Утраченное Просвещение. Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана - Стивен Фредерик Старр

Фрески в нескольких залах для приемов в Варахше изображают правителя в тех же ярких цветах, какие были использованы в Самарканде и Пенджикенте в последние годы до арабского завоевания. Техника, которую применяли художники (рисование на сухой штукатурке), заимствована из Индии[363]. Здесь реалистично изображены леопарды и мифические чудовища, сцены охоты, церемонии, правители и герои народных эпосов – в общем, это тот же тип фресок, что использовался до появления арабов. Главное важное отличие состоит в том, что на фресках Варахши постоянно повторялось изображение правителя. Для одного из советских археологов было очевидно: древние художники использовали эзопов язык, чтобы провозгласить жизнестойкость местной династии[364]. В этих настенных росписях представлено множество элементов из различных религий. Бухарские правители запечатлены во время религиозного обряда возле зороастрийского алтаря огня. Изображены и обнаженные индийские божества, возможно, буддийские, восседающие на слонах и сражающиеся с дикими зверями. Кроме того, на фресках можно увидеть торжествующего согдийского бога войны. Кто бы ни был автором, он явно не был вынужден скрывать свою веру или преуменьшать ее значение.

Мы никогда не узнаем, было ли это искусство жестом протеста или доказательством того, что бухарские правители верили, что арабы действительно оставили их в покое. Отсутствие новых защитных стен с того времени, как были созданы эти фрески, подтверждает вторую точку зрения. В конце концов, все было сметено вихрем, который пронесся по Центральной Азии, а затем и по всему мусульманскому миру после прибытия в Хорасан военачальника и сильной личности Aбу Муслима. Но старой веры все еще придерживались при бухарском дворе в течение последующей сотни лет – иными словами, в течение двух веков после начала арабского завоевания[365].

Неожиданная смерть омейядского халифа Хишама ибн Абдул-Малика в 742 году сделала явными все неразрешенные проблемы Центральной Азии и самого халифата. Кто придет к власти после него? Вышли на первый план те мусульмане, которые всегда считали Омейядов захватчиками. Очевидным претендентом на власть был потомок внука Мухаммеда Хусейна, но шииты, поддерживающие эту линию наследственности, почти везде были в немилости. Другие признавали линию наследственности от самого младшего дяди Мухаммеда Аббаса. Не важно, что Аббас никогда не был мусульманином, ведь его сын доказал свою набожность, записав множество хадисов пророка. Сторонники Аббаса, собравшиеся в Мекке и в иракском городе Куфа, уже были готовы к войне.

Первым делом они отправили посланника, который объявил об их требованиях в важных центрах власти Хорасана и в остальной Центральной Азии. Человек, которого они выбрали, зарекомендовал себя как агитатор и воин, но в остальном он – полная загадка. Прозвище Абу Муслим скрывало его происхождение. Большинство полагало, что он сын арабского новообращенного, но современные ученые представили убедительные доказательства того, что он был коренным жителем Центральной Азии иранского происхождения из селения возле Мерва[366].

Вскоре после прибытия в Хорасан в 746 году Абу Муслим склонил на свою сторону местных арабов и некоторых представителей знати. Для этого он уничтожил зороастрийской группу, которую и местные арабы, и зороастрийская знать рассматривали как угрозу. Затем он поехал в Мерв, где легко справился с омейядским правителем Насром, тем самым человеком, который добился большого количества уступок для местных правителей и неверующих несколькими годами ранее. Но теперь Абу Муслим сам хотел достигать договоренностей. Он наладил дружественные отношения с большой христианской общиной, оказал поддержку зороастрийцам и искал расположения не особо верующих мусульман. У местных народных верований или индуизма он заимствовал идею о переселении душ и реинкарнации после смерти. Из-за этого некоторые начали подвергать сомнению его приверженность исламу. И те, кто поддерживал Абу Муслима, и его противники имели все основания полагать, что у него были свои планы, которые выходили далеко за рамки полномочий, предоставленных ему Аббасидами.

Эти подозрения получили подтверждение, когда арабы в Бухаре подняли восстание против него[367]. Им была выгодна сделка Насра с местным правителем, они видели, что Абу Муслим угрожал их положению в этом ключевом оазисе. Абу Муслим незамедлительно примкнул к местным силам, поднявшимся против восставших арабов. То, что началось как возглавляемый арабами бунт против Омейядов, теперь разрасталось в восстание против любой формы арабского правления из Дамаска, причем на территории всего региона[368].

В 749 и 750 годах Абу Муслим уничтожил все силы, противостоявшие ему. Он смог добиться цели, которая оставалась недостижимой для арабских завоевателей в течение ста лет. Сначала он умиротворил и укрепил Центральную Азию, затем расправился с Омейядами в Дамаске и, наконец, уничтожил надвигающуюся угрозу со стороны Китая.

Когда Абу Муслим прибыл в Центральную Азию, его самыми сильными противниками были западные тюркские племена, большинство из которых долгое время боролись против арабского правления, а также восточные тюрки, к которым местные правители успешно обратились за поддержкой против Дамаска. Cо своими войсками, усиленными арабскими и местными наемниками, Абу Муслим мог нанести несколько решительных ударов по западным тюркам, а затем выдворить восточных тюрков за пределы «ядра» Центральной Азии. Борьба на востоке продолжалась несколько десятков лет, но Абу Муслим сломил основу тюркской мощи[369]. Понимая это и видя, что победившие их арабы в действительности защищали интересы жителей Центральной Азии, тысячи тюркских воинов поступили на службу в войско Абу Муслима, разбавив ее арабский состав.