Второй мир - Эдди Шах

— Не будь параноиком, — посоветовал Галлахер.

— Паранойя иногда бывает полезна. — Клэнси шумно отодвинул стул. — Какого хрена никто еще ничего не нашел?! — заорал он на всех вместе и ни на кого в отдельности.

Два сотрудника, изучавшие изображение из «Мира Элвиса Пресли», переглянулись. Один из них кивнул.

— Мистер Галлахер, возможно, у нас кое-что есть! — сказал второй.

Клэнси и Галлахер подошли к ним. На обоих мониторах они увидели увеличенное изображение; каждый пиксель превратился в квадратик площадью в два квадратных дюйма. То был верхний слой одного кадра. Растровое изображение увеличили более чем в пять тысяч раз.

— Никогда еще не видел подобной архитектуры! Я слышал, что в этом направлении ведутся опыты, но не думал, что такое возможно на самом деле. — Сотрудник ткнул пальцем в монитор. Края картинки расплывались, создавая затененный эффект. — По-моему, эта вуаль образуется из-за ступенчатости…

— Это еще что такое? — поморщился Клэнси.

Галлахер объяснил:

— Нежелательные визуальные эффекты ступенчатости, зубчатости изображения на кривых линиях, окружностях и прямых, расположенных не параллельно краям монитора. Возникают при недостаточном разрешении монитора, а также при многократном увеличении растрового изображения. Ты уже видел нечто подобное раньше, когда изображение, передаваемое из Второго мира, было ненадлежащего качества. Иногда такое бывает даже на экранах обычных телевизоров.

Клэнси кивнул. Галлахер подал знак оператору, и тот продолжал:

— Но здесь вуаль образуется не из-за ступенчатости. — Он показал на экран и провел пальцем по краю изображения. — Под первым слоем спрятан второй, и там все четко. То есть как будто каждый вторичный пиксель отпечатывается на первичном слое. Эти пиксели разумны! Они прячутся за первым слоем и сами приспосабливаются к нему!

— Еще раз, только помедленнее, — попросил Галлахер — очевидно, ради Клэнси.

— Хорошо. Представьте, что у вас есть два разных снимка, негатива. Вы накладываете один снимок на другой и видите второй сквозь первый. Из-за того что снимки разные, верхний, то есть первичный, не закрывает второй целиком, не совпадает с ним. Так вот, здесь у нас то же самое. Такая технология применяется уже некоторое время; с ее помощью можно быстрее передавать данные. Наложите картинки одна на другую, пошлите их в один выделенный интервал времени в тандеме, а когда они дойдут до адресата, разнимите. Достичь этого можно, если увеличить изображение. Тогда второй слой сразу проявится. — Он снова ткнул в монитор. — Вот, видите зубчатость? За первым слоем есть и второй. Но он пытается спрятаться от нас. Меняется, приспосабливается к первому слою…

— Как их разделить?

— Пока точно не знаю. Попробую загрузить программу. Возможно, при этом пропадут все добавленные символы и появятся две разные картинки, как если бы мы загрузили две картинки вместе.

Второй оператор начал процесс загрузки. На каждом мониторе появился один набор изображений. На первом появился президент в «Мире Элвиса Пресли», такой же, каким они его уже видели раньше.

— Тот, кто придумал такую штуку, чертовски умен, — заметил первый сотрудник. — Похоже, они нарочно нам это подбросили… как будто подсказку дали.

— Почему? — спросил Клэнси.

— Не знаю. Второй слой открылся бы даже в ходе обычной проверки. Он хотел, чтобы мы обнаружили второй слой, но не сразу.

— Значит, он нарочно тянет время?

— Возможно. Я же говорю — умный малый!

Ожил второй монитор. Президент на нем по-прежнему махал рукой, потом развернулся и исчез. На мониторе появились буквы.

— Теперь мы знаем, чего они хотят, — процедил Клэнси, поджав губы, когда прочел надпись на мониторе. — Немедленно передайте это в кабинет вице-президента! — Он повернулся к Галлахеру. — А потом мы и сами к ней пойдем.

Надпись на мониторе гласила:

«ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ВАШ ПРЕЗИДЕНТ — ПОКОЙНИК

КАТАПУЛЬТ ЕГО НЕ СПАСЕТ

ИЩИТЕ ВИРУС

Я ВИРУС

ТЫ ДРАКОН

СПАСИТЕ ВИРУС

И

УБЕЙТЕ ДРАКОНА

МАСТЕР ПАУТИНЫ

ВЫКУП… ПОКА НЕ РЕШИЛ

ЕЩЕ СВЯЖУСЬ

ДО СВИДАНИЯ

КОНДОР».

Кафе «Гусар»

Маргитсигет

«Бриллиантовый парк»

9М436К2506, «Изумрудный город»

Реальное время: до контрольной точки 9 часов 58 минут

Мы видели, как в отеле «Бентин» нашли труп Цюэ. Никто из нас не проронил ни слова; я понимал, что Энди и Тибор, в сущности, впервые видят труп в Реале. Я и сам-то не слишком много их видел; только тела мамы и папы, когда они умерли. Видимо, зрелище потрясло моих друзей. Они не могли оторвать глаз от реальности того, другого мира.

— Там иногда происходит то же самое, что и здесь, — сказал я, когда Энди бросила на меня ошеломленный взгляд.

— Я думала не об этом… Я думала: интересно, как сейчас выглядят наши трупы… там, где они сейчас находятся. — Она не скрывала тревоги. Ей ужасно хотелось выяснить, насколько они в безопасности в Реале.

— Они в надежном месте. Им ничто не грозит.

— Они в Катакомбах!

— Не волнуйся! — Я попытался ее успокоить.

— Ты когда-нибудь бывал в Катакомбах?

— Видел изображения. — Я солгал. Мне не хотелось, чтобы она узнала, что я отлично знаю, где покоится ее тело. Сразу после основания Катакомб в огромных серых залах стояли ряды темно-серых ячеек, похожих на гробы. Каждый зал был протяженностью более двухсот ярдов. Потом правозащитники начали призывать власти что-нибудь придумать, чтобы ПВП могли возвращаться назад. Их поддержали средства массовой информации. Им удалось добиться частичного успеха: за телами ПВП теперь, по крайней мере, лучше следили. И все же пока рано волновать Энди. — Мне лишь известно, что… — осторожно продолжал я, — сейчас ведутся исследования. Правительства всех стран тоже заинтересованы в том, чтобы вы, наконец, вернулись.

Энди повернулась к монитору; камера снова дала панорамный снимок номера отеля. Ни она, ни Тибор, который смотрел на монитор зачарованно, как ребенок, сунув палец в рот, ничего не говорили, пока не осмотрели весь номер.

— Блин! — воскликнул Тибор и повернулся ко мне. — Ну ладно… Значит, один след оборвался. Он теперь мертвее, чем ПВП в Реале. За кем еще поохотиться?

— За его друзьями. Может, его кто-то ненавидел. Кто был его лучшим другом? Кто пользовался его услугами не однажды?

— Кого еще прикончат из-за нас? — огрызнулся он, словно обвиняя меня.

— Тибор, если не хочешь больше работать, можешь уйти. Либо делай дело по собственному желанию, либо не трать понапрасну мое время.