Грабеж – дело тонкое - Вячеслав Денисов

Когда слух Струге, сидящего перед телевизором, разрезал звук мощной «зиловской» «воздушки», он сначала подумал, что в доме пожар и в режиме мгновенного реагирования в дом влетела пожарная команда. Рольф залился таким яростным лаем, что Саша даже спустя часа два после отъезда Антона не могла успокоить пса.

Однако под окном был Макс на своей слегка побитой из-за неменяющегося образа жизни хозяина «девятке».

– Ты когда-нибудь очумеешь от своей работы, – предсказал Струге, усаживаясь на переднее сиденье. – Ты что творишь в спальном квартале?

– А что? Хорошо, – невозмутимо ответил тот. – Удобно. Когда в пробку попадаешь, вообще милое дело. «Мигалку» на крышу выбросишь, на «воздушечку» нажмешь – водилы на тротуары вылетают, чтобы дорогу освободить, а потом уже смотрят, что за чудовище так торопится. А тут я... Куда едем, Ваша Честь?

– Мы едем к восемнадцатому дому по проспекту Ломоносова. Там проживает некто Виктор Юшкин, мой бывший сосед по лестничной площадке. Когда подъедем, ты войдешь в пятидесятую квартиру и познакомишься с хозяином. У него есть дочь, Светка, но что-то мне подсказывает, что дома ты ее не застанешь. Она... Она нянечкой в больнице подрабатывает.

– И что я должен сделать?

– Ты мент, поэтому будешь разговаривать официально. Представишься старшим группы, расследующей разбой в отношении Юшкина, и попросишь его еще раз восстановить хронологию тех событий, когда ему разбили голову и вынесли двести тысяч рублей. Это первое. А второе заключается в том, что ты должен выяснить у Юшкина, встречался ли он с Савойским, организовывавшим квартирный обмен, в период между разбоем, когда его обнесли на двести тысяч, и моим вчерашним приездом. Я вчера приезжал к нему вместе с этим Савойским. Понял?

Макс наморщил лоб:

– Подождите, Антон Павлович... Юшкин... Это не тот алкоголик, разбой в отношении которого был пятнадцатым по счету?

Струге понял, что серия дерзких преступлений не прошла мимо внимания Земцова.

– Так это вы проживали справа от его квартиры?

После этого вопроса Струге понял еще и то, что Земцов не просто интересовался делом «терновского разбойника», а усиленно им занимался.

Пользуясь случаем, Макс рассказал Антону все, что УБОПу известно о происшествии той ночи. Никаких существенных расхождений между показаниями самого Юшкина и рассказом Макса не было. Но не этим сейчас был увлечен судья. Его интересовали документы на квартиру, которые должны были находиться у Юшкина. Светка назвала адрес нотариальной конторы, где оформлялись документы, и Антон Павлович его помнил. Однако его распирало любопытство заглянуть в документы и изучить их от корки до корки. Струге мог это сделать еще вчера, но в тот момент рядом находился Савойский и нездоровый интерес судьи к документам, читай – сделке Савойского, мог вызвать подозрение.

Посылать в адрес Левенца нельзя. Еще неизвестно, как будут в дальнейшем разворачиваться события, во-первых; и Антон был не вполне уверен в том, что Паша узнает то, что нужно, во-вторых. Идти к Юшкину самому будет выглядеть уже навязчиво. У Вити язык, как помело, и неизвестно, где он им наметет свежих новостей и при каких обстоятельствах. Лукин только и ждет, чтобы зацепиться за невидимый простому глазу выступ и в очередной раз попытаться подмочить реноме Струге. Лучше всего для этой роли подходил Макс, со своим милицейским снобизмом, дерзостью, безапелляционностью и недюжинной сообразительностью. Поставленные задачи он выполнит от и до, а это означает, что в тот момент, когда молодой убоповец будет «пробивать» подпитого Юшкина, можно посидеть в одиночестве в машине и подумать о том, о чем невозможно подумать в любой другой момент. О деле, которое рассматривал Левенец. От приговора, который тот вскоре должен вынести, во многом зависит будущее молодого судьи, и Антон не хотел, чтобы человек, «помеченный» им, как равный по духу, провалился в пропасть, из которой уже никогда не показываются на поверхность. Антон умел беречь таких людей и всегда старался им помочь. Впрочем, их было так немного, что каждый раз приходилось все начинать, как в первый раз...

Первый раз у Антона екнуло сердце, когда они въехали во двор искомого дома. У него было впечатление, что в этом дворе он уже был.

Второй раз Струге почувствовал уже укол. Его взгляд упал на лавочку в глубине двора, и, словно в мистическом сне, он почувствовал ее шероховатую поверхность...

Макс уже полчаса находился в квартире Юшкина. Поскольку на выполнение поставленных задач могло вполне хватить четверти часа, Струге догадался, что Юшкин опять пьян, а Макс, проявляя чудеса такта, терпеливо освежает его память и «разводит» на воспоминания.

Стараясь отвлечься от неприятных чувств, связанных с этим двором, Антон переключился на другие мысли. И первое, что пришло ему в голову, был вопрос о том, зачем Шебанин позвонил ему на работу и сообщил о найденном им продавце черепахи. Собственно, не он его нашел, а милиция. Собственно, не нашла, а случайно натолкнулась и задержала совершенно по другому поводу. Однако это известно Шебанину, значит, мыслей о мести он так и не оставил. Надежный парень! Обещал найти – и нашел! Обещал сообщить – и сообщил! Все бы так слово держали, как этот братан...

Припомнились Струге и слова Яши о том, как он скормит «черепаховеда» мишке в зоопарке... Стоп!

А зачем Шебанин позвонил в такой спешке судье на работу?

Ответ Струге нашел быстро. Шебанин, стремясь вернуть долг, позволил Антону разузнать, где можно взять каймановую черепаху на месте, прямо в суде. А почему? Потому что потом у него не будет возможности это сделать? Однако куда может деться арестованный Кантиков? СИЗО – как раз лучшее место для того, чтобы поговорить по душам и выведать, на каком таком терновском лугу пасутся диковинные твари – каймановые черепахи. Черепахи, от желания обладать одной из которых просто сходит с ума «сестра Струге»...

«Мой друг уехал в Магадан, – пел Высоцкий, – снимите шляпу, снимите шляпу...»

Струге, машинально сопоставляя совершенно случайные слова со своими мыслями, подумал о том, как Кантиков куда-то уезжает из изолятора, а все при этом снимают головные уборы...

«Уехал сам, уехал сам... Не по этапу, не по этапу...»

– Че-е-е-орт!! – выдохнул Антон и стал лапать карманы. – Телефон! Телефон где?!

Память работала в аварийном режиме. Номер мобильника Макса всплыл перед глазами, как на мониторе.

– Макс, Макс! Бегом вниз! Бегом вниз, я все скажу потом!..

– Да что происходит?! – глухо бормотал Левенец, растирая и без того красные от волнения глаза. Он после короткого сна даже не успел почистить зубы, поэтому сейчас, болтаясь на заднем сиденье мчащейся со скоростью болида «девятки», пытался выудить из упаковки пластик жвачки. – Зачем нам в СИЗО?!

Повторять в этой машине второй раз один и тот же рассказ у Антона не было ни сил, ни времени. Он хотел побыстрее добраться до изолятора и увидеть Кантикова живым. Сейчас ему казалось, что это единственная возможность пролить свет на сумасшедшее дело.