Нагадали мне суженого - Наталья Андреева

– Много ты про меня знаешь, ради чего я живу. – Я встала. – Ладно, за то, что ты сдал Терентия, я скажу Ладушкину, чтобы приступал сразу к сути. Минуя детали. – Я взглядом указала на гипс. – Но если ты завтра же не закроешь больничный…

– Закрою, закрою! Признаю себя полностью выздоровевшим благодаря нашей замечательной страховой медицине!

– Прекрасно! Привет Брокгаузу и Эфрону!

Я зашагала к автобусной остановке.

Вот здесь я вспомнила, что у меня есть еще одно важное дело. С тех пор как я ушла в отпуск, стала активно пытаться забеременеть. Арсений забегает ко мне каждый день, и хотя мы делаем все наспех – он ведь человек ответственный и торопится на работу, – но зато так часто, что на меня уже стали коситься. Не далее как вчера вечером я вспомнила, что забыла купить хлеб. А спустившись на первый этаж, вспомнила, что забыла взять кошелек. Такую рассеянность я бы легко объяснила беременностью, но, как назло, почувствовала, что начинаются месячные. И вместе с хлебом мне понадобились еще и прокладки. Ругая себя последними словами за то, что не могу забеременеть и сижу без хлеба, я развернулась на сто восемьдесят градусов и хотела бежать за кошельком, как вдруг услышала:

– Анька-то совсем стыд потеряла.

Я сразу поняла, что это обо мне. Дом у нас старый, и дверь в подъезде обычная. То есть деревянная, без кодового замка и домофона. Слышимость благодаря этому в темном предбаннике отличная. Лампочку на первом этаже давно не вкручивают, бесполезно. Либо разобьют, либо сопрут. Чтобы не упасть в темноте, я замедлила ход и вот тебе, нарвалась! На лавочке у подъезда коротают вечера местные сплетницы в ожидании сериала. Или после того, как он закончится, обсуждают очередную амнезию главной героини и ее роды в состоянии аффекта. Сегодня они обсуждали меня. Я переплюнула телемыло своими подвигами.

– Вчера он аж три раза к ней приходил!

– Когда ж третий-то? – ревниво спросили с соседней лавочки.

– В половине шестого.

Все правильно. Я и не знала, что за мной следят!

– Сошлись бы да и жили как все нормальные люди. Все и так знают.

– Не по-людски это. Одно слово – разврат.

– Вот до чего дожили: проститутки нынче и в библиотеке работают!

– Да где ж их нет?

– А ведь отличницей в школе была!

Мои щеки залила краска стыда. Не потому, что я была в школе отличницей, а потому, что я, проститутка, работаю в библиотеке. С этим надо что-то делать.

Проблема в том, что нам с Сеней негде жить. И я бы могла ее решить, но чтобы стать единоличной собственницей какого-нибудь жилья, надо как минимум не иметь мужа, который в случае развода будет на эту собственность претендовать. Я не могу купить квартиру и жить там с Арсением, будучи официально замужем за Полкашей. Потому что он может в любой момент припереться в эту квартиру и потребовать законную ее половину, кухню или балкон. Зная, как мой бывший муж люто меня ненавидит, я ожидаю от него всего чего угодно. И мне вовсе не хочется превращать свой балкон в конуру – селить там Полкашу.

Мой брак был узаконен просто: я в белом платье и фате торжественно перешла через дорогу из дома мамы в дом мужа. Рядом шел Полкаша и катил чемодан на колесиках. Другой чемодан держала в руке я. Так же просто узаконен был развод: я перешла дорогу, держа в одной руке чемодан, а в другой фату. Фата крепилась на огромной шляпе, и в чемодан они не влезли, а оставлять ее Полкаше я не решилась. Еще подумает, что за намеки. В самом деле, зачем ему фата? Его новая жена, если он, не дай бог, снова женится, ни за что не наденет головной убор, принадлежащий мне. Потому что я ведьма. Так вот, я шла с фатой, а за фатой мама катила чемодан на колесиках. И весь город отныне знал, что я развелась с мужем. Фату в моей руке трудно было не заметить.

Мы с Полкашей не раз ходили в загс вместе и поодиночке, пытаясь узаконить наши новые отношения, но я вам уже говорила, что единственная сотрудница загса неуловима. Та, что берется разводить людей. И теперь я хочу купить квартиру, но не могу. Потому что куплю ее, будучи в законном браке. Денежный счет я открыла еще до замужества и надеюсь, что Полкаша на него не претендует так же, как я не претендую на его жилье. Это квартира его бабушки, и я к ней не имею никакого отношения. Она умерла задолго до того, как мы с Покашей решили попробовать жить вместе. Лично я уверена, что, была бы жива его бабушка, роковой ошибки удалось бы избежать.

Мое маленькое дельце заключается в том, что мне требуется получить у мужа согласие на официальный развод. И гарантию того, что он не затаскает меня по судам. А потом уже пойду к риелтору. Я еще не знала тогда, какие последствия будет иметь мой демарш и насколько тесно он связан с ржавой гирей, которой убили А. Зиму. Я просто решала свои проблемы, даже не догадываясь о том, что попутно решаю рабочие проблемы Арсения Ладушкина. Вследствие этого я не могу выкинуть из повествования, казалось бы, несущественный визит в страховую компанию.

Я уже упоминала, что мой муж – страховой агент. К страховой компании в нашем городе особое отношение. Когда я вернулась сюда из Москвы и дала этой земле обетованной название ОЗК, местные жители начали осаждать двери офиса, в котором тогда находилась страховая компания. Теперь она переехала в другое здание, выстроенное благодаря мне. Потому что город застраховался от всего, от чего только возможно, даже от схода лавин и селей. Нам до ближайших гор как до луны, но это не имеет никакого значения. Некоторые даже требовали, чтобы их застраховали от моих предсказаний. Но им отказали под тем предлогом, что меня нет в прейскуранте услуг.

Может даже показаться, что я таким способом строила карьеру мужа, который настолько глуп, что не в состоянии сделать ее сам. Я не стану оправдываться. Потому что потом наступило время выплат по страховым полисам, и люди, которые буквально носили меня на руках, люто меня возненавидели. Я имею в виду коллег моего мужа, сотрудников страховой компании. И Полкаша спешно со мной развелся. Мол, виноват не я, это все она. Он ведь тоже разбил свою машину, которую, как вы понимаете, застраховал в компании, сотрудником которой являлся. Другой в городе нет.

В общем, я их разорила. Теперь они половину площади сдают в аренду. А то и большую часть красивого особняка из белого кирпича, в два этажа с мансардой. Когда я его вижу, невольно вспоминаю холодильник, облепленный магнитами. Есть такая мода – лепить на холодильник яркие картинки, их даже дают в нагрузку, когда покупаешь товар в крупной торговой сети, и почему-то называют это бонусом. Что ж, в нашей загадочной стране много откровенного уродства, которое преподносится как выигрыш в мгновенную лотерею.

«Турция – дешево!» «За десять тысяч в Таиланд!» «Чехия – бешеные скидки!» Это старается турагентство. Хотя наибольшей популярностью у нас пользуется не Таиланд за десять тысяч, а автобус, отправляющийся в пятницу летом от памятника на главной площади в Геленджик. В автобусе без туалета и с постоянно ломающимся кондиционером никогда не бывает свободных мест, и бесполезно доказывать, что Турция – это дешево. Туда едут только те, кому не хватило места до Геленджика. Город им откровенно сочувствует и называет лузерами.