Книжная лавка - Маклей Крейг

— Ты права, — произношу я, с трудом поднимаясь со стула. — И вообще, это же отпраздновать надо! Кажется, у нас еще осталась бутылка шампанского. Только оно неохлажденное. Хочешь, в холодильник поставлю?

— Если не откупоришь прямо сейчас, сама зубами открою.

— А что, интересно было бы посмотреть.

— Может, в другой раз, Ромео, — отвечает Леа и направляется к раковине мыть руки. — Ты что больше хочешь делать — помидоры тереть или белки взбивать?

— Мне нравятся твои сексуальные фантазии…

Леа закатывает глаза и качает головой:

— Нет, ты решительно неисправим.

Достаю из кухонного шкафчика бокалы и начинаю бороться с пробкой. Шампанское, заметьте, «Кристалл». Наконец одерживаю победу. Пена льется по рукам и стекает на пол. Наполняю два бокала и протягиваю один Леа.

— За величайшую в мире актрису в преддверии дебюта в качестве сестры убийцы, — произношу я, поднимая бокал. — Уверен, это первая из многих великолепных ролей.

Чокаемся.

— Спасибо, что уговорил, — произносит Леа, отпивая маленький глоток. — Без тебя не справилась бы. Ты работал чуть ли не сутками, чтобы я могла ходить на прослушивания. Помогал репетировать, хотя должна заметить, у тебя очень… своеобразная манера читать реплики.

— Говорил же, что из меня актер, как из бумажного пакета. На комплименты не напрашиваюсь, просто констатирую факт. Сравнение, между прочим, не случайное — в пятом классе как раз играл в спектакле бумажный пакет. Чуть не задохнулся. Пьеса была про магазин. Со сцены меня выносили. Салат и крупа с перепугу расплакались. Видишь ли, я человек добросовестный, если что-то делаю, то как следует, полумер не признаю. Слишком вжился в образ. С очень талантливыми бывает.

Леа смеется.

— Ну, спасибо за поздравление. А теперь давай жарить.

— В смысле…

— Нет, не в этом. Но обещаю: когда гости разойдутся, вместе примем приятную расслабляющую ванну, а потом три помидоры сколько хочешь… или как ты это называешь?..

Незамедлительно соглашаюсь. Причина самая прозаичная — проголодался. К тому же выпил слишком много шампанского на пустой желудок, вот и ударило в голову. Если в ближайшее время не поем, за ужином рискую упасть лицом в тарелку. Конечно, мне это облегчит жизнь, зато окружающим — наоборот.

— Ладно, — отвечаю я. — Давай хлеб нарежу, а ты пока принимайся за «Пятнистого Дика». Читал рецепт в Интернете, и, по-моему, мастерством его приготовления непросто овладеть…

— Что, весь вечер намекать собираешься? Тогда давай прямо сейчас, по-быстрому, может, успокоишься.

— Извини. Не удержался. Но этого и следовало ожидать…

— Обещай воздержаться от двусмысленных намеков хотя бы перед гостями.

— По крайней мере, постараюсь. Но сама понимаешь — когда у игрока появляется возможность, как выражаются бейсболисты, украсть базу, грех ее упускать.

— Для человека, который не смотрит бейсбол, ты удивительно хорошо в нем разбираешься. Вот тебе еще одна бейсбольная аллегория: ляпнешь что-нибудь при Эбенезере и Фермине — о краже базы можешь забыть, мои кетчеры не дремлют.

— Похоже не на аллегорию, а на угрозу.

— Называй как хочешь, милый, — отвечает Леа и целует меня в щеку. Потом многозначительно улыбается. — А теперь берись за томаты, а я пока поставлю наш сладкий пудинг в горячую, горячую духовку…

Уже в дверях Эбенезер понимает, что у нас на уме.

Достаточно одного взгляда на стол, накрытый на четверых, и запаха паэльи из духовки. За какие-то пять секунд наш гость догадывается — его подставили. Здоровается, заходит, бросает взгляд на стол, принюхивается, и готово дело. Глаза подозрительно сощуриваются. Явно подумывает об отступлении, но, будучи англичанином, боится показаться невежливым. Скорее всего, будь хозяином один я, еще подумал бы, но при Леа — никогда.

Фермина еще не пришла. Время — ровно семь. Знаю точно: мои наручные часы показывают семь ноль четыре, а они спешат ровно на четыре минуты.

— Очень благодарен за любезное приглашение, — произносит Эбенезер, передавая мне шерстяное пальто примерно того же возраста, что и он сам. В первый раз держу в руках его пальто. Тяжелое… Неудивительно, что Эбенезер ни в какой мороз не мерзнет. Комментирую солидный вес предмета одежды.

— Подарок любимой жены, — отвечает Эбенезер. — Купила в маленьком магазинчике на Черинг-Кросс-Роуд в Лондоне. Семейный бизнес. Все шили прямо в магазине. Основан двести лет назад. Разумеется, теперь его больше не существует, на этом месте продают фильмы для взрослых. Насколько знаю, с тех пор ассортимент расширили — добавили всякие приспособления для улучшения супружеской жизни. Между прочим, наше поколение без всего этого прекрасно обходилось…

Даже не знаю, что ответить. К счастью, в этот момент из кухни выходит Леа. Эбенезер сразу просиял.

— Здравствуйте, деточка! — радуется он и, склонившись в эффектном поклоне, целует ей руку. — Премного благодарен, что не забываете меня, старика. Не знаю, что вы готовите, но пахнет божественно!

— Спасибо, — слегка краснеет Леа. — Но меня хвалить не за что. Почти все блюда приготовил вот этот молодой человек.

— В самом деле? — вскидывает брови Эбенезер. — Не подозревал, что под этим скромным обличьем скрываются столь выдающиеся таланты.

Глупо улыбаюсь. Скромное обличье? Меня только что оскорбили? Эх, не надо было столько пить, пока готовил, сейчас соображал бы лучше. С такими людьми бдительность нельзя терять ни на секунду.

— Вообще-то, — произношу я, стремясь переключить внимание с себя на другого человека, — наш сегодняшний ужин можно считать праздничным. Леа получила роль в сериале!

Тут Эбенезер приходит в полный восторг:

— Да что вы? Какая замечательная новость! От всего сердца поздравляю! — Эбенезер снова целует Леа руку. — Несомненно, ваш актерский дар столь же блистателен, сколь и ваша красота!

Леа хихикает и краснеет, как помидор. Перед Эбенезером с его старомодной галантностью ни одна женщина не устоит. Да, нам всем у него поучиться не мешало бы.

Вдруг Эбенезер снова поворачивается ко мне.

— Позвольте уточнить: если поводом для сего великолепного пира послужило не чествование восходящей звезды кино, то что же тогда?

Продолжаю глупо улыбаться. Боюсь, это будет основное выражение моего лица на протяжении всего вечера. Одна надежда на то, что в ближайшее время протрезвею… Или напьюсь еще больше, и все от меня отстанут.

— Э-э…

— Никакого повода, обычная дружеская встреча, — отвечает за меня Леа. — Прошу, проходите…

Эбенезер оставляет меня сгорать от стыда и идет следом за Леа. Только тут вспоминаю, что до сих пор держу тяжеленное пальто, и быстро вешаю его в шкаф. Для проволочных вешалок груз слишком велик, приходится снять пальто Леа с прочной пластиковой, иначе одеяние глубокоуважаемого гостя попросту рухнет. Едва удерживаюсь, чтобы не залезть в карманы — что, если Эбенезер набил их камнями, как Вирджиния Вульф перед тем как утопиться? Ну не может ткань столько весить!.. Однако, если меня поймают на месте преступления, объяснить свое поведение будет непросто. Что сказать? Извините, проверял, нет ли у вас тут чего лишнего, а то оступитесь, упадете в реку и не выплывете…