Вредность не порок - Лариса Ильина

— А в чем мне на улицу выйти? В твоем халате? Все мокрое!

— А зачем тебе идти? Сам говоришь, тебя ищут. А я кому нужна? Одна я и быстрее сбегаю, Сбербанк недалеко, через две улицы. Одна нога здесь…

— Ладно, ладно, не тарахти… Вдруг с тобой что случится? А мне здесь сиди переживай?

— Так ты о ком беспокоишься? Обо мне или о своих переживаниях?

Пристыдив его таким образом, я поняла, что своего добилась. Торопливо сунувшись в ящик стола, взяла сберкнижку, выгребла из угла мелочь — на всякий случай, вдруг автобус подвернется, все быстрее получится.

Махнув рукой, я пропела:

— Я пошла! Никому не открывай!

Он досадливо хмыкнул и буркнул:

— Погоди, не вылетай… Дай я сначала посмотрю.

Ничего достойного внимания на лестничной клетке Ефим не обнаружил и, похоже, расстроился. Поняв, что я все-таки уйду, отступил в сторону:

— И чтоб одна нога здесь…

— Ага! — весело пискнула я и вылетела на улицу.

* * *

Выйдя из подъезда, я огляделась. Все как всегда: собачки на детской площадке, детишки на помойке, бабульки на лавках. В дальнем конце двора местные мужики с азартом колотили по столу костяшками домино, возле забора полная краснолицая женщина уныло шлепала палкой по большому цветастому ковру. Картинка для букваря, да и только. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я юркнула под окна и обошла дом сзади. Добравшись до дороги, повертела головой, но автобуса не увидела. Да ладно, здесь недалеко, прогуляюсь.

Однако, помня наставления Ефима, по сторонам поглядывала и старалась придерживаться кустов и деревьев.

Правда, минут через пять эти шпионские штуки мне надоели, к тому же кусты закончились: я вышла к площади Якова Рейса, а кустов тут днем с огнем не сыскать.

Мне оставалось до Сбербанка совсем ничего, я уже видела дом с покатой серой крышей, как вдруг заприметила впереди группу детишек, толпящихся возле палатки мороженого. Четверо из них были мои, парочка Светкины, из второго "В", остальные постарше, но все физиономии знакомые, тоже из нашей школы. Дружеская встреча педагога с воспитанниками у меня на данный момент не планировалась, я плавно удалилась за памятник героям революции и задумалась. Или обходить полквартала, или ждать, пока вся орава затарится продуктом. Куда они потом пойдут, неизвестно. Если в мою сторону, придется прятаться, бегая вокруг памятника, либо залечь за скамейку. Как это будет выглядеть со стороны — вопрос. Я глянула на часы, время еще было, решив не мелочиться, не торопясь, двинулась вправо.

Обошла ряды палаток, перешла дорогу и оглянулась.

Ребятишки все еще толклись возле мороженого. Что ж, придется пройти по параллельной улице. Я подошла к «зебре», прикинув, что на зеленый уже не успею, остановилась. К светофору плавно подкатывали машины. Раздумывая о том, что здесь теперь иномарок ничем не меньше, чем в столице, я окинула их задумчивым взглядом. Следом за белой «Волгой» весело мигала правым поворотником темно-синяя «Ауди». Я почему-то стала медленно наклоняться, чтобы глянуть на водителя иномарки, то же самое проделал мужчина, сидящий на переднем пассажирском сиденье, — наклонил голову и посмотрел на меня. Он пошевелил губами, и через мгновение к лобовому стеклу нагнулся почти лысый водитель, и мы втроем, не моргая, смотрели друг на друга. Особо напрягать память, чтобы вспомнить, кто это, не надо было, в мозгах отпечаталось — Череп, и я загрустила.

Одновременно с этим загорелся зеленый для транспорта, «Волга» шустро двинула на поворот, а вот «Ауди» осталась на месте. Сзади немедленно раздались негодующие гудки, но это уже мало кого беспокоило, пассажир с переднего сиденья, не спуская с меня взгляда, начал плавно вытекать из машины, помимо этого, задние дверцы дрогнули с обеих сторон и начали открываться.

Я попятилась назад ровно на три шага, развернулась и припустила во весь дух в сторону, обратную движению машины. За спиной быстро защелкали подошвы ботинок бегущих, и, судя по звуку, водитель «Ауди», особо не церемонясь, вывернул руль и выехал на тротуар.

«…Остап несся по серебряной улице легко, словно ангел, отталкиваясь от грешной земли…» — кажется, там было что-то вроде этого; испытывая большие затруднения с дословным воспроизведением классиков, я летела, не разбирая дороги, через маленькие пыльные дворики, с разбегу перемахивая через ограды клумб и распугивая удивленных обывателей. Старт был взят весьма недурно, даже не оглядываясь назад, я знала, что между первым преследователем и мной довольно приличное расстояние, огорчало другое. Я спринтер, а это значило одно — если граждане, несущиеся за мной в данную минуту, в ближайшее время не изменят своих планов, мне придется плохо. Перелетая через очередную лавочку, я пыталась сообразить, чем же вызвана эта нелепая погоня.

Первое, что пришло в голову, памятуя, с кем именно мне довелось встретить гражданина, названного Черепом, — памятный укус на горелкинском пляже. Но последующие события: убийство, пропажа изумрудов — все это вносило в мои предположения определенные коррективы. Не исключено, что именно эта машина выехала за нами вчера из деревни, тогда более-менее понятно, отчего ее пассажиры вот уже минут семь проявляют такую исключительную настойчивость. Скоро я поняла, что здорово устала, оторваться хоть на какое-то приличное расстояние не удалось, значит, теперь меня возьмут не мытьем, так катаньем. Стиснув зубы, я упорно продолжала бежать; оглянувшись возле одного из дворовых выездов, убедилась, что за моей спиной трое мужчин, тот, что сидел на переднем сиденье, и еще двое, помоложе. Несмотря на то что товарищ с переднего сиденья непременно сдохнет еще до ближайшего перекрестка, радоваться было рановато. Двое других здорово испортили мне настроение, в плотно сжатых губах и размеренных экономных движениях я угадала не только стайеров, но и твердое решение довести дело до конца.

Нет, ребята, я никак не могу уделить вам хоть сколько-нибудь времени. Если я не вернусь домой, Ефим с ума сойдет и, чего доброго, примется разыскивать меня по городу. Итак, мы давали очередной круг почета по местным окрестностям, сопение за моей спиной раздавалось все ближе, но в то же время все тяжелее и громче.

Преследователей оставалось лишь двое, потерянный на очередном повороте пассажир переднего сиденья лежал, вероятно, где-то под кустом, силясь глотнуть кислороду.

Провожаемые не одним десятком недоуменных глаз, мы приблизились к парку Победы, и я решилась на отчаянный шаг. Очень рассчитывая на то, что ребята нездешние, собрав последние силы, я пронеслась по центральной аллее до фонтана и нырнула в буйство кустов боярышника. В считанные мгновения я оказалась на небольшой вытоптанной полянке, подлетела к высокому дощатому забору и стала судорожно перебирать по нему руками. Нет, я не двинулась по фазе от перенапряжения, я отчаянно искала строжайший секрет всех местных пацанов, благоговейно передаваемый из поколения в поколение, — две доски забора, держащиеся лишь на верхних гвоздях. За забором находился ботанический сад, за вход бралась символическая плата, но мальчишки, которые ни за что не пошли бы любоваться ботаникой, не берись за это деньги, считали своим долгом пару раз в месяц посетить местную оранжерею. И если администрация сада, потеряв чуткость или прикупив пару гвоздей, ликвидировала лазейку, тогда мне конец. Однако через три секунды вместе с доской радостно дрогнуло сердце, и я вмиг оказалась по ту сторону забора. Аккуратно пристроив доски на прежнее место, я не стала выяснять, сообразят ли ребята, что произошло, а поспешно заковыляла прочь, бежать уже не было ни сил, ни возможностей.