегнул на женщине халат и, обнажив ее, пришел в восторг: уау, какая ты сисястая и как божественно пахнешь! Она, конечно, тоже отвечала на его страстные поцелуи и, уже готовая отдаться нежданному гостю, не видела, как супруг ее зашевелился на диване. А он приподнялся, вытер окровавленную голову, взглянул на покрасневшую ладонь, облизнул и, причмокивая, потянулся к висевшему на стене ружью. Пети, тяжело дыша, уложил Земфиру на пол, скинул с себя футболку и джинсы и, когда та раздвинула ноги, заметил ее мужа. Быстрее молнии он вскочил на подоконник и, выбив раму со стеклом, голый сиганул в сад. В кромешной тьме Пети выбрался из сада и, очутившись на улице, невидимый, бормотал:

– Ох, как больно! Проклятая роза! Я, наверное, все колючки с нее собрал. Погоди-ка, и член в шипах. Черт!

Сзади его осветило фарами. Оглянулся он, а на него уже такси мчалось с клюнутым в затылок матадором. Пети, конечно, наутек, и хотя у него был первый разряд по легкой атлетике, однако возле кладбища беглец почувствовал на своей волосатой заднице холодную сталь бампера. Тогда он свернул с дороги и свалился в яму. Я в могиле, ужаснулся Пети и давай карабкаться наверх, но тщетно – слишком глубоко, да и земля рыхлая, не за что уцепиться. Он сделал еще несколько попыток, увы, безуспешных, выбился из сил и решил передохнуть, как вдруг сверху на него упал луч фонарика. Пети в надежде вскинул голову, увидел таксиста и крикнул: