Эта сумасшедшая психиатрия - Софья Доринская

Это специфика работы. Да, для кого-то это покажется странным или невыносимым. Но кто-то обслуживает ядерные реакторы, кто-то кормит львов и чистит их клетки. У всех профессий есть свои области, с которыми мало кто согласится быть лицом к лицу.

Врачу приходится быть лицом к лицу с болью, со страданием, с психозом, с естественными человеческими отправлениями, с кровью и со смертью. И врач должен относиться к этому спокойно не только внешне, но и внутренне.

Почему я резко против того, чтобы на врачей распространялась уголовная ответственность? Врач не должен в работе с пациентом вместо того, чтобы искать наилучшие пути помощи, сидеть и трястись, что если он начнёт лечить пациента, а тот не дай Бог умрёт, то его посадят или как минимум затаскают по судам и прокуратурам.

Так относиться к врачу, угрожая ему уголовными статьями, могут только люди, считающие, что другие люди, и особенно врачи, намеренно пришли в профессию, чтобы убивать людей. Но такой человек, который создаёт такие статьи для Уголовного кодекса, в действительности болен шизофренией, её первой паранойяльной стадией.

Паранойяльная стадия отличается тем, что бред пациента очень убедительный. Только очень тщательная проверка фактов может продемонстрировать, что человек выдал за реальность несуществующие события.

Почему ложь с целью сокрытия преступлений и плохих поступков в действительности сводит человека с ума? Потому что он вынужден, спасая себя, погружать свою психику в паранойяльную стадию шизофрении. И если это ему удаётся, то со временем шизофрения усиливается и доходит до параноидной стадии, когда бред становится явным, а психоз очевидным.

И это то, почему преступники чувствуют облегчение, когда сознаются во всём. Им больше не нужно вгонять себя в психически болезненное состояние. Они могут снова быть нормальными. А это всегда вызывает облегчение. Это было замечено ещё Зигмундом Фрейдом.

Впадение в шизофрению, будь то из-за голода и истощения, или от травмы головы, или от сильного и систематического подавления и стресса, или от попытки скрыть преступление, всегда идёт по определённому пути. Это не философия. Это реальный механизм в психике.

Человек начинает врать или, точнее, выдавать вымысел за реальность. Далее, ему надо многое удерживать в голове и усиливать контроль над словами, поступками и мыслями. Такое неестественное усиление контроля сразу приводит к потере связи мысли, воли и эмоций. Начинает снижаться адекватность. И затем всё больше и больше начинает проявляться такая вещь, как нерешительность, или состояние «может быть», которые проявляются, например, в нежелании брать на себя ответственность, за, казалось бы, совершенно безобидные и ничего не значащие действия. Такие люди становятся склонными к мистическому мышлению. Даже если они не ходят к гадалкам, то степень суеверия у них очень высока.

Определённо люди, требующие уголовной ответственности для врачей, находятся в стадии паранойяльной шизофрении, поскольку считать, что врачи учились по десять лет своему искусству и работают за копеечные зарплаты исключительно из ненависти к пациентам, это очевидное психическое расстройство. А сам законопроект является не чем иным, как продуктом паранойяльного бреда, поскольку он основан на бредовой предпосылке. Таким людям нужно быть как можно дальше от институтов власти. А прокуратуре стоило бы выяснить, какое реально совершеннее преступление такой человек вынужден скрывать, доводя себя до паранойяльной стадии шизофрении.

Врач не должен бояться пациентов и лечения и должен быть способным осознавать последствия. И это осознание не должно вышибать его из колеи. На самом деле это огромная проблема!

Мы все – люди. И мы все, порой, бываем нестабильны и трусливы. Но в деле медицинской помощи трусость и нестабильность могут быть фатальными. Как минимум врач будет иметь плохую репутацию. Как максимум это приведёт к провалу помощь пациенту, со всеми вытекающими последствиями.

Это всё равно что хирург во время операции, столкнувшись с внезапным кровотечением, вместо того, чтобы справляться с ним, в ужасе бросит инструменты и убежит. Причём сразу в аэропорт, чтобы улететь в страну, с которой нет договора об экстрадиции.

Пациент, идущий на операцию, да ещё и под полным наркозом, определённо не ожидает от врача такого поведения. Он ждёт, что от плановой операции ему станет легче. Но он даже в голову не может взять, что во время операции может обнаружиться скрытая патология, которая вызовет клиническую смерть, и врачам придётся его реанимировать, используя дефибриллятор и иные реанимационные мероприятия.

И если доктор ему не расскажет, то после пробуждения от наркоза человек так и будет думать, что операция длилась минут двадцать и всё прошло как обычно. Несмотря на то, что всё длилось больше 3 часов и он чуть не умер на столе.

Оперативная хирургия – это особая область медицины. И там нет людей, теряющих сознание от вида отрубленной головы в ведре. Остальные области медицины требуют того же подхода. Да, конечно, если терапевт на приёме не знает, что делать с пациентом, то от его нерешительности не будет тех же последствий, какие будут от нерешительности хирурга во время операции. Но плохие последствия всё равно появятся и для пациента, и для врача.

Это очень и очень часто встречающаяся реакция у всех людей, когда кто-то сталкивается с чем-то, что он не понимает, а особенно если ошибка грозит ухудшением состояния, то большая часть людей пожелает не иметь с этим ничего общего и просто сбежать от непонятной ситуации.

И это ужасно, когда это происходит в медицине. Для пациента врач – это знающий человек, который может помочь, к которому он пришёл за помощью, которому он верит. А доктор вместо того, чтобы рассмотреть случай, найти причины и вылечить, начинает пытаться убежать от пациента, потому что он не знает, что с этим делать!

Проблема здесь заключена в том, что такой подход и не даёт возможности найти причину и исправить состояние пациента. Чтобы рассматривать случай, чтобы искать причину, чтобы вести пациента к излечению, нужно являть собой стабильную и незыблемую опору. Что бы ни случилось, хороший доктор всегда присутствует, смотрит, видит и предпринимает действия.

Плохой доктор убегает от ситуации разумом и вниманием. Он назначает «что-нибудь», он перебрасывает пациента куда-нибудь ещё, он никогда не может рассмотреть ситуацию и состояние пациента полностью, и его действия неэффективны. В итоге такой доктор убегает и из профессии. Либо, если он вынужден по каким-то причинам в ней остаться, он «умирает» как врач, действуя по единственному принципу «всё бесполезно, ничего нельзя изменить».

Жизнь порой бывает очень жестокой. И по отношению к очень грамотным врачам-энтузиастам в том числе. Но несмотря на это, вышеописанный принцип остаётся верным. Но тот, кто всё же может преодолеть собственные страхи, сможет оказать эффективную помощь.

Людей не надо бояться. Они сами всего боятся. Боятся заболеть. Боятся сойти с ума. Заболев, боятся ухудшений и осложнений, боятся боли. Порой, при самых простых и банальных болезнях, которые не являются смертельно опасными, боятся умереть. Но если при этом доктор, к которому они пришли, начнёт бояться их, то это ни к чему хорошему не приведёт.