Продано! Искусство и деньги - Пирошка Досси

Изъян находится не в самой картине, а в случайностях ее биографии. Портрет Чечилии Галлерани не был куплен французским королем, не попал в Лувр, и авторство Леонардо было подтверждено только в ХХ веке. Хотя в те самые годы, когда создавался миф «Моны Лизы», картина находилась в Париже. Однако висела она в личных покоях Чарторыских. Оттуда портрет попал в Краков, в основанный Владимиром Чарторыским музей, где и теперь его можно увидеть. И поскольку, судя по документам, никто ее в Париже не видел, то никто, как следствие, о ней и не писал[283].

Статус художественного произведения – это всегда результат взаимодействия множества факторов, результат коллективной работы, в которой художник только начинатель. Мона Лиза работы Готье получила столь незаурядное значение, потому что Готье оказался нужным человеком, Париж – нужным местом, а XIX век – нужным для этого временем. В XVIII веке, прозванном «шумным, блистательным и насмешливым», не хватало не только духа созерцательности, необходимого для того, чтобы погрузиться в столь неброскую с виду картину. Не хватало еще женского образа, олицетворением которого надлежало стать Моне Лизе. Только в стране с глобальными культурными амбициями и в городе с бурной интеллектуальной жизнью мог появиться общеевропейский миф. Кроме того, поэзии Готье понадобился образ, способный воплотить его одержимость femme fatale. Им стала Леонардова Лиза Герардини, чья слава с тех пор разнеслась по всему миру и превратила ее в мировую икону, цены не имеющую.

Среди подлежащих продаже статусных символов классового общества произведение искусства занимает наивысшее положение. Самый дорогой бриллиант был продан в 1995 году на Sotheby’s за 16,5 миллионов долларов и тем самым еле-еле достиг пятой части цены самого на то время дорогого художественного произведения – «Порт рета доктора Гоше» Ван Гога. Сегодня строят догадки о том, когда первое произведение современного искусства преодолеет барьер в сто миллионов долларов. Что именно делает работу столь ценной? Американский коллекционер Джон Пирпонт Морган объяснял это просто – три самых дорогих слова гласят: unique au monde – един ственное на свете. Подлинное искусство единственно и неповторимо. В этом заключается превосходство художественного товара над другими объектами вожделения. Покупающий искусство предполагает, что покупает оригинал. Копия стала бы неприятностью, под делка – катастрофой. Даже когда это пара красных подставок для яиц, на 720 фунтов (1045 евро) облегчившая карман счастливого покупателя при распродаже имущества принадлежавшего Дэмиену Херсту ресторана Pharmacy («Аптека»). Ведь только оригинал утоляет иссушающую коллекционера жажду неповторимости, пусть даже фактически это лишь бледный отблеск в виде повторения, деривата, осознанного подражания, заимствования или копии. Художе ственные произведения считаются оригиналами и в том случае, когда не имеют с представлением об уникальной реализации творческой энергии ничего общего, кроме названия.

Скульптура Дэмиэна Херста «Гимн», 6-метровая анатомическая модель человека с розовыми легкими, темно-красными мышечными волокнами и горчично-желтыми кишками, это оригинал или копия? Производитель игрушек Humbrol подал иск, обвинив Херста в том, что тот скопировал портативную анатомическую модель, которую фирма выпустила по проекту дизайнера Нормана Эммса и пустила в продажу по 14,99 фунтов. Правда, теперь это была не маленькая пластмассовая фигура, а гигантский бронзовый истукан. Но достаточно ли этого для того, чтобы считать работу оригинальным творением? Тяжба между художником и фабрикантом игрушек закончилась мировым соглашением, по которому художник обязался сделать пожертвования в пользу двух детских благотворительных организаций, Children Nationwide и Toy Trust. Но даже скопировав оригинал, Херст из игрушки сделал художественное произведение. В то время как оригинальная модель принесла своему создателю скромные 2 тысячи фунтов, ее монументальная копия обошлась покупателю Чарльзу Саатчи по меньшей мере в миллион фунтов.

Оригинал – полярная звезда художественного рынка. Оригинал сегодня стократно превышает в цене копию, а подделка и вовсе почти ничего не стоит. Оригиналом (от латинского origo – происхождение) считается придуманный художником, однократно сотворенный объект, чья аутентичность заверяется подписью автора. Новизна, уникальность и аутентичность есть три измерения оригинала, придающие ему значительную рыночную стоимость. Это вовсе не само собой разумеющиеся свойства художественного произведения. Они представляют собой результат исторических изменений, повлекших за собой взлет художника от подражателя ремесленника к творцу и экономическую оценку его фантазий художественным рынком.

Культ оригинала не универсален. В Китае превосходно выполненная копия художественного произведения традиционно считается высшим проявлением искусства. В Японии высоких цен достигают копии масок Но. И в Европе художники копировали как свои картины, так и картины своих коллег. Копировать – значит выбирать из запасов былой художественной продукции (запас по-латински – copia) подходящие образцы и подражать им. Так, цена средневековой картины зависела от материалов, которые пошли на ее изготовление. В Италии XVI века соглашение между художником и заказчиком преж де всего касалось применения дорогих пигментов. Использование синего и красного определялось так же педантично, как и оплата каждой унции этих красок. Драгоценные краски выделяли важные элементы картины и, так же как дорогостоящие рамы, влияли на цену. К тому же денежная ценность материалов определяла и духовный смысл изображенного. В то время как Пресвятая Дева Мария щедро покрывалась сусальным золотом и самой дорогой, полученной из ляпис-лазури, синей краской, менее значительным святым приходилось довольствоваться дешевыми пигментами. Не скоро появилось представление о ценности картины, отличное от цены потраченных материалов. Даже полотна знаменитого портретиста Ван Дейка оценивались дешево по сравнению с тем, сколько тратили позировавшие ему аристократы на одежду и драгоценности. Ковер, особенно затканный золотой канителью, стоил дороже картины, даже если она принадлежала кисти таких художников, как Рафаэль или Рубенс.

И хотя талант издавна вознаграждался, а выдающиеся художники ценились дорого, ни в XV, ни в XVI веках никого особо не заботило, подлинник перед ним или копия. В 1532 году Тициан получил от Карла V заказ написать два портрета императора. Один из них – копия портрета ныне известного только специалистам немецкого придворного художника Зейзенеггера. Великий Тициан в роли копииста? Нет никаких сведений о том, что Тициан воспринял это задание как задевающее его честь. Да и Карл V, очевидно, не считал копию менее значительной работой, поскольку расплатился с Тицианом как ни с каким другим художником – он посвятил его в пфальцграфы и рыцари золотой шпоры[284].