Сын Нептуна - Рик Риордан

Перси посмотрел вдаль, и его лицо помрачнело еще сильнее.

— О боги… циклопы.

И верно: следом за кентаврами топал отряд одноглазых великанов, мужского и женского пола, каждый высотой около десяти футов в доспехах из металлолома. На шести монстрах была упряжь, словно на быках, и они тащили осадную башню высотой в два этажа, оснащенную гигантской баллистой.

— Циклопы, кентавры… — Перси обхватил голову руками. — Нет, так не должно быть. Не должно…

При виде такой армии кто угодно мог впасть в отчаяние, но Хейзел понимала, что Перси горюет не от этого. В лунном свете он казался болезненно бледным, словно воспоминания возвращались к нему и больно жалили его мозг.

Хейзел посмотрела на Фрэнка.

— Нужно отвести его назад к лодке — на море ему станет лучше.

— Не вопрос, — сказал Фрэнк. — Их слишком много. Лагерь… мы должны предупредить лагерь.

— Они знают, — простонал Перси. — Рейна знает.

В горле у Хейзел застрял комок. Легион не мог сражаться с таким количеством монстров. Если они удалились от лагеря всего на несколько сотен миль, то их поиск уже был обречен. Им не добраться до Аляски и не вернуться ко времени.

— Идем, — сказала она. — Давайте побыстрее…

Потом Хейзел увидела гиганта.

Когда он появился из-за горного хребта, Хейзел решила, что глаза обманывают ее. Он был выше осадной башни — не меньше тридцати футов, с чешуйчатыми драконьими ногами, как у комодского варана, от талии до земли, а выше пояса он был облачен в сине-зеленые доспехи. Его нагрудник имел форму нескольких рядов голодных физиономий — чудовищ с открытыми ртами, требующими еды. Лицо у гиганта было человеческое, а волосы растрепанные и зеленые, словно куст морских водорослей. Он вертел головой из стороны в сторону, и с его волос падали змеи. Гадючья перхоть.

Гигант был вооружен громадным трезубцем и тяжелой сетью. От одного вида этого оружия Хейзел стало нехорошо. Она много раз видела такое оружие на занятиях по гладиаторским боям — оружие для самого коварного, опасного, смертельного сражения. Они видели перед собой громадного гладиатора.

— Кто это? — Голос Фрэнка дрожал. — Это не…

— Это не Алкионей, — слабым голосом проговорила Хейзел. — Это, я думаю, один из его братьев. О нем говорил Терминус. Духи зерна тоже его упоминали. Это Полибот.

Девушка не понимала, откуда ей это известно, но даже с такого расстояния она чувствовала ауру его силы. Хейзел помнила, что такая же сила исходила из Сердца Земли, когда она растила Алкионея, — она словно стояла рядом с мощным магнитом, и все железо в ее крови притягивалось к нему. Этот гигант был еще одним сыном Геи — существом земли, таким злобным и сильным, что излучал собственное гравитационное поле.

Хейзел знала, что им нужно уходить. Если существо такого роста посмотрит в их направлении, то их непременно заметит. Но она чувствовала: сейчас должно произойти что-то важное. Ребята спустились с камня и продолжили наблюдение.

Когда гигант подошел поближе, из циклоповых рядов вышла циклопиха и подбежала к нему. Она была огромной, жирной и невыносимо уродливой, в кольчужных доспехах, похожих на длинное свободное платье, но рядом с гигантом выглядела ребенком.

Циклопиха указала на магазин на вершине ближайшего холма и пробормотала что-то насчет еды. Гигант проревел ей какие-то слова в ответ, словно бы в раздражении. Циклопиха пролаяла приказ своим собратьям, и трое из них побежали следом за ней по холму.

Когда они преодолели половину пути до магазина, ослепительный свет превратил ночь в день. На какое-то время Хейзел перестала видеть. Внизу в армии врагов воцарился хаос, монстры кричали от боли и ярости. Хейзел прищурилась. У нее было такое чувство, будто она из темного зала вышла на солнечный день.

— Слишком красиво! — визжали циклопы. — Жжет глаза.

Вокруг магазина на холме появилась радуга, такая низкая и яркая, каких Хейзел еще не видела. Свет был заякорен у фундамента здания и уходил в небеса, окружающее пространство мерцало ярким радужным многоцветьем.

Циклопиха подняла дубинку и устремилась на магазин. Когда она ударила по радуге, от ее тела пошел пар. Она взвыла от боли, уронила дубинку и отступила — на ее руках и коже появилось множество волдырей.

— Ужасная богиня! — взревела она, глядя на здание. — Дай нам поесть!

Другие монстры бешено атаковали магазин, но тут же бросились прочь, обожженные светом радуги. Некоторые кидали в здание камни, копья, мечи, даже части своих доспехов, и все это загоралось пламенем самых радужных расцветок.

Наконец гигант, казалось, понял, что его армия зря изводит боеспособное оружие.

— Прекратить! — взревел он.

Не без труда, пинками, криками и ударами, он сумел добиться послушания от своего войска. Когда монстры успокоились, он сам подошел к дому, окруженному радугой, и прошелся по границе света.

— Богиня! — прокричал он. — Выйди и сдайся!

Ответа из магазина не последовало. Радуга продолжала мерцать.

Гигант поднял трезубец и сеть.

— Я — Полибот. Склонись предо мной, чтобы я мог быстро тебя уничтожить.

Это явно не произвело никакого впечатления на того, кто находился в доме. Небольшой предмет выплыл из окна и приземлился у ног гиганта, который заорал:

— Граната!

Он закрыл лицо руками. Его войско упало на землю.

Но когда этот предмет не взорвался, Полибот осторожно присел и подобрал его.

Потом раздался его разгневанный рев:

— Пирожное «динг-донг»?[6]Как ты смеешь оскорблять меня?! — Он швырнул пирожным в здание, и оно растаяло в ярком свете.

Монстры поднялись на ноги. Некоторые из них забормотали:

— Пирожные? Где тут пирожные?

— Идем в атаку, — сказала циклопиха. — Я хочу есть. Мои ребята проголодались!

— Нет! — отрезал Полибот. — Мы и без того опаздываем. Алкионей хочет, чтобы мы были в лагере через четыре дня. Вы, циклопы, двигаетесь слишком медленно. У нас нет времени разбираться с второстепенными богинями!

Последнее замечание гигант проговорил, глядя на магазин, но ответа оттуда не последовало.

— Лагерь, — зарычала циклопиха. — Месть! Оранжевые и алые уничтожили мой дом. Теперь ма Гаскет уничтожит их дома! Ты меня слышишь, Лео? Джейсон? Пайпер? Я иду, чтобы уничтожить вас!

Другие циклопы одобрительно заревели. Остальные монстры присоединились к ним.

У Хейзел аж мурашки по телу пробежали.

— Джейсон, — прошептала она. — Она дралась с Джейсоном! Может быть, он все еще жив.

Фрэнк кивнул.