Идеальная - Сара Шепард

- Привет.

Долгая пауза.

Мана почесала нос.

Она покрыла ногти черным лаком Chanel изограниченной коллекции La Vernis - Ханна помнила время, когда они купили двебутылочки в Сефоре.

Воспоминание почти вызвало у Ханны слезы.

Без Моны Ханна ощущала себя прекрасным нарядомбез соответствующих аксессуаров, "отверткой" без водки, айподом безнаушников.

Она просто ощущала себя неправильно.

Ханна вспомнила то лето после восьмого класса,когда она потащилась с матерью в ее командировку.

Сотовый Ханны там не принимал, и когда онавернулась, на телефоне было двенадцать голосовых сообщений от Моны.

- Было странно не говорить с тобой целый день,так что я решила вместо этого рассказать тебе все в сообщениях, - сказала Мона.

Она долго прерывисто выдохнула.

T-Mobile чрезмерно пах ковровым очистителем ипотом, - Ханна надеялась, что нее ее.

- Я видела послание, которое мы однаждынаписали на крыше твоего гаража, - выпалила она.

- Ну знаешь, ХМ+МВ=ЛЛЛЛЛПН? Его можно увидетьс неба.

Ясно как день.

Мона казалась пораженной.

Ее выражение смягчилось.

- Правда?- Ах-ха.

Ханна уставилась на один из рекламных плакатовT-Mobile напротив.

Это было низкосортное фото двух девушек,хихикающих над чем-то в их телефонах.

Одна была шатенка, другая блондинка - какХанна и Мона.

- Все так запутанно, - тихо сказала Ханна.

- Я даже не знаю, как это все началось.

Мне жаль, что я пропустила Другодовщину, Мон.

Я не хотела зависать со своими старымидрузьями.

Я не сближаюсь с ними.

Мона опустила подбородок на грудь.

- Нет?Ханна едва услышала ее за детским трамвайчиком, который как раз загромыхалвозле магазина T-Mobile.

Ехал всего один пухлый, выглядящий несчастныммальчик.

- Нисколечки, - ответила Ханна, когда детскийтрамвай проехал.

- Мы просто... с нами произошли странные вещи.

Я не могу объяснить всего прямо сейчас, ноесли ты будешь ко мне снисходительна, я скоро смогу тебе рассказать.

Она вздохнула.

- И ты знаешь, что я бы не сделала ту надписьв небе специально.

Я бы не сделала этого с тобой.

Ханна коротко, пискляво икнула.

Она всегда начинала икать перед тем, какрасплакаться, и Мона об этом знала.

Рот Моны дернулся и на секунду сердце Ханныподпрыгнуло.

Может, все еще будет хорошо.

Выглядело так, как будто в голове Моныпроисходила перезагрузка программы "крутая девчонка".

На ее лицо вернулось глянцевое и уверенноевыражение.

Она выпрямилась и холодно улыбнулась.

Ханна точно знала, что делает Мона - онидоговорились никогда, никогда не плакать на людях.

У них даже было правило об этом: стоило имвсего лишь подумать, что они сейчас заплачут, они должны были сжать ягодицы,напомнить себе, что красивы, и улыбнуться.

Несколько дней назад Ханна сделала бы то жесамое, но сейчас она не видела смысла.

- Я скучаю по тебе, Мона, - сказала Ханна.

- Я хочу, чтобы все было, как раньше.

- Может быть, - чопорно ответила Мона.

- Посмотрим.

Ханна попробовала вызвать улыбку.

Может быть? Что значило это "можетбыть"?Когда Ханна свернула на свою подъездную дорожку, она увидела патрульную машинуУилдена рядом с лексусом своей матери.

Внутри она нашла свою маму и Даррена Уилдена,прильнувших на диване, смотрящих новости.

На кофейном столике была бутылка вина и двабокала.

Взглянув на футболку и джинсы Уилдена, Ханнадогадалась, что супер-коп не был сегодня вечером на дежурстве.

В новостях опять транслировали слитое видео сих пятеркой.

Ханна прислонилась к дверному косяку междугостиной и кухней, и смотрела, как Спенсер увивается вокруг бойфренда своейсестры, Йена, а Эли сидит в углу дивана и выглядит скучающей.

Когда запись закончилась, на экране появиласьДжессика ДиЛаурентис, мама Элисон.

- Тяжело смотреть это видео, - сказала миссисДиЛаурентис.

- Все это заставляет нас пройти через нашистрадания снова и снова.

Но мы хотим поблагодарить каждого в Розвуде -вы все были такими замечательными.

Время, которое мы провели здесь длярасследования, заставило меня и моего мужа осознать, как много мы пропустили.

На короткую секунду камера показала людей замиссис

ДиЛаурентис.

Одним из них был офицер Уилден, разодетый вполицейскую форму.

- Вот и ты! - воскликнула мама Ханны, сжимаяплечо Уилдена.

- Ты великолепно смотришься в камере.

Ханну затошнило.

Ее мама не была так взволнована даже в прошломгоду, когда Ханну провозгласили Королевой Снежинок и она поехала на пароме наФиладельфийский конкурс лицедеев.

Уилден обернулся и заметил присутствие Ханны вдверном проеме.

- Ох.

Привет, Ханна.

Он слегка отодвинулся от миссис

Марин, как если бы Ханна только что поймалаего делающим что-то неправильное.

Ханна проворчала "привет", затемразвернулась, открыла буфет и достала банку арахисового масла Ритц Витц.

- Хан, тебе принесли пакет, - позвала ее мама,уменьшая громкость телевизора.

- Пакет? - повторила Ханна с полным ртомкрекеров.

- Ага.

Он был на ступенях у двери, когда мы пришли.

Я положила его в твоей комнате.

Ханна понесла банку Ритц Битц с собой вверх полестнице.

Напротив ее бюро, прям рядом с собачьейпостелью от Гуччи ее карликового пинчера Дот, действительно была большаякоробка.

Дот выскочила из кровати, виляя крошечнымшишкообразным хвостиком.

Пальцы Ханны дрожали, когда она маникюрныминожничками разрезала упаковочную ленту.

Когда она разорвала коробку, по комнатекаскадом разлетелись несколько слоев тонкой упаковочной бумаги.