Ты лишила меня сна - Карен Хокинс

— Это правда?

Щеки Катрионы окрасились румянцем, и она застенчиво улыбнулась:

— Кейтлин, возможно, самая лучшая швея в нашей семье, но я лучшая кухарка. Я уже знала этот рецепт, только убедилась, что надо добавить мор…

— Папа! — закричала Девон. — Пожалуйста, скажи Агги, чтобы она перестала меня лягать под столом.

Глаза Агги округлились:

— Не ври! Мне до тебя отсюда не дотянуться!

— Прекратите шалить, вы обе!

Хью положил себе большой кусок запеканки, и от аппетитного запаха рот его наполнился слюной. Щедро откусив от него, он закрыл глаза, чтобы насладиться вкусом еды.

— Ты просто кудесница!

Кристина благодарно улыбнулась в ответ.

— Я очень старалась.

Агги хмыкнула:

— Мисс Катриона все устроила сама, отпустила кухарку на этот вечер. Но на самом-то деле та не пошла к сестре. Она в деревне накачивается джином.

Девон хмуро посмотрела на сестру:

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказала Мойра, когда чистила камин в нашей комнате.

— Тебе не следовало бы сплетничать с горничной, — мягко попеняла ей Кристина.

— Особенно с Мойрой, — усмехнулась Катриона. — Вчера она уверяла, что видела тролля, вылезающего из повозки возле двери в кухню, но позже разглядела, что это был всего лишь Фергюсон.

— Гм, — фыркнула Девон. — Мойра сказала это только потому, что он ей нравится, но он не собирается с ней водиться.

Хью обратил внимание на неуверенную улыбку Кристины, обращенную к Катрионе, и это вызвало в нем неприятное предчувствие. Она держалась на расстоянии от девочек, как обещала, но похоже было, что те почему-то подобрели к ней.

Он нахмурился. Следовало ли положить этому конец? И мог ли он это сделать?

— Вот, папа, — сказала Девон, перекладывая на его тарелку со своей еще кусок запеканки. — Для меня одной здесь слишком много. Поэтому можешь это съесть.

Расправляясь с запеканкой, Хью почувствовал слабый зуд между лопатками, которого постарался не замечать. Возможно, сегодня вечером он поговорит с Катрионой о девочках.

— Папа, ты чем-то недоволен? Сердишься? — спросила Агги.

Хью потер руку:

— Нет. В чем дело?

— Ты очень красный.

Он пожал плечом, стараясь избавиться от назойливого зуда.

— Не пойму, в чем дело.

— Хью!

Взгляд Катрионы не отрывался от его лица:

— Агги права. Ты становишься красным как свекла.

Он потер рукой лицо, которое сильно чесалось в приступе аллергии. Господи! Что происходит? У него возникло ощущение, будто по нему ползают сотни муравьев. И губы, кажется, распухли.

Взгляд его упал на пустую тарелку:

— Катриона, этот пастуший пирог? В нем была морковь?

— А что? Ведь ты любишь морковь.

Взгляд ее метнулся к Девон, поглощавшей запеканку.

— Проклятие!

Он вскочил со стула, потирая одновременно шею и плечо.

— Я ее терпеть не могу. У меня от нее появляется сыпь.

Он повернулся к двери:

— Лайам! Сейчас же принеси в мою комнату ванну с «холодной водой!

Кристина смотрела, как отец исчезает за дверью. Его лицо совсем расплылось, а губы распухли. Она видела, как Лайам устремился на кухню, за ним следовал Ангус.

Кристина взглянула на Катриону и тотчас же пожалела об этом. Та строго посмотрела на всех троих.

— Я знаю, что это неопасно, а иначе вы бы не посоветовали мне положить в запеканку морковь. Вы слишком любите отца, чтобы желать нанести вред его здоровью.

Кристина положила вилку, охваченная чувством вины.

Девон попробовала хлебный пудинг:

— Некоторое время он будет страдать от зуда, но к утру все пройдет. — Она хмыкнула: — Но, думаю, он не допустит, чтобы вы снова занимались стряпней.

Кристина украдкой снова бросила взгляд на Катриону, ожидая, что та начнет отчитывать их. Вместо этого Катриона только смерила Девон долгим взглядом.

Кристина крепче сжала вилку. Хотя она согласилась с Девон, что следует что-то предпринять, чтобы защитить папу от этой женщины, обманом заставившей его жениться на ней, существовала некоторая опасность в том, чтобы раздражать взрослых.

Кристина знала это слишком хорошо.

— Понимаю, — сказала Катриона.

Она встала, и ее ореховые глаза теперь казались ярче, чем всегда.

— Итак, молодые леди, вы не оставили мне выбора.

Агги заморгала, но не сказала ничего.

Кристина положила вилку, чувствуя, как сильно бьется ее сердце.

— Что вы имеете в виду?

— Мне не нравится, когда меня ставят в дурацкое положение, но должна признать, что ваш маленький заговор удался на славу. — На ее губах появилась слабая улыбка. — Дело в том, что я из очень большой семьи. Там частенько подшучивают друг над другом.

Девон посмотрела на Кристину, потом перевела взгляд на Катриону:

— И что?

Катриона положила руки на стол и подалась вперед:

— Поэтому на вашем месте всю следующую неделю я ходила бы на цыпочках.

Когда Катриона вышла из комнаты, Кристина почувствовала, что они затеяли войну, которую обречены проиграть.

Девон казалась более бесстрастной:

— Что она может нам сделать?

Агги прикусила губу и изрекла:

— Она может подложить нам в постель змей.

— Ну, это детские сказки, — фыркнула Девон. — Она не посмеет, а не то мы пожалуемся папе.

Но Кристина вспомнила, каким блеском загорелись глаза Катрионы, и это поубавило ее уверенность. Одно было несомненно: она теперь будет проверять состояние своей постели, прежде чем лечь в нее, чтобы убедиться, что там нет ни змей, ни пауков, ни муравьев. Зачем они все это затеяли?

Когда я была вот такусенькой девчушкой, каждое Божье утро носила воду из колодца у подножия холма до нашей хижины на его вершине. И хотя там было много ступенек, мне все равно приходилось одолевать их одну за другой.

Старая Нора — своим трем любимым внучкам холодным зимним вечером

— Клеопатра не вернулась.

Голос Фергюсона был встревоженным. Хью бросил взгляд на породистых лошадей у изгороди и нахмурился.

— Думаешь, она ожеребилась?