Grace. Автобиография - Майкл Д. Робертс

Энни Лейбовиц, и в лучшие-то времена не любительница светских раутов, была мрачнее тучи. Дизайнеры обрывали провода, спрашивая, насколько можно опоздать, чтобы прибыть к съемке своего эпизода, – каждый хотел появиться в финале. Джон Гальяно, который в то время регулярно тренировался в спортзале, изъявил желание позировать топлесс. Кейт была пьяна в стельку – как и моя ассистентка Тина Цай, которая обычно не пьет, но ее отправили вытаскивать Кейт из отеля Ritz, и ей пришлось за компанию опрокинуть стаканчик фирменного коктейля Kate, который бармен Колин смешивал специально для звездной гостьи в баре Hemingway.

Энни готовилась фотографировать модельеров, как вдруг явился дизайнер Оскар де ла Рента, и Анна настояла на том, чтобы он срочно присоединился к группе. Энни лишилась дара речи. Поскольку ее композиции всегда проработаны заранее, для Оскара места попросту не оказалось. Я кинулась за помощью к своему коллеге, редактору Vogue Хэмишу Боулзу.

– Хэмиш, ты должен как-то удалить Оскара из кадра, Энни уже в бешенстве, – взмолилась я.

– И не подумаю, – фыркнул Хэмиш и направился прочь.

Между тем Джон Гальяно заявил, что в групповом снимке предпочел бы позировать стоя, а не сидя, чтобы продемонстрировать накачанный торс; Готье выглядел полноватым в своей полосатой тельнашке, которую натягивал поверх любой одежды; Карл неистово обмахивался веером и корчил из себя звезду, в то время как белый порошок, который он ежедневно втирает в свой конский хвост, осыпался на темный пиджак, что было похоже на тяжелый случай перхоти; Пафф Дэдди, который думал, что «это все о нем», настаивал, чтобы его поместили в самый центр фотографии. Энни заметила, что, если поставить его в середину, он затеряется в развороте, где обычно скрепляются страницы журнала. Но он был не склонен вдаваться в технические тонкости и, несмотря на уговоры Энни, встал на переднем плане и по центру.

Когда меня окончательно доконал весь этот хаос, я начала потихоньку отступать в сторону. Протискиваясь к выходу, я бросила Патрику:

– Или ты убираешь всю эту массовку, или я отменяю работу и первым же рейсом возвращаюсь в Нью-Йорк.

Невероятно, но он это сделал. Когда я вернулась, раздевалка опустела. Исчезла не только Анна, но и модели, остались лишь парикмахер Жюльен Д’Ис и визажист Диана Кендал, которые были в полной растерянности, не зная, что им делать.

На следующий день после 11 сентября я вошла в опустевший офис Vogue и застала Анну в полном одиночестве.

– Где все? – спросила она. – Мы должны разбудить этот город и снова идти вперед!

Постепенно начали появляться сотрудники. Все пребывали в оцепенении и ужасе от событий предыдущего дня, за которыми мы наблюдали по телевизору в кабинете Анны. Но, прежде чем народ успел прийти в себя, всех отправили со срочными заданиями – выяснить, кто сдает кровь, чем помогают Кельвин Кляйн и Майкл Корс, кто кормит изможденных спасателей, работающих в эпицентре взрыва. Все модные идеи, придуманные для следующего номера, были решительно отброшены. Теперь их должны были заменить патриотические проамериканские истории.

Это случилось в середине Недели моды. Анна хотела внушить всем чувство show must go on[45], поэтому убедила модельеров не покидать шоу-румов, поскольку, как она выразилась, «мы не можем позволить террористам думать, что они победили». Мы все-таки провели запланированные фотосессии, и на всех снимках развевались американские флаги. Супермодель Каролина Куркова размахивала флагом, стоя на крыше небоскреба. А фон обложки, для которой снялась Бритни Спирс, при помощи фотошопа сделали звездно-полосатым.

Проклятием всей жизни Анны стал фильм «Дьявол носит Prada». Даже экс-президент Саркози полушутя упомянул его в речи на официальной церемонии вручения Анне ордена Почетного легиона в Елисейском дворце в 2011 году. Но это не шутка. Увидев несколько отрывков, я не стала смотреть фильм целиком. Он представил наш бизнес в каком-то нелепом виде. И сделал это еще более топорно, чем «Прет-а-порте», один из худших фильмов Роберта Олтмена, который вызвал настоящий переполох на летнем показе Парижской коллекции; тогда Софи Лорен и Джулию Робертс снимали в роли персонажей мира моды, присутствующих на шоу.

Когда до меня дошли слухи о том, что бывшая ассистентка Анны написала книгу, я подумала: «Какой позор и предательство». Что и говорить, она попросту зарабатывала деньги, выставляя Анну на посмешище.

Я совсем не помню эту девушку. У Анны постоянно меняется штат помощниц, которые сидят в приемной. Они не смешиваются с коллективом, и обычно их знают лишь как голос в телефонной трубке, который произносит «Вы можете зайти к Анне?» или «Совещание по планированию», так что и поговорить-то с ними не получается. Однако, когда дело дошло до фильма, последнее слово, как всегда, осталось за Анной. Она отправилась на премьеру со своей дочерью Би. Конечно, обе с головы до ног были одеты в Prada.

Является ли мода искусством? Да, в ней бывает много креатива, но все же я не назвала бы моду искусством – это было бы преувеличением… Не считаю я искусством и фэшн-фотографию. Конечно, есть снимки, которые стремятся стать искусством, но это уже другая история. В модной фотографии чрезвычайно важно сделать снимки красивыми и лиричными либо провокационными и интеллектуальными… Но при этом главным в них всегда будет одежда.

Безусловно, я люблю ломать стереотипы, ведь самое интересное – переступать черту. Но я никогда не забываю о том, что должна показать одежду, причем так, чтобы не изменить ее до неузнаваемости. Согласитесь, представить платье тем, чем оно не является, – нечестно по отношению к читателю.

Между тем я счастлива, что мне не стыдно вставить в рамку и повесить на стену некоторые фэшн-фотографии. Съемка 2003 года с Энни Лейбовиц по мотивам «Алисы в Стране чудес» была задумана так, чтобы максимально приблизиться к оригинальным иллюстрациям книги. После того как Анна предложила представить дизайнеров в роли известных персонажей сказки, она больше не вмешивалась в процесс, и дальше мне уже самой пришлось ломать голову над тем, как совместить моду с картинкой. Но даже если мы и не творили искусство, искусством стал сам процесс съемки.

Мы с Энни решили, что дизайнер Кристиан Лакруа будет Мартовским Зайцем, а шляпник Стивен Джонс, само собой, сыграет Болванщика, Шляпных дел мастера. Жан-Поль Готье, сидящий на дереве в своей фирменной тельняшке, был идеальным выбором на роль Чеширского Кота. А русская модель Наталья Водянова с ее невинными, широко распахнутыми глазами напоминала Алису. Привлечь дизайнеров Виктора и Рольфа в качестве близнецов Траляля и Труляля было моей идеей: я вспомнила, что в финале шоу они всегда выходят на поклон в одинаковых костюмах. Они вели себя несколько жеманно и не разрешали никому поправлять оборки на своей одежде, которую сами же сшили для съемки. Оборки стали проблемой и для Николя Гескьера – тогда еще новичка в мире моды, – который оставался самим собой и позировал на картинке из продолжения книги, где Алиса уходит в Зазеркалье. Беда в том, что платье, которое смастерил Николя, имело ассиметричный ряд оборок, и они приходились как раз на другой бок, скрытый от камеры. К моему ужасу, Энни предложила или надеть платье задом наперед, или перешить его. Николя и его портниха безропотно подчинились, сделав из платья его зеркальное отражение.