Тень Эндера - Орсон Скотт Кард

Вентиляторы ревели тут куда громче, но Боб их пока не видел.

Не важно. Хоть бы из этого горячего сквозняка выбраться.

Дверь между обеими системами была хорошо обозначена.

Вполне возможно, что она была оборудована какой-нибудь сигнализацией, которая срабатывает, когда дверь открывают.

Впрочем, Боб в этом сомневался.

Такая вещь была бы уместна в домах Роттердама как защита от грабителей. Но на космических станциях взломщики вряд ли являются важной проблемой. Эта дверь могла иметь сигнал тревоги, только если подобными устройствами снабжались все двери станции. Впрочем, это он скоро установит.

Боб открыл дверь, проник в слабо освещенное пространство и закрыл дверь за собой.

Здесь можно было лучше понять структуру станции - бимсы, участки листовой обшивки. За этими изогнутыми листами металла лежал суровый ледяной космос. Ощущался холод, что казалось все же гораздо приятнее, нежели сухой жаркий ветер.

Камеры подогрева, вероятно, находились где-то поблизости, но их изоляция - отличная, хотя строители и не посчитали нужным закачивать сюда подогретый воздух, рассчитывая, что некоторое количество тепла все же будет проникать сюда прямо сквозь стены. Такого холода Боб не помнил со времен Роттердама…, но если учесть ту жалкую одежонку, в которой он появлялся на зимних улицах Роттердама, да ветры, дувшие с Северного моря, то, можно сказать, тут почти тепло. Боб даже рассердился на себя, что так избаловался и даже слабенькая прохлада его тревожит. И все равно от дрожи не мог удержаться. Ведь в Роттердаме он все же не ходил голышом.

Следуя за током воздуха, Боб взобрался по железной лесенке для ремонтников к вентиляторам, нашел тот, который отсасывал воздух изнутри станции, и стал спускаться по воздуховоду вниз. Легко нашел вторую дверь и вошел в главную вертикальную шахту.

Поскольку воздух в вытяжной системе не находился под давлением, ходы тут были заметно шире. Кроме того, здесь происходила фильтрация воздуха. Он очищался от грязи и пыли и достигал камер подогрева совершенно свежим и чистым. Все это требовало полной доступности системы для ремонтников.

Поэтому Боб уже не полз по узким воздуховодам, а довольно легко спускался по лесенке главной шахты, свободно разбирая надписи и знаки, говорившие о том, к каким именно палубам открывается доступ.

Боковые ходы, строго говоря, не были настоящими воздуховодами. Это были пространства, лежавшие между потолком одного коридора и полом другого, находящегося над ним. Здесь была проложена электропроводка, трубы водопровода - холодного и горячего, трубы канализации. Горели тусклые "рабочие" лампочки, кроме того, эти проходы освещались через вентиляционные отверстия по обеим сторонам - через те самые узкие вентиляционные решетки, которые Боб видел во время своего первого путешествия.

Теперь Боб легко мог заглядывать в каждую учительскую комнату. Он крался вдоль стены, стараясь не шуршать - искусство, которое он усвоил, когда бродил по улицам Роттердама. Он быстро нашел то, что искал: учителя, который не спал. Правда, за столом тот уже не сидел. Этого человека Боб почти не знал, поскольку он отвечал за более взрослую группу новичков и не преподавал в тех классах, которые посещал Боб.

Учитель как раз направлялся в душ. Это значило, что он скоро вернется в комнату и, возможно, снова начнет работать, дав Бобу шанс узнать его имя и пароль.

Без сомнения, учителя часто меняют свои пароли и коды, и, стало быть, то, что Боб узнает, продержится недолго. Больше того, вполне вероятно, что попытка воспользоваться преподавательским паролем на ученическом компьютере может включить сигнал тревоги. Но Боб в этом сомневался. Здешняя система защиты была рассчитана на то, чтобы выделить курсантов и контролировать их поведение. Что касается преподавателей, то их поведение контролируется куда слабее. Нередко они работают со своими компьютерами в неурочные часы, довольно часто днем подключаются к компьютерам своих учеников, чтобы помочь им справиться с трудными заданиями или дать им доступ к более персонифицированной информации. Боб был почти уверен, что риск быть пойманным никак не перевешивает выгод, которые проистекают из овладения персональными паролями учителей.

Пока он ждал, раздались голоса в комнате, расположенной выше. Их почти можно было разобрать. Что ж, рискнуть пропустить возвращение принимающего душ учителя?

Несколькими минутами позже Боб уже заглядывал в комнату… Даймека. Очень интересно. Даймек говорил с человеком, чье голографическое изображение висело в воздухе над письменным столом. Как понял Боб, это был полковник Графф. Начальник Боевой школы.

- Моя стратегия очень проста, - говорил Графф, - я сдался и дал ей доступ к тем материалам, о которых она просила. Она права: я не могу получить о" нее надежные ответы, если не покажу тех данных, которые ей нужны.

- И она ответила вам?

- Нет, это делается не так скоро. Но она задала мне очень интересный вопрос.

- А именно?

- Является ли мальчик в полном смысле этого слова человеком?

- Ох, бросьте! Неужели вы полагаете, что он личинка жукеров, переодетая в человеческий костюм?

- Нет, конечно. Ничего общего с жукерами. Генетически улучшенный. Это может объяснить многое.

- Значит, все-таки человек!

- Вопрос спорный. Разница между шимпанзе и человеком генетически не так уж велика. Между человеком и неандертальцем - почти ничтожна. Нужны ли большие изменения, чтобы на месте человека возник новый вид?

- С философских позиций это интересно, но практически…

- А практически мы не ведаем, что этот парень может выкинуть. На вид, к которому он принадлежит, у нас нет данных. Он примат, конечно, что определяет некоторые черты, но мы не знаем, каковы мотивации его поступков, которые…

- Сэр, при всем моем уважении к вам, рискну все же сказать, что он всего лишь ребенок. И он человек. Не инопланетянин.

- Вот это нам и надлежит установить, прежде чем мы решим, насколько можем ему доверять. И вот почему вы не должны спускать с него глаз. Если вам не удастся вовлечь его в ту мозговую игру, найдите другой путь, чтобы понять, как он тикает! Ибо мы не можем использовать его, пока не узнаем, насколько он заслуживает доверия.

Забавно, что они в разговорах между собой называют эту штуку мозговой игрой, подумал Боб.

И тут он понял, о чем они говорят. "Вовлечь его в мозговую игру". Насколько Бобу было известно - он единственный ученик в Боевой школе, который не играет в игру-фэнтези.

Они говорят о нем! Новый вид? Генетически измененный? Боб слышал, как сердце неистово стучит в его груди. Кто я? Не только умный, но и…, другой?

- А как же с нарушением секретности? - спросил Даймек.

- Вот еще один вопрос. Вы должны выяснить, что ему еще известно. И насколько вероятно, что он выдаст эту информацию другим ребятам. В настоящее время главная опасность именно в этом. Может оказаться, что этот парнишка, став командующим, который нам так необходим, вполне оправдает риск разглашения секретной информации и даже крушения всей программы. Я всегда считал, что, имея Эндера, мы можем пойти на риск сделать ставку на него по принципу "Все или ничего", а появление этого парнишки может резко повысить наши шансы на выигрыш.