В краю солнца - Тони Парсонс

— Перестаньте, ребята, — сказал я, чувствуя, как сжимается у меня горло. — Отпустите ее.

Но он только задумчиво похлопал Кай по ягодицам.

— А если не отпущу? Что ты мне сделаешь, сморчок?

Подожду, пока он снова не заговорит, решил я, и со всей силы ударю его по губам. Я уже смирился с тем, что меня изобьют. Скорее всего, любой из них смог бы справиться со мной и в одиночку. Но по крайней мере пузатому байкеру придется оставить Кай в покое — в этом я не сомневался.

А потом рядом со мной возник Ник.

— Ну–ка ты, урод… — начал он, и коренастый прихвостень главаря пнул его в лицо.

Чтобы научиться такому пинку, нужно много практиковаться. Байкер оперся на носок левой ноги, а правую выбросил вперед и резко разогнул. Раздался хруст ломающейся кости, и Ник упал на колени. Из носа у него хлестала кровь.

Верзила поставил Кай на землю, и только тут я увидел, что она плачет — скорее от ярости, чем от страха. В ту же минуту я заметил, что рядом со мной стоят Чатри, господин и госпожа Ботен — оба Ботена с ножами для разделки мяса в руках. Чатри смотрел на сестру, глотая от бешенства слезы. Когда он бросился на байкеров, я едва успел схватить его за руку. Потом я услышал, как тихо всхлипывают Кива и Рори, и мне захотелось убить этих гадов.

— Да ну ее, — сказал верзила. — Там, откуда она приехала, полно таких. Пошли отсюда, парни.

Байкеры ленивой походкой направились к выходу и сели на мотоциклы. Их грязные замечания и смех потонули в реве моторов. Они уехали, а мы еще какое–то время стояли в растерянности, не зная, что делать.

Потом мы с Кай отвели Ника в дом к Ботенам. Мы усадили его на край ванны, велели запрокинуть голову и выдали ему целый рулон бумажных полотенец. Пришла Тесс и сказала, что голову нужно наклонить вперед, чтобы кровь быстрее свернулась. Ник так и сделал. Кай сидела рядом с ним, легко дотрагиваясь рукой до его шеи чуть ниже затылка. Я стоял и смотрел на них, пока жена не выволокла меня из ванной и затащила на балкон.

— Может, отвезти его в больницу? — спросил я.

Тесс крепко поцеловала меня в губы.

— Оставь их, — сказала она. — Просто оставь их одних.

— Но… — начал я.

Она поцеловала меня снова.

И мы их оставили.

Потом, когда Тесс уже спала в моих объятиях, я дотронулся до цепочки с амулетами, которая по–прежнему висела у меня на шее. Ночь опустилась на два дома, стоящие на вершине холма, и в этой части острова стало тихо. Слышался только монотонный гул мотоциклов на шоссе, наше дыхание и лай бездомной собаки.

Ник и Кай поженились в тот же день, как мы открыли «Почти всемирно известный гриль–бар».

Жара только–только начала отступать, когда жених и невеста преклонили колени на небольшом пьедестале. На шеях у обоих были надеты венки, сложенные, словно в молитве, ладони соединяла короткая гирлянда из цветов. Госпожа Ботен выступила вперед и полила их руки водой из большой морской раковины. Я вопросительно посмотрел на господина Ботена.

Позади у нас был долгий день и долгая церемония. Началась она прошлым вечером, когда по грунтовой дороге из ближайшего буддийского монастыря пришли девять обритых наголо монахов в шафрановых одеждах, чтобы подготовить Ника и Кай к свадьбе. «Просят благословения у предков», — пояснил мне господин Ботен — с несколько большим энтузиазмом, чем читалось в его лице теперь.

Я сочувственно улыбнулся, понимая, что он устал без конца мне все растолковывать. Тайская свадебная церемония длится дольше иных европейских браков.

— История со счастливым концом, — коротко сказал господин Ботен и кивнул, как будто добавить ему было нечего.

Я поблагодарил его и снова повернулся к стоящим на пьедестале молодоженам.

Они поцеловались.

Ник и Кай стали мужем и женой и поцеловались. Вернее, Ник неловко поцеловал Кай — не то в рот, не то в щеку, — а она робко протянула губы в ответ, но почти не дотронулась до его лица.

А потом она обнюхала его.

Кай приблизила лицо к лицу мужа и вдохнула — быстро, глубоко и беззвучно. Мне не нужно было объяснений, чтобы понять этот жест немого обожания, но господин Ботен все равно пояснил:

— Хом кем. Это называется хом кем.

Он снова улыбался. Мы все улыбались: Тесс, Кива и Рори. Господин и госпожа Ботен. Чатри. Дядя и двоюродный брат невесты с острова Сирай. Гости, пришедшие из соседних ресторанов — хозяева, повара, официанты и даже несколько ранних посетителей. Друзья и родственники жениха из Ливерпуля и Лондона.

Ник поцеловал Кай, а Кай обнюхала Ника — гордо и без стеснения, словно невеста вернувшегося с войны солдата, — и все мы увидели это и улыбнулись.

— Пахучий поцелуй, — сказал господин Ботен. — Как у животных. Один зверь обнюхивает другого.

Он посмотрел на Рори и легко дотронулся до его спины:

— Люди — тоже животные, верно?

— Верно, — ответил мой сын, словно никогда в этом не сомневался.

Рори, как и большинство мужчин и мальчиков, надел на свадьбу застегнутую до самого горла шелковую рубашку с высоким воротником и маленькими отворотами. Портной–индиец с Най — Янга сшил их для нас целую партию. Его ателье называлось «Питер сьют интернэшнл», и работал в нем сам господин Питер. «Индивидуальный пошив эксклюзивной мужской и женской одежды», — гласила надпись на визитной карточке. Damen und Herren Masschneider. Все рубашки выглядели так же, как белая рубашка жениха, но цвет ткани каждый выбрал сам: я — зеленый, Рори — золотистый, господин Ботен — красный. Не знаю, насколько это отвечало тайским традициям, но мы сделали именно так. Мы получили только одно предостережение. «В черном на тайскую свадьбу приходить нельзя, — сказал господин Питер из «Питер сьют интернэшнл», озорно блестя темными глазами. — Черный приносит несчастье».

Настала моя очередь полить водой сложенные ладони жениха и невесты. Руки моего друга выглядели огромными рядом с руками Кай, и я не мог понять, действительно ли у него настолько большие ручищи, просто раньше я не обращал внимания, или это у нее такие миниатюрные ручки. И еще он был бледнокожим, а она — смуглой; он — высоким, а она — маленькой. Все в них было совершенно разным, и только улыбки светились одинаковым счастьем.

Все произошло с головокружительной быстротой. За те две недели, что мы готовились к свадьбе, я не раз сомневался, разумно ли они поступают. Но не сегодня.

Сегодня я был просто счастлив за Ника и Кай. Во мне не осталось ни цинизма, ни сомнения. Каждый из них казался недостающей половинкой другого. Они подходили друг к другу, как две детали одного целого.

Тесс посмотрела на меня и улыбнулась, а когда я отошел от пьедестала, крепко стиснула мою руку. Я понял, что и она это чувствует.