Летний сад - Дмитрий Вересов

Справа запестрило фельтеновское чугунное чудо, и генеральской душе полегчало, даже повеселела она тихо, по-стариковски. Много ли пожившему человеку надо? И ведь как чудно устроен этот мир! Или, действительно, правы ленинградские шутники, которые утверждают, что «город наш – не просторней чемодана»? Марковы, англичанка, ученый старик Дего, весь этот мажорско-дискотечный детский сад с Иволгиным – все сплелось в один клубок, и не понять, где начало, где конец. Но на то он и генерал Комитета государственной безопасности, чтобы распутать все это…

А что касается грозного начальства, то не только оно в дипломатиях поднаторело. Есть у генерала Ивлева и свои козыри в рукаве… Глядишь, если что и выплывет, то всегда можно откупиться от бывшего ближневосточного атташе или же, если старики действительно сообразят, что и как нужно делать, выйти с докладом, который без всяких подсказочек со стороны обеспечит «высокий зачетный балл».

Н-да, Серега, слышал бы тебя сейчас батя, порадовался бы он за все трудовое крестьянство, от сохи и рязанской черной пашни сумевшее шагнуть до невских берегов и государевой службы…

– Товарищ генерал, Управление.

– А? Спасибо, тезка, ты это… Свободен до шестнадцати нуль-нуль…

* * *

«Арчибальд Сэсил Кроу и сигары марки "Корона коронас", Арчибальд Сэсил Кроу и его «Бентли» работы знаменитого Ванвоорена, Арчибальд Сэсил Кроу и английские традиции… Да к чертям и висельникам эти медитативные методики! В этих пробках можно стоять бесконечно! Лучшая из всех британских традиций – пешая ходьба!» – он откинулся на подголовник и почувствовал на себе заинтересованный взгляд постороннего. Закрыл глаза и стал медленно считать: «Одна карамандельская тыква, две карамандельских тыквы… Восемнадцать карамандельских тыкв» – ожидаемого расслабления не наступало. Пристальное внимание постороннего наблюдателя ощущалось физически, и Арчибальд Сэсил Кроу решился: «Опасность мы встретим лицом к лицу и бровью не поведем. Ведь праздновать труса нам не к лицу, сержант спокоен, как на плацу: "По спагам, ребята, огонь!"».

Он мысленно скомандовал себе: «Раз, два, три!», резко поднял веки и так же резко повернул голову в сторону предполагаемого наблюдателя.

Боже, спаси Королевство и его постоянно нарождающиеся традиции! Лучшая из них – автомобильные пробки! В правом ряду стоял бронзовый, как майский жук, макайровский «Родстер» модели пятьдесят восьмого года. Но это так, приятная мелочь. А вот то, вернее – та особа, что сидела в перламутрово-розовом кожаном салоне, облаченная в костюм и перчатки цвета резеды, действительно производила впечатление. Это была женщина-мечта, женщина-волшебная сказка, сплав лучшего генетического материала, выплавленный в любовном горниле кудесниками-металлургами – неизвестным белым и неизвестной китаянкой. У сэра Арчибальда на такие вещи глаз наметан. Но самое главное, он ей интересен. Пускай этот интерес предопределен его «Бентлеем», пускай под флером этой сексуальной изысканности скрывается крестьянская хватка, унаследованная от чанкайшистского дедульки, или бандитская беспринципность, воспринятая от гонконгского крестного отца. Ему это все равно, поскольку при более близком знакомстве его шансы на успех увеличиваются многократно, а в искусстве отделываться от охотниц за чужим состоянием он поднаторел изрядно. И плевать на все! Даже на нынешний понедельник…

Стоп, Арчибальд! В офисе тебя ждет Джейн, и ты как единственный родственник… В этот момент далекий невидимый светофор открыл движение и все медленно двинулись вперед. «Гуд бай, май лав, гуд бай!» – промурлыкал сэр Кроу и тут же нахмурился. Этого Руссоса он терпеть не мог. Руссос, Руссос… Сплошные негативные ассоциации, от которых, кроме неврозов, никакого толка. Дикая Россия и бедняжка Джейн. Потеющий пиндосский толстяк и китайская красавица. Черт бы побрал эти пробки и непредсказуемые светофоры! Арчибальд Сэсил Кроу посмотрел направо. О, милосердные боги, спасите Британию! На борту поравнявшегося с его «Бентли» фордовского фургончика алела незатейливая надпись: «М. Дж. Криппс и Ф. Дж. Криппс. Фаллопротезы на дому у заказчика»…

– Гуд монинг, сэр, – Ганкхи, отставной капрал, режиссировал действия Кроу на парковке. Обтянутая белоснежной лайкой лапка приняла чаевые.

Ганкхи, с неподвижным лицом деревянного истукана, не мигая, следил за медленно текущим потоком машин и не обращал ни малейшего внимания на Кроу. «Счастливый человек! Узреть в Лондоне Будду, да еще в понедельник утром!» – подумал британец, улыбнулся и неспешно двинулся в присутствие.

– Как и положено уважающей себя европейской столице, Лондон ранжирует, селекционирует и сохраняет согласно присвоенному статусу свои достопримечательности. Существует туристский ширпотреб вроде Лондон-бридж или аббатства Вестминстер, известного адреса на Бейкер-стрит или паноптикума мадам Тюссо. Чуть повыше рангом стоят: десятый номер по Даунинг-стрит, Скотленд-ярд и подпольные опийные курильни в Сохо. Но это и понятно, людям все же нужно хоть изредка да заниматься любимым делом. А на самой вершине лондонских «сакре пляс» мрачнеют монолитные каре кварталов знаменитого Сити, по которому, дорогой Аль-Файед, мы с вами сейчас и прогуливаемся…

Кроу медленно брел по узкому тротуару вслед за странной парой – мужчиной в черной египетской галабии, расшитой золотыми узорами, и высоким тощим негром в элегантнейшем костюме от Лероя. Обойти неспешно бредущих «экзотов» у него не было возможности, и все, что оставалось представителю титульной нации, так это следовать в кильватере черепашьего хода парочки и невольно внимать эбеновому знатоку лондонской жизни.

– Лично мне, дорогой Доди, Сити во многом напоминает Долину фараонов. Обратите внимание, что многочисленные бронзовые, медные и прочие доски при входах – вывески торговых, агентских и прочих спекулянтских контор – самым крупным шрифтом извещают вас о времени основания предприятия или фирмы. Этот металлический мартиролог может рассказать о причинах колониальных несчастий за последние триста лет больше, чем все исторические талмуды, вместе взятые. Но, на мой взгляд, Сити больше всего интересен и симпатичен своим нагловатым ханжеством, с которым здешние обитатели скрывают под личиной коммерческого заведения кто резидентуру иностранной разведки, кто постпредство международного криминального синдиката или, как вот эта скромная вывеска… – парочка остановилась перед глухой дверью. Коробочка телекамеры, медная, в купоросных проплешинах доска, надпись на которой гласила: «Восточно-индийская компания по переработке пальмовой копры. Основана в 1805 году». – Знаете, дорогой Аль-Файед, что находится за этой скромной на вид дверью?

– Секретные активы семейства Ганди?

Чернокожий коротко рассмеялся:

– Нет, уважаемый Доди, это чуть дальше. А здесь всего-навсего организационный и диспетчерский центр МИ-5 по подрывной и диверсионной работе в странах социалистического Холода.

Кроу, несколько убаюканный монотонным голосом гида, вздрогнул. «Всепроникаемость провинциалов и нуворишей, будь она неладна!» Он почему-то посчитал для себя неловким заходить в офис на глазах у этого праздного дуэта, с непонятным интересом рассматривающего скромный вход в его рабочую обитель. «Они, что, полдня собираются тут торчать? Черт бы побрал эти понедельники и интернационализм Британского содружества!» Было унизительно и нелепо торчать без дела в шаге от конторы и испытывать нелепое и зазорное чувство неловкости. К тому же один из собеседников смотрел на него в упор. В минутном замешательстве сэр Арчибальд лихорадочно и безрезультатно искал достойный выход из дурацкого положения, и на помощь ему пришла сама судьба.