Самсон и Надежда - Андрей Курков

— За работу, — повторил он шепотом. И задумался. В этот раз тяжелая кость в руках подтолкнула его мысли в определенное направление.

И он замотал ее обратно в кусок кожи, а после подобрал мешок из дерюги, в котором можно было бы ее неприметно, не привлекая постороннего внимания, нести.

Николай Николаевич Ватрухин был, казалось, несказанно рад видеть Самсона. Сам он выглядел не очень, впалые щеки говорили о скудном питании, а отсутствие прислуги Тонечки вызывало подозрение о том, что остался он без домашнего надзора и уюта.

— Как же хорошо, что вы живы! — сказал он вместо приветствия, впуская визитера в дом. — Вон семью доктора Патлаха на Лукьяновке всю убили и ограбили, да и столько беды опять!

— Ну у нас тоже не без убитых, — закивал Самсон.

Прошли в гостиную.

— Я теперь на хозяйстве сам, — развел руками Ватрухин. — Платить Тонечке было нечем. Как вывеску снял, так старые пациенты решили, что умер или уехал. И всё! Ни денег, ни еды! Вот Тонечка и поехала в Фастов к сестре пожить. У той хоть корова есть!

— Так, может, повесите вывеску обратно? — спросил Самсон.

— Нет, боюсь я! Проголодь перетерпеть можно, а вот смерть не перетерпишь!

— Тогда возьмите пару талонов! — протянул Самсон бумажки с фиолетовыми печатями и такими же фиолетовыми, выбитыми печатной машинкой словами «Один обед». — В советских столовых очень неплохо кормят! Подливки вкусные, особенно к кашам!

— Спасибо! Спасибо! — растрогался глазной врач. — Когда-нибудь отплачу! Ей-богу! Или вылечу бесплатно!

— А я за советом, — признался Самсон и сразу достал из дерюжины рулончик кожи с костью. Вытащил кость, опустил на овальный стол. — Вот не знаете, что это может быть?

— Ну как? Это, молодой человек, os femoris, бедренная кость, — Ватрухин взял ее в руки, посмотрел. — Левая! — добавил. — Работа отличная, но непонятно зачем! Может, какому ювелиру был скелет из серебра заказан?

Доктор задумался. На его похудевшем лице заиграла мечтательная улыбка.

— А если б я был хирургом, то такой подарок на юбилей меня б порадовал! Серебряный скелет! Для гостиной комнаты хирурга! А? Разве не чудесная идея?

— Так вы думаете, это для подарка делалось? — с сомнением произнес Самсон.

— Ну я этого не говорил! Это я так, фантазирую! Может, лучше у хирурга спросить? Я ведь не по костям, как вы знаете! Не по ушам и не по костям!

— А у вас есть знакомые хирурги?

— Да, конечно! Есть одна! Княжна Гедройц…

— Княжна? Хирург? — В голосе Самсона еще больше сомнения зазвучало. — А разве хирурги — не мужчины?

— Конечно, обычно мужчины! Но она сильнее, она особенная! И умна, как Брокгауз и Ефрон!

— А мы можем сейчас прямо к ней пойти?

— Ну пойти будет далековато, а если у вас деньги на пролетку есть, то можем поехать!

— На пролетку будет! И назад вас привезу! — пообещал Самсон. — Главное, чтоб извозчики уже из своих дыр повылезали! Они же боялись, что мятежники у них лошадей отберут!

— Возле бани напротив народного дома обязательно найдем! — уверенно заявил Ватрухин и стал поспешно натягивать на толстую холщовую рубаху шерстяную кофту, застегивать ее на пуговицы. — У нее прислуга готовит отменно! Может, повезет нам с ужином! — сладко произнес он. И тут же извиняющимся тоном добавил: — Что-то размечтался я сегодня! Это, видимо, от радости, что живым вас вижу! Только не подумайте, что я к вам как-то по-особенному привязался! Один французский поэт писал: «Если я вижу, что вы живы, значит и я живой!» Понимаете, жизнь, особенно чужая, передается в ваш мозг через зрение! Почти все передается в мозг через зрение! Где же мои сапоги?

Ватрухин на мгновение замер и тут же решительно зашагал в коридор.

Как вскоре выяснилось, знакомая Ватрухина княжна-хирург проживала совсем близко — на Круглоуниверситетской, 7. Однако расстояние глазной врач мерял не верстами, а усталостью ног. А ноги его теперь уставали очень быстро, после пяти минут ходьбы.

Самсон на это не обиделся. Даже наоборот — взыграл духом, поняв, что извозчик за такую дистанцию много не потребует.

Вера Игнатьевна Гедройц оказалась действительно человеком не только мужской профессии, но и мужской осанки. Роста она была такого же, что и Самсон, встретила их в черном брючном костюме, хотя покрой пиджака имел мягкие, женственные линии. Ватрухину она протянула руку довольно резким движением. После и Самсон ощутил ее сильное рукопожатие, убедившее его тут же, что сил для хирургических операций она имеет в руках достаточно.

— Это мой добрый знакомый, — отрекомендовал Самсона глазной врач. — Сейчас такое время, что знакомые могут кем угодно оказаться! — добавил он, как бы извиняясь. — Вот Самсон пошел служить в уголовный розыск, хотя всю жизнь об электричестве мечтал!

— Ну заходите, заходите уже! — оборвала Ватрухина хозяйка. Тембр ее голоса был низким. — Можем чаю с ветчиной выпить! Я как раз собиралась! Лажечка, ты где? — обернулась она назад.

— Тут я! — донесся голос прислуги.

— Нарежь еще два куска! — крикнула ей Вера Игнатьевна.

Провела их в комнату, которую легко можно было назвать залом. Широкие стулья с гнутыми ножками, что стояли вокруг стола, напоминали неких благородных пауков. На столе красовалась лампа с фарфоровой нимфой, державшей ручками легкий небесного цвета абажур.

Пелагея, прислужница, лицо которой не выдавало возраста, принесла и поставила возле нимфы самовар, потом снова появилась с тарелью, половину которой занимала порезанная булка, а вторую половину — толстые и душистые куски ветчины.

— Вот все как бы есть, — пробасила Вера Игнатьевна. — А масла нет! Лажечка, ты же чай разольешь?

Прислужница сначала налила в чашки самого чаю из стоявшего на вершине самовара заварника, а потом добавила кипятка.

Ветчина пахла сладким древесным дымом. Самсон не удержался и потянул себе кусок булки и кусок ветчины.

— У Самсона Теофиловича странный предмет оказался, — сквозь жевание проговорил Ватрухин. — Самсон, покажите, что же вы его на пол опустили!

Самсон наклонился, вытащил серебряную кость и протянул ее, ощущая вес, хозяйке.

Вера Игнатьевна словно выхватила кость из рук парня. Легко и уверенно. Сначала пробежала ее взглядом бегло, но потом остановилась внимательно на одном крайнем закруглении, а потом на втором, которое было менее крайним и имело как бы коротенькое продолжение.

— Что скажете? — спросил Ватрухин. — Я этакой os femoris еще не встречал, но ведь я и не по костям!

— Очень уж подробная работа, — задумалась вслух Вера Игнатьевна. — Подробнее, чем у ювелиров! И collum femoris в идеальной пропорции! Даже не знаю, зачем бы такую идеальную копию кости делать?