Фанатки тоже пьют кофе на завтрак - Саша Керн

Но, с другой стороны, я не стремилась быть одна, а хотела чувствовать себя кому-то нужной, желанной и любимой, поэтому почти сразу согласилась на поездку в Огайо, тем более что он уже нашел какое-то агентство в Москве, которому заплатил деньги, чтобы мне ускорили получение визы. В чем в чем, а в умении добиваться своего равных Тому не было. Может быть этим он мне и нравился, иначе я бы утонула в своих переживаниях и самокопании.

Кливленд был самым крупным городом штата Огайо, расположенном на северо-западе Америки. Город находился на берегу прекрасного озера Эри, которое меняет цвет в зависимости от того с какой стороны светит солнце. И можно сто раз его описывать и рассказывать о красоте, но лучше один раз увидеть и влюбиться.

Том встречал меня в аэропорту. С цветами.

Почти пятнадцатичасовой перелет с пересадкой в Нью-Йорке вымотал меня вконец, но цветы в руках Тома просто заставили улыбаться. Я сразу обрела бодрый и сияющий вид, когда он протянул мне прекрасный маленький букетик каких-то цветочков, напоминавших колокольчики и прекрасно оттенявших его глаза. Он очень волновался и, стоило мне только приблизиться к нему, как просто набросился с поцелуями, не обращая внимания на тех, кто таращился, возмущаясь такому проявлению чувств. А мы стояли посередине зала для прилетающих пассажиров и целовались, словно два изголодавшихся кролика.

В какой-то момент Том оторвался от меня и прислонился лбом к моему. На выдохе он прошептал мне в губы:

– Я боялся, что ты не приедешь. Я очень тебя ждал.

И он еще раз нежно поцеловал меня. Я светилась от счастья, как жук-светлячок в темноте, и улыбалась во все тридцать два зуба.

– Почему ты думал, что я не приеду?

– Не знаю. Я сумасшедший, который не верит в свое выздоровление. И мне постоянно что-то мерещится.

– Ты не сумасшедший, – успокоила его я. – Ты самый обыкновенный парень, который слегка не уверен в себе.

– Еще лучше, – усмехнулся он. – Я самый обыкновенный…

– Том, черт! – повысила голос я. – Зачем ты вырываешь слова из предложения? Ты самый хороший.

– Скажи это еще раз, – попросил он, заглядывая в мои глаза.

Я тоже посмотрела в его теплые, оттененные васильками глаза и повторила:

– Ты самый хороший, самый милый и самый красивый, – я щелкнула его по носу. – Между прочим, мужчина.

Срауд сгреб меня в охапку и простонал в ухо:

– Я люблю тебя Настя. Люблю…

«Что?!» – хотелось крикнуть мне, но, кажется, я онемела, потому что не могла произнести в ответ хоть что-нибудь сколько-нибудь вразумительное.

«Что я должна ответить на это признание?» – занимала меня мысль. Хотя, с другой стороны, в таких обстоятельствах я не должна была вообще задумываться об этом. Обычно девушки радостно лезут целоваться или отвечают «Я тоже».

Но со мной что-то было не так, сейчас я думала только о том, что сказать человеку, который тебя любит и открыто признается. А ты? Ты просто позволяешь себя любить…

– Том, – наконец, выдавила из себя я, пытаясь улыбнуться. – Это очень серьезное заявление.

– Только не говори больше ничего, – затараторил он. – Пожалуйста, просто знай это и все. Возможно, ты сама когда-нибудь захочешь сказать тоже самое. – Он заглянул в глаза и улыбнулся. – Я надеюсь на это. А сейчас пока молчи.

Потом он отступил на шаг, потер рукой лоб и подбородок, усмехнулся всему, что произошло и, обняв меня за плечо, сказал:

– Не думай об этом. Я идиот. Зачем я все это сказал. Сам не ожидал, просто вырвалось. Прости.

– Тооом, – мне хотелось заорать на него. Может быть, я и не могла в ответ сказать то же самое, но слышать «Прости».

– Только не надо этого вашего глупого «прости».

Он удивленно уставился на меня, комкая в руках свою кепку, которую снял еще перед тем, как я к нему подошла.

– Объясниться, а потом просить за это прощение. Это действительно глупо. Мне очень важно было услышать это от тебя. Я ценю…очень… честно… Я очень ценю то, как ты ко мне относишься. Просто я, наверное, не из тех людей, которые так быстро влюбляются, –что я несу? – Я надеюсь. Нет! Я обещаю тебе, что ты обязательно услышишь от меня нечто подобное когда-нибудь в будущем.

Том заискрился одной из своих лукавых усмешек и, схватив меня под колени, закружил в зале аэропорта.

Четыре дня, проведенные с ним, были просто незабываемыми. Мы катались на лодке по озеру, а потом… занимались в ней сексом… Гуляли по огромному парку и тоже занимались там чем-то не совсем законным. Ездили на экскурсию по реке на небольшом пароходике, и Том опять уговорил меня заняться этим же. Мне казалось, что мой мозг просто взорвется от избытка вырабатываемых организмом гормонов счастья, которые заставляли меня почувствовать себя желанной, красивой и кому-то нужной. И еще они заставляли меня почувствовать себя любимой. Я была счастлива с ним. Счастлива от того, что кто-то постоянно хотел сделать для меня все. Неужели в ответ нельзя за такое влюбиться в человека?

В последний день Том опять завел разговор о переезде в Лондон. Я уже знала эту его сторону, что если он чего-то очень сильно хотел, то никогда от этого не отступал. Но я совершенно не понимала, что буду делать в другой стране без оконченного образования, жилья и работы. Быть содержанкой? Или как это сейчас называлось?

Мы спорили весь день. Я объясняла, что мне хочется быть самостоятельной, не зависящей от кого-то во всем, потому что я только не так давно сбежала от таких отношений, где на меня давил груз ответственности и благодарности. А еще меня устраивала только что налаженная в Москве стабильность: учеба, работа, дом, друзья. Все было понятно и привычно. И вдруг сменить все раз и навсегда. Оказывается, это меня страшило больше, чем жизнь с Томом. И он видел это, поэтому продолжал настаивать на своем, предлагая все новые варианты нашего совместного будущего.

Вечером я лежала на кровати и смотрела какой-то фильм. Том вышел из душа в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, загадочно прищуриваясь и лукаво улыбаясь. По выражению его глаз можно было понять, что он что-то задумал.

– Что? – спросила я.

– Ничего, – замотал головой он, и брызги он его волос долетели до моего лица.

Порой, когда я смотрела на его торс, над которым он явно работал не один год, чтобы получать свои контракты от модельных агентств и роли в фильмах, мне, казалось, что это не я должна находиться с ним рядом. Но Страуд всегда разуверял меня в этом. Он напоминал, что моя красота и очарование внутри. И, когда я улыбаюсь или шучу, или совершаю глупости, то более идеального и совершенного человека для него нет во всем мире. И он очень боялся потерять меня и те чувства, которые я в нем пробуждала. Романтичные розовые сопли я не любила, но, когда говорят такое, поневоле начинаешь думать, что ты прекрасна. И все же сказать в ответ «люблю» это никак не помогало. Внутренне что-то сдерживало меня, заставляя просто улыбаться и прятать глаза.